— Использованный товар, — выдохнул Рорик, уворачиваясь от лезвия, — возврату не подлежит!

— Ах, так?! Ну, мы сейчас с тобой поговорим! — Баба вновь замахнулась топором, но Чёрный выхватил его из рук женщины, а затем швырнул на землю.

— Разговаривают обычно без смертоубийства, — улыбнувшись, сказал он, — ну, или хотя бы не начинают с него разговор.

К тому времени на улочке собралось уже человек пятьдесят. Вполне вероятно, что это были все жители деревни, спешившие поглядеть на бесплатное представление, которое устроили прямо у них под носом. Некоторые из собравшихся выглядели встревоженными, некоторые растерянными, но абсолютное большинство пребывало в предвкушении. Они ждали, что либо баба-таки зарубит Рорика, либо он перестанет быть вежливым и галантным (так это, кажется, называлось в Империи?) и набьёт ей морду.

Чёрному ни первый, ни второй варианты не нравились, и он хотел было уже просто плюнуть на эту парочку кретинов, да уйти своей дорогой, как вдруг на глаза ему попался черноволосый мальчишка, чей взгляд был устремлён прямо на Рорика. В этом, правда, не было ничего удивительного, ведь все собравшиеся люди пялились на него, словно на зверя, выступающего в цирке. Но в мальчике Чёрный увидел кое-что другое, выделяющее его из всего этого сброда.

На минуту погрузившись в свои мысли, он прослушал целую тираду, выданную ему озлобленной бабой, и совершенно не обратил внимания на появление нового персонажа в их маленьком спектакле.

Это был старичок лет шестидесяти, одетый немного лучше остальных жителей деревни, и с длинной белой бородой. Он опирался на длинный посох, к навершию которого была привязанная какая-то зелёная тряпка. Она, вроде бы, должна была что-то значить, но Рорик напрочь забыл что. Может это их староста или ещё кто?

— Я Вульгат, — сказал тем временем старик, встав между Рориком и бабой, — и я служу закону Севера.

Услышав последние слова, Чёрный непроизвольно поморщился. Одним из нововведений, принесённых Арнгором при восшествии на отцовский трон, стали такие вот люди с зелёными тряпками. Законники, как их называли в народе. Они, по сути своей, служили аналогом имперских судей, разрешая различные мелкие конфликты, которыми была наполнена жизнь обычных северян. Законники и раньше жили на севере, но ещё около двух сотен лет назад вся их братия была распущена по домам и лишена всякой власти.

Причина тому была довольно простой — если имперские судьи руководствовались в своих суждениях законами, которые перерабатывались и обновлялись, чуть ли не по несколько раз в год, то эти ребятки придерживались такой замечательной штуки, как Законы Севера. Это была толстенная и древнющая книга, в которой были описаны все самые старые и бредовые обычаи, царившие в этих землях.

Если говорить на чистоту, Рорик считал возвращение этих тупоголовых почитателей дурной книжки одной из самых серьёзных ошибок Арнгора. Король таким широким жестом надеялся расположить население севера к себе, и это ему вполне удалось, да вот только как бы поддержка эта не обошлась ему дорогой ценой. Эти хреновы законники ему ещё изрядно крови попортят…

— Назовите свои имена, — сказал тем временем старик.

— Рорик Чёрный.

— Ульра. — Баба сначала радостно посмотрела на законника, а затем торжествующе глянула на Рорика, как бы давая понять, что тот поплатится за свои преступления. Правда, того все это не особо волновало, сейчас взгляд Чёрного был сосредоточен на поисках того черноволосого мальчишки.

Рорик что-то почувствовал в нём и хотел подтвердить или опровергнуть свои подозрения, да вот только мальчик затерялся среди собравшихся людей, и отыскать его уже не представлялось возможным. По крайней мере сейчас, когда Ульра разразилась очередной тирадой на тему того какой же Чёрный обманщик, мерзавец и подлец.

— Серьёзные обвинения, — покачал головой законник, по-видимому, внимательно слушавший эту крикливую бабу. Забавно конечно, но муж её уже куда-то испарился. Видимо, мужик решил, что для него позора было достаточно. Что ж, Рорик не мог осуждать беднягу за это. — А теперь говори ты, Рорик Чёрный. Опровергни или подтверди слова Ульры.

