Я подобрал ключи и телефон с койки и сунул ему.

- Убери куда-нибудь, и пошли.

Он, молча засунув всё это в карман штанов, направился к выходу. Медсестра на посту встревожено окинула нас взглядом.

- Вы куда это направились?

- Воздухом подышать. Не бойтесь, не заморожу. В коридор выйдем, я ему куртку свою из машины принесу, и только потом на улицу выведу.

- У него голова ещё кружится. Долго не стойте и от больницы никуда не отходите.

- Есть, командир. Верну вашего пациента в лучшем виде.

Данил молчал. Молча позволил накинуть на плечи принесенную мной куртку, молча дал взять себя под здоровую руку и вывести на улицу.

И только когда мы оказались на скамейке в больничном парке, повернул ко мне злое лицо.

- Ну? Чего вы добиваетесь? На какую мозоль я вам наступил?

Я закурил, стараясь пускать дым в сторону, чтобы практикантик лишний раз от него не кашлял.

- Данил, я разговаривал по телефону с Владом. И он подтвердил мои подозрения на твой счет.

Данька здоровой рукой вцепился в спинку скамейки, подавляя по видимому желание заехать мне гипсом в морду. Я поспещил его успокоить:

- Я ничего не имею против того, что ты гей. И даже наоборот.

- Что, "наоборот"? Зачем вы с ним разговаривали? О чём? Как? - Он был на грани истерики.

Его начало потряхивать, синева вокруг рта стала ещё сильнее.

Аккуратно отцепив его пальцы от лавочки, сжал своими.

Он ошарашено смотрел на мои действия.

- Дань, ты мне нравишься. А этот гандон сразу же сдал тебя с потрохами.

Данил высвободил свою руку из моей и, прижав её ко лбу, застонал, качая головой.

- Я ничего не понимаю. Вы издеваетесь надо мной, да? Это что, проверка очередная на ориентацию? Вы всех так проверяете?

- Что здесь непонятного-то? Мы с тобой одного поля ягоды, и ты мне нравишься. А с мороженым я всё это затеял, чтобы удостовериться, что я не ошибаюсь. Не хотелось встрять, если бы ты натуралом оказался.

- Да пошел ты! Урод недоделанный! Ты, ты, ты меня чуть в гроб не загнал! Из-за тебя я работать нормально не мог! Ты же издевался надо мной постоянно! Гомофоб чёртов!

- Я читал на форуме, что ты там писал про меня и что тебе насоветовали. Я не гомофоб. Алекс был прав, я пидор.

Практикант соскочил со скамейки, охнул, схватился за бок, потом кинул мне куртку и рванул к больнице.

Мои три шага - и я вновь накинул на него куртку, разворачивая к себе.

- Дань, я знаю, что урод. И если бы не твои братцы, так бы им наверняка и остался. Но когда я увидел, как ты умираешь, с ума чуть не сошёл. Я ни разу ни за кого так не боялся. Не испытывал такого страха и раскаяния. Прости меня. Не сейчас. Я знаю, что на это нужно время, я подожду.

Данил, не глядя на меня, кивнул.

Я проводил его до палаты. Он больше так ни разу и не взглянул в мою сторону.

Сидя в машине, курил уже третью сигарету подряд. Домой не хотелось. Там Машка.

* * *

Данька пытался переварить всё, что услышал от безопасника, но головная боль не давала сосредоточиться. Ему было плохо. Плохо и душевно, и физически. Настолько, что он не выдержал и попросил медсестру дать ему снотворное.

Она разворчалась, что ему нужно лежать, а он по улицам шастает и выглядит теперь так, что смотреть страшно. Совсем вид умирающего. Снотворное не дала, а привела врача.

В итоге ему поставили капельницу, под которой он и уснул.

ГЛАВА 17

____________________________________________________________________________________

Спал Данька, как ни странно, всю ночь без сновидений и кошмаров.

Разбудила его медсестра на укол и завтрак. Он с аппетитом поел в общей столовой гречневую кашу, игнорируя любопытные взгляды больных.

Мужики, по-видимому, все друг с другом здесь перезнакомились, так как без конца здоровались по ручке с прибывающим народом. Женщин тоже вниманием не обходили. Так что Данька, наверное, был единственный в отделение «незнакомый» больной. Но видя его хмурую синюю морду, со знакомствами к нему никто не лез.

В боксе он достал принесённые ему Еленой яблоки и принялся их грызть, упорно не желая думать о вчерашнем разговоре с Дмитрием Александровичем.

Чувствовал он себя неплохо. Рёбра, конечно, болели, но зато голова была ясной. И в эту ясную голову то и дело прокрадывался голос Саныча. Данил гнал его изо всех сил, даже пару раз башкой потряс, отчего она тут же закружилась.

С тяжелым вздохом он улегся на койку и решил-таки впустить в мозги вчерашнюю исповедь безопасника.

Признание Дмитрия его шокировало и разозлило. Он не верил ему.

Почему-то не мог представить, что Саныч "того же поля ягода", как он сам выразился.

Правда, Влада также в гействе хрен заподозришь, тот ещё конспиратор.

Да и сам Данил до этого случая вроде успешно скрывал свою ориентацию.

«Неужели у геев действительно есть какой-то радар, что они своих вычисляют?» - думал Данька.

«Но почему тогда он у меня не работает? Почему Саныч меня вычислил, а я его нет? Странно всё это. Да и женат, вроде, безопасник».

Данил вспомнил, как на форуме некоторые признавались, что женаты и даже имеют детей. Как им в десять раз сложнее вести двойную, скрытую жизнь, чем свободным парням. На что эти свободные парни тут же на них наезжали: кто, мол, вам виноват, хотели на хрен сесть и рыбку съесть, вот и расхлёбывайте теперь.