А Пашка так и не спрашивал друга: «А ты, мол, как, встречаешься с кем?»

Переписывались и говорили об учебе, знакомых, книгах, фильмах – обо всем, кроме личной Данькиной жизни.

С ребятами из группы он общался в универе и при общих гулянках, близких отношений ни с кем не завёл. Дружил со всеми и по отдельности с каждым.

Но впускать в свой мир - никого не впускал. В итоге, когда лежал в больнице, ему позвонил каждый из ребят и девчонок, но ни один не пришёл навестить.

Все это крутилось в его голове, пока не открылась дверь кабинета, и из нее не вышел Саныч. Бледный, с кругами под глазами и перебинтованной рукой на болтающейся на шее повязке.

- Ну что? – поднялся к нему Данил.

- Порезали немного, дренаж вставили. Трещина ещё, зараза, в кости.

- Сила есть - ума не надо. Ты на больничном теперь?

- Ну, да. Рука-то правая, бумажки подписывать неудобно, – улыбнулся Саныч.

- Теперь мы два калеки.

- А ты, кстати, нафига лангет снял? Или тебе его в больнице уже сняли?

- Сам. Да чешется под ним всё. Рука уже не болит почти. Через несколько дней выпишут в универ.

- В смысле? Ты же на практике?

- Закончилась практика, вообще то. Все. Учеба началась, сессия зимняя скоро. Теперь только после неё снова на Хладик, преддипломная практика будет.

- Ясно. Ну, что, куда сейчас? – Они вышли на крыльцо больницы, и Саныч повернулся к тормознувшему Даньке всем корпусом. – Может, на квартиру вернемся? До двенадцати ещё время полно.

- Нет. Давай в другой раз. Меня дома уже потеряли, да и тебя тоже.

- Сейчас тогда тачку вызову, ключи завезем, потом тебя подбросим до дома. Я вечером позвоню.

- Хорошо. Только попозже, чтобы мои уже спали. А то у них уши, как локаторы. Особенно у мамки.

***

Пока отвозил ключи и Данила, отошёл «Ледокаин», и рука снова начала ныть.

К себе поднимался с тяжелым сердцем. Машке в глаза было стыдно смотреть. То, что Данька согласился встречаться, до меня пока не доходило. Наверное, я сильно устал и измучился, поэтому эмоции не шкалили. Испытывал только боль от руки и вину перед Машкой. И чувство вины увеличивалось с каждой ступенькой. Зачем, спрашивается, я с ней помирился? Нервы человеку трепать? Сдавать я, наверное, стал. Старею. Привык, что она ждёт, привык к уюту и теплу. Обывателем становлюсь. Обывателем, трахающим парней.

То, что никуда она не ходила, я понял сразу. Зарёванная, с красными глазами, она калачиком свернулась на диване.

Рядом, на журнальном столике таблетки от головы, вскрытая пачка «Смекты» и пустой стакан с осадком порошка.

Сердце сжалось. У нее наверное из-за меня на нервной почве гастрит разовьется.

Я присел рядом, обнял. Она прижалась и всхлипнула.

- Где ты был и что с рукой?

- Травмировал вчера. Мы с мужиками за город ездили, а потом я руку

повредил и всю ночь в травме просидел. Прости.

- А позвонить нельзя было?

- Телефон разрядился.

- У тебя все номера на симке есть, вставил бы в чей-нибудь.

- Солнц, ну, не до этого было. Потом всё расскажу, ладно? Устал, сил нет. И рука болит, не могу. Давай покушаем да поспим чуток. Ты на работу не ходила? Я-то на больничном, а ты у меня прогульщица? - Я поцеловал Маняшку в заплаканные глаза.

Она шмыгнула и вздохнула:

- Отпросилась. Меня полощет с утра. Вроде не ела ничего вчера такого.

А сегодня, что ни поем - все на унитаз.

- Перенервничала, наверное.

- Наверное. Только это ещё вчера началось. С утра тошнило, а сегодня вот рвёