— Ну и что? Наверное, это вы сами подложили его нам. Из-за этой истории у моего отца неприятности…

Но старый моряк уже не слушал. Он узнал то, что хотел. Но что там ищет этот молодой человек? Неужели этот знаменитый «золотой чемодан»? Константин Иванович опять пошел в антикварный магазин.

— Я же говорил, что клиент задергается! — весело сказал Стас.

Что с кем-то разговаривал?

— Нет, послал СМС-ку.

— Ну и что там?

— Видимо какай-то шифр.

— Покажи.

На экране возникла надпись:

— Прямо ребус какой-то. Я и так и эдак перемножал. Хотя чего это перемножать надо — не знаю. И в поисковик, загнал — тоже информации ноль, только и понятно, что в конце фамилия «Карлов» — удивлялся Стас.

— Для того чтобы это понять, компьютер не поможет.

— Что же надо?

— Надо всю жизнь прожить в Одессе, — усмехнулся Константин Иванович, — я кажется, понял что здесь написано.

— Что же?

— Он собирается встречаться завтра в 14 часов у двух карлов.

— Что это за два карла такие?

— О это известные карлы — Карл Либкнехт и Карл Маркс.

— И где же в Одессе водятся эти коммунистические монстры?

— Это старые название двух улиц. Улица Карла Либкнехта, угол Карла Маркса. Теперь это улица Греческая, угол Екатерининской.

— Прямо «Код Да Винчи» какой-то.

— Но мы его успешно разгадали. Во время войны с немцами тоже в переговорах заменяли названия. Снаряды — называли карандашами, патроны — маслятами, ну реактивные минометы так те вообще были — самоварами. Хитрость для тех, кто хорошо понимает по-русски не большая, а немцам приходилось поломать голову.

— Ой, смотрите, он уже в городе, — перебил его Стас.

— Точно?

— Точнее точного.

— Вот только жаль, не знаем, как он выглядит этот человек и с кем встречается.

— С фотографией у нас напряженка, а вот фамилию его сейчас скажу.

— Шутишь?

— Нет — он воспользовался кредиткой в магазине, берите ручку и записывайте: «Лебеденко Владимир Николаевич». Видите, и мы молодые что-то умеем. Это ваш знакомый?

— Первый раз слышу это имя.

Вова Лебеденко рос мальчиком тихим.

Молодой человек сидел на большом рюкзаке в роще неподалеку от лимана и курил. Слева от него виднелось село, где он провел детство. Чуть дальше виднелся строительный вагончик неподалеку от развалин усадьбы.

— Дело сделано, — подумал он, но не радости не даже удовлетворения ему эта мысль не доставила. Тревога неосознанная, но постоянная все время преследовала его. И тогда когда он взял металлоискатель неосторожно оставленный мальчишками без присмотра. И тогда когда он проник за документами в музее, он тоже боялся. Но очень уж большой удачей было то, что он смог скопировать ключ, незаметно взятый у той школьной учительницы. Она, похоже, даже влюбилась в него. А всего-то встречались пару раз.

В кустах что-то зашуршало, молодой человек резко вскочил, огляделся, но все было спокойно.

— Все нормально, — успокоил он себя.

Нет, нормально давно уже не было. С тех самых пор когда немецкий пулеметчик расстреливал лодку с партизанами. Видимо на лодке было что-то ценное. Немцы сначала сами долго ныряли в лиман, а потом приехали итальянцы. Именно тогда дед Вовы Лебеденко впервые увидел «людей-лягушек». Но это было еще до рождения Вовиного отца, да и сам дед был тогда подростком и подглядывал за необычными событиями у их села. Не немцы ни итальянцы ничего тогда не нашли. За то в 1955 году дед опять увидел на берегу лимана странных людей в водолазном снаряжении. По их говору опознал в них иностранцев. Они выволакивали из воды странный квадратный предмет. Дед был не дурак и проследил где итальянцы закапали свою находку. На следующую ночь он явился туда с лопатой и перепрятал. Перед этим он разорвал парочку пакетов из чемодана, чтобы посмотреть на его содержимое. Медные монеты, которые была в первом пакете, дед с досады высыпал на землю. Потом он опомнился и чтобы не привлекать внимания, собрал их назад. А вот из следующего пакета несколько золотых царских десяток он забрал себе. Только не на пользу пошли ему те десятки. Он сбывал их по одной зубному технику, а на вырученные деньги ремонтировал дом. Через год зубного техника арестовали, и на допросе он выдал деда. Дед сказал, что червонцы нашел на огороде, но лагерей ему избежать не удалось. Где в Магадане он и сгинул. Только и прислал оттуда несколько весточек, где весьма туманно намекал о месте, где спрятан клад. Настолько туманно, что внуку понадобился не только металлоискатель, но и план усадьбы который был в документах партизанского отряда.

Но теперь все это позади надо встретиться с нужным человеком и обсудить условия сделки. Молодой человек докурил и пошел к дороге там у него стоял старенький мотороллер.

В кустах опять зашуршало, но молодой человек, погруженный в свои мысли не обратил на это внимание. А зря, потому как из кустов за ним наблюдала пара шустрых карих глаз.

Санька нервничал. Константин Иванович категорически запретил ему идти к «двум Карлам». Но разве запрет может остановить одесского мальчишку? Конечно, и Гоша был рядом. Они издалека наблюдали за дедом и перекрестком.

Константин Иванович прохаживался по улице, а затем чтобы не сильно выделяться из толпы зашел в магазин и оттуда уже наблюдал за перекрестком.

Гоша толкнул Саньку в бок. Да тот уже и сам увидел молодого человека с рюкзаком на мотороллере.

— Смори это тот рабочий, что с нами в автобусе ехал и магнит отрывал, — прошипел Гоша.

Молодой человек сошел с мотороллера, снял рюкзак и начал оглядываться, явно кого-то поджидая.

Константин Иванович тоже увидел молодого человека, но не спешил выходить. Ему было интересно, с кем тот будет встречаться.

В это время потрепанный «Жигуль» подъехал к молодому человеку сзади. Оттуда вышли двое людей похожих на цыган. Они подошли к молодому человеку и о чем-то его спросили. Тот с недоумением что-то ответил.

В одно мгновение сверкнуло лезвие ножа и молодой человек согнулся, держась за бок. Второй из нападавших вырвал у него рюкзак. Еще несколько секунд и старый «Жигуль» скрылся за углом. Молодой человек, схватившись за бок, с трудом завел мотороллер. Сначала он поехал вслед за машиной, но потом, видимо передумав, повернул в другую сторону.

— Какого черта вы здесь делаете? — воскликнул Константин Иванович, столкнувшись с ребятами нос к носу.

Те пристыжено молчали. Лишь несколько капелек крови на асфальте напоминала о происшествии. Все произошло так быстро, что прохожие не успели среагировать на происшествие.

— А ну марш домой? — свирепо сказал Константин Иванович.

Они втроем сидели на кухне, и пили чай. Мама была на работе брат в садике, только Бони ласкался ко всем, выпрашивая еду. Но в присутствии деда ребята были неумолимы.

— Так что клад пропал раз и навсегда? — спросил Санька.

Константин Иванович неопределенно пожал плечами.

— А может быть твой знакомый Алсуфьев, имеет к этому отношение? — не унимался мальчик.

— С чего ты взял?

— Мы из Интернета узнали, что у Боргезе женой была русская графиня Алсуфьева. Так может и он как-то причастен. Например его предки…

— Всех его предков я знаю на перечет, — перебил внука Константин Иванович, — одни всю жизнь работали на «Канатном заводе», другие учительствовали. Графов среди них не было. Лешка Алсуфьев — рос в соседнем дворе.

— В соседнем?

— И вообще на основе одной фамилии не хорошо делать далеко идущие выводы.

— Ну, значит, тогда точно мы ничего больше не узнаем о кладе.

Тут у Константина Ивановича зазвонил мобильный телефон.

— Это он, — взглянув на номер, сказал Константин Иванович.

«Кто он?» — хотел переспросить Санька, но через мгновенье и сам понял о ком идет речь.