Щенок виновато лизнул деда в руку и начал чесать лапой за ухом.

— А ты что столбом стоишь? Марш за тряпкой, — прикрикнул он на внука. Санька радостно побежал выполнять команду.

У Константина Ивановича зазвонил мобильник.

— Добрый день, Алексей Ильич, — проговорил он в трубку, — конечно приеду. Постараюсь, конечно.

И обращаясь к Гоше, сказал:

— Звонил мой старый знакомый из музея Алексей Ильич Алсуфьев, просил приехать. Очень просил захватить монету. Она у тебя с собой?

— Нет. Вы знаете.… В общем, монета пропала, — выпалил Гоша.

— Ой, как жаль. Вечно мальчишки что-то теряют. Ну, мне пора, — добавил он одеваясь.

— Дедушка я хотел спросить. Ты этого Алсуфьева давно знаешь? — попытался его задержать Санька.

— Потом поговорим. Мне некогда, — сказал Константин Иванович и вышел.

Щенок торопливо лакал молоко из миски. Мальчики с удовольствием наблюдали за ним.

— Ну, рассказывай, — сказал Санька.

— Чего?

— Как добыл щенка?

— Да че там рассказывать. Я его выменял.

— Как выменял? На что?

— Да на эту монету. Как твой дед сказал, что она дорогая, так у меня точно молния в мозгу сверкнула.

— Это видать тебя тогда Бурдыкин сильно вставил.

— Да нет, мысль у меня появилась. Ну и пошел к Бурдыкину меняться.

— Так он тебе и поверил, что монета денег стоит.

— Не сразу конечно поверил. Консультировался у кого-то. Я даже сумму слышал — «тридцать тысяч на Сотби». После этого он мне отдал щенка.

Сань, а что такое Сотби?

— Это такой всемирный аукцион.

— Тогда понятно.

— И не жалко было?

— Нет. Все равно я туда не поеду, на этот долбанный Сотби.

И они снова уставились на счастливого щенка.

— Я тут Константин Иванович поразительную вещь раскопал, — произнес при встрече Алексей Ильич.

— Какую же?

— Я вам прямо зачитаю, — сказал Алексей Ильич, доставая лист бумаги и начал читать:

— Керченская коллекция действительно была знаменита. Состояла из 719 золотых и серебряных вещей. Среди них — семьдесят понтийских и боспорских монет митридатовского времени, то есть II–I веков до нашей эры, тиритаковского клада, обнаруженного при раскопках в конце 1935 года. Особой известностью пользовались золотые бляшки с изображением скифов, пьющих вино из рога, бляшки с изображением юноши, сдерживающего коня, а также с изображением сфинкса, медальоны с изображением Афродиты и Эрота, золотые маски, бусы, пояса из золотых и серебряных пластин, золотые иглы и лепестки. Редчайшей считалась коллекция средневековых пряжек из семнадцати предметов, собрание всевозможных браслетов, серег, колец, перстней, подвесок с изображениями грифона, сфинксов и львов. Наконец, в ней находились пантикапейские монеты червонного золота, золотые боспорские, греческие, римские генуэзские, византийские, турецкие, русские монеты, медали, древние иконы в золотых окладах, украшенных драгоценными камнями, и многое другое. Словом, это были бесценные памятники мировой культуры.

— Это конечно очень интересно. Я сам люблю историю. Но какое это отношение имеет ко мне? Этого я ни как не пойму, — выслушав, сказал Константин Иванович.

— Самое непосредственное. Точнее не к вам, а к той монете изображение которой вы принесли.

— Не вижу совершенно никакой связи.

— Терпение, мой друг, терпение и вы все поймете, — сказал Алексей Ильич и достал еще один лист, — вот это описание пакета номер семнадцать здесь говорится: «медный русско-молдавский пятак 1771 года».

— Что это за пакет номер семнадцать?