— М? — Чёрный скучающим взглядом прошёлся сначала по старику, а затем и по бабе. — Что мне вам сказать?

— Согласно древним законам, ты можешь…

— Я прекрасно знаю эти твои законы, — вновь поморщился Рорик, и слова эти были чистой правдой.

У него в Йорте даже хранился собственный экземпляр этой книги в переплёте из какой-то чёрной кожи. Он ей мышей давил и иногда брал с собой в походы, на случай если в дороге у него возникнет проблема с поиском лопухов.

— Да, я знаю эти законы, — повторил он, окинув взглядом толпу, собравшуюся вокруг. Он вновь искал этого черноволосого мальчика, а когда увидел его, протискивающегося между двух плечистых мужиков, улыбнулся и подмигнул ему. Мальчик улыбнулся в ответ, и Рорик увидел заострённые клыки.

Волчонок.

— Я знаю их, — в третий раз повторил он, придя к окончательному решению касательно того, стоит ли задерживаться в этой деревне, — и со всей ответственностью заявляю: они меня не касаются, — с этими словами Рорик обнажил волчьи клыки, чтобы каждый смог увидеть, кого они собрались тут судить.

— Волк… Волк! Предки всемилостивые, Ульра на Волка бочку катить решила! — пронеслось по толпе.

Да вот только законник всеобщего удивления не разделял. Он все так же опирался на посох и внимательно, даже испытующе смотрел на Чёрного, но тот с честью выдержал взгляд старика, не забывая при этом ухмыляться.

— Ты и твои законы не властны над Стаей, Вульгат, — сказал он, — но я не хочу оставлять эту женщину в расстроенных чувствах. Я могу допустить, что то средство не сработало в полную силу, — с этими словами он обернулся к Ульре, все ещё сжимавшей в руках топор, да вот только в хватке её уверенности поубавилось. — Чтобы ни ты, ни кто другой не говорил, что Рорик Чёрный обманул тебя, я дам тебе это, — он протянул женщине небольшой мешочек и та, опустив топор, с сомненьем взяла его из рук Рорика.

— Что это такое? — спросила Ульра, заглянув в мешочек. — Трава какая-то сушеная.

— Это, милая моя, засушенные цветы кактусов-калитов. Сегодня вечером сделай из них отвар для своего муженька, и ты позабудешь обо всех невзгодах и бедах.

— Опять, поди, обманываешь, — сказала женщина, подозрительно посмотрев на Рорика, но мешочек она выбрасывать не стала, а наоборот, припрятала за пазуху.

— Волк никогда не может солгать человеку, — соврал Чёрный, глядя ей прямо в глаза.

Это был один из тех немногих мифов о его народе, который все члены Стаи поддерживали так, как только могли. Как ни странно, но это делать им удавалось, и каждый житель севера знал, что нет никого честнее Волков. Дурачьё.

— Да, — нехотя кивнула Ульра, — не может.

— И я даже останусь в этой деревне до завтрашнего рассвета, — продолжил тем временем Рорик, — если и это средство не сработает, то я самолично положу голову на пень, и дам тебе в руки этот самый топор.

Этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы решить вопрос хотя бы на время. Люди разошлись по домам, чтобы как следует обсудить увиденное, а так же наплодить пару десятков наисочнейших слухов, хотя бы в парочке которых обязательно будет фигурировать тайная любовь Рорика и Ульры.

Правда, самого Рорика они не особо волновали. Он прекрасно знал жителей севера и понимал, что этот небольшой скандал был единственным развлечением, которое они смогут увидеть в ближайшие несколько месяцев. И дабы посмаковать удовольствие от оного развлечения хоть немного подольше, они будут плодить все новые и новые дурацкие слухи.

Изначально он думал об этой деревушке лишь как об очередной точке на карте — части пути, ведущем его в Йорт, но все оказалось не так просто. Здесь жил мальчик с душой зверя и он, Рорик, должен был хотя бы взглянуть на этого мальчишку и оценить его потенциал. Вполне вероятно, что юный волчонок пополнит стаю.

Откладывать важные дела Чёрный не привык, и посему, буквально сразу же, как решился их маленький спор с Ульрой, он принялся выспрашивать у немногих оставшихся на улице людей о мальчике. Деревенские хоть и отвечали ему, но делали это с явной неохотой, они знали законы севера не хуже Рорика, и понимали, чем юному волчонку может грозить интерес взрослого волка.