Хотел подкатить к подруге дней суровых и заняться сексом, но она пожаловалась, что её всё ещё тошнит, и болит голова. Выпила «Смекту» с «Анальгином» и, отвернувшись, уснула.

Дотерпев до полпервого, вылез из постели, оделся и вышел в подъезд. Набрал Данькин номер и услышал:

- Жалуйся.

- Жалуюсь. Соскучился.

- Как рука?

- Нормально. Уже не так болит. Повязка, правда, гноем всё равно пропитывается ещё.

- Ну, это же хорошо. Значит, он там не застаивается, а выходит. Завтра на перевязку?

- Пойдешь со мной?

- За ручку тебя, что ли, подержать? Сам маленький?

- В кафе потом сходим или в ресторан. Ты же хотел Фуа-гру с трюфелями.

- О! Это свидание?

- Ну, что-то вроде того.

- Где встретимся?

- У твоего дома. Я позвоню, выйдешь. Мне к двенадцати на приём.

- Ок. Спокойной ночи.

- А поцеловать?

- Обойдёшься. - Данька засмеялся и отключился.

***

Данил вырубился сразу после звонка безопасника.

Из сна его вырвал звонивший рядом телефон и крик отца у двери:

- Даня, нам на работу вообще-то. Скажи своим дружкам, чтобы не звонили по ночам.

Не глядя, он схватил трубку и, нажав на "приём", хриплым спросонья голосом рыкнул:

- Слушаю!

В трубке молчали. Он глянул на дисплей - Саныч.

- Дим, ты там совсем от боли долбанулся? Время три часа ночи. У меня родичи кипишуют.

Ответа он не дождался, безопасник отключился.

- Вот придурок. Блин, так уснул хорошо. - Данька выключил телефон и снова уткнулся в подушку.

Глава 28

Утром меня разбудил будильник, который я не заводил. Время девять, Машка уже смылась. Значит, заведенный будильник – дело её ручонок.

Ну, раз уже встал, то надо съездить на работу до перевязки. Все равно нужно отметиться перед замом генерала да и бумажки кое-какие подписать. Ручка не молоток, из руки не вывалится.

Можно было, конечно, вообще не брать больничный, но на хрена я буду упускать такую возможность? Я инвалид, Данька инвалид, оба тунеядца, а Машка на работе. Хата свободна... Хотя, наверное, скоро и Машка инвалидом окажется, желудок-то проверить ей надо, а это значит, что она тоже на больничный усядется. С хатой тогда полный облом.

Повязка за ночь пропиталась гноем и сукровицей, намотал сверху бинт, чтобы людей не пугать.

Рука болела намного меньше, и я чувствовал, что опухоль спала, а значит, можно взять ключи от машины и сесть за руль. Не люблю я пешком ходить и в маршрутках трястись. До работы доехал на такси.

Не успел дойти до кабинета, как меня перехватил Юрьич и поволок назад на улицу за ворота. Все молчком. Я не сопротивлялся, хоть и знал, что тащит он меня, чтобы про нас с Данькой полюбопытствовать. Оказалось, не угадал.

- Этот урод Батько заебал! Пидор ебаный! Извини. Ну, ты понял в каком смысле пидор.

Юрьич нервно закурил, отпустив, наконец, мой локоть. Таким злым я его не видел давно. Что, интересно, сделал ему и.о. генерала?

- Блядь, он меня объяснительную писать заставил, урод гребаный. И выговор влепил. Мне, конечно, похуй на эти бумажки, но, блядь, сука, чего ему, гандону, неймется?

- По поводу? На что объясняловка?

- За служебное превышение полномочий. За то, что автобус и дежурку вместе с персоналом в личных целях позавчера использовал.

- Мы же там все были, и он прекрасно это знал. Его что, жаба давит, что его не позвали? И почему одному тебе предъявы?

- Элементарно Ватсон. Вообще-то я завгар, если ты еще помнишь. И шофера мои распоряжения выполняют. А вы как бы в нерабочее время свои полномочия не использовали. Хотя ты тоже встрял. Пропуск-то ты разрешил на машины.

- Да пошел он. Ну, напишу объясняловку, получу выговор, мне глубоко фиалетово, пусть хоть премии лишает. Сука, ну, чего он такой нудный-то? Может, не ебется ни с кем? Пожизненный недотрах?

- Ага, он нас трахает во все щели. Наши на него попытались наехать, мол, мужик ты или кто? Валерьич завсегда с народом, и на встречу шел. Он так ехидненько на всех посмотрел и попросил освободить кабинет, не мешать ему работать и заняться тем же самым самим. Иначе выговора схлопочут все.

- Пока Валерьевич не приедет, хер с больничного выйду.

- Да, на счет больничного. Если этот козел спросит, что у тебя с рукой, не вздумай сказать, что ты ее в тот день повредил, а то он твой больничный пошлет куда подальше.

- С хуяли загуляли? Я, вообще-то, в нерабочее время могу делать что хочу, и травмы получать тоже. А.О. у меня не стоит, а когда, где и как я повредил руку, не его дело.

- Ладно, пошли. Ты бы видел вчера наших девчонок, – хохотнул Юрьич. - На них, бедолаг, смотреть жалко было. Особенно на Наталью и Ленку. А как там молодняк? Сдал родителям?