— О, это любопытная история. Читаем еще один документ: «В сентябре 1941 года, спасая наиболее важные экспонаты и документы от фашистов, директор Керченского историко-археологического музея Ю. Марта и инструктор горкома Ф. Иваненкова вывезли 19 ящиков, в числе которых был и чемодан с золотым запасом музея, в Армавир. Однако летом 1942 года война докатилась и до Кубани. Прямым попаданием бомбы все архивные и другие материалы музея были уничтожены. Но „золотой чемодан“, хранившийся на складе горздравотдела, уцелел. Фашисты подступали к городу, поэтому было решено переправить „золотой чемодан“ в более отдаленную часть Кубани — в станицу Спокойную, где ценности были переданы в местное отделение Госбанка. В конце августа управляющий Спокойненским отделением Госбанка Я. Лобода сдал „золотой чемодан“ на хранение в штаб Спокойненского партизанского отряда, созданного 9 августа 1942 года. На этом все достоверные сведения о дальнейшей судьбе сокровищ Керченского музея обрывались. Было известно лишь, что „золотой чемодан“ загадочным образом бесследно исчез».

— Идем дальше, — продолжил Алексей Ильич, все ценности «золотого чемодана» были упакованы в восемнадцать пакетов и каждому дана опись. Так вот в семнадцатом пакете именно и была та самая монета.

— А вы уверены что «та самая»? Ведь это могло быть совпадение?

— Я нашел фотографию той самой монеты и по ряду признаков определил, что это именно та монета из «золотого чемодана». Конечно, хотелось бы взглянуть на саму монету. Вы ее принесли?

— Нет. Монета пропала.

— Очень жаль. Но тут вырисовываются другие интересные факты.

— Связанные с пропавшими документами?

— С ними, но уже не пропавшими.

— Как это?

— Документы вернули.

— Неизвестный человек передал их вахтеру нашего музея. Очень необычно.

— Да, точно, загадок хватает.

— Ну, так еще одно совпадение в месте находки монеты проходил последний бой партизанского отряда «Большевик» и возможно это как-то связано с пропавшими ценностями.

— Возможно. А скажите, если конечно это не секрет, а что хотел у вас узнать бизнесмен, который закупил там участки под дачи. Его фамилия, если не ошибаюсь, Бурдыкин?

— Не ошибаетесь. Рабочие там нашли старые водолазные костюмы итальянского производства.

— Наверно со времен войны остались?

— Не угадали. Хотя оборудование старое, но произведено оно уже после войны. Еще одна загадка.

— Да, уж.

— Вы уж если монета найдется, поставьте меня — старика в известность. Это находка государственного значения.

— Обязательно сообщу вам.

И два пожилых человека распрощались.

Стасик сидел за компьютером и перед ним длинными колонками проплывали цифры.

— Делайте контрольный звонок, — сказал он.

— Это как, — удивился Константин Иванович.

— Звоните объекту.

— Что говорить?

— Что хотите, но не менее 10 секунд.

— В фильмах говорили не менее 20 секунд.

— Техника не стоит на месте, звони дед быстрее.

Константин Иванович набрал номер:

— Алло, слушаю, — ответил ему молодой тембр.

— Здравствуйте, с вами говорит дедушка мальчика, которого подозревают в краже.

— А я здесь причем?

— Эта вещь у вас.

— Вещь, которую я взял, уже у ее хозяина. Кто вам дал мой номер?

— Это не важно, — сказал Константин Иванович и услышал в трубке гудок.

— Ну, получилось? — с надеждой спросил он у Стаса.

— Фирма веников не вяжет, — весело ответил тот, — клиента я засек и все разговоры пишутся.

— И где же позвольте вас спросить, он находится?

— Одну минутку.

Стас нажал на клавиши и вывел на экран карту.

— Вот здесь, сказал он, показывая на экран.

— Невероятно, — пробормотал Константин Иванович.

Звонок был из того района у лимана, где не так давно была это злополучная экскурсия.

— Пойди дед покури. Я думаю, сейчас клиент задергается, и мы получим нужную информацию.

Константин Иванович вышел и набрал Саньку.

— Я помню, ты хотел дать номер Бурдыкина?

— Да мне уже не надо, о нем нечего узнавать.

— За то мне надо! Давай я запишу.

Через минуту он уже звонил Бурдыкину.

— Это Сашин дедушка. Я слышал, что металлоискатель нашелся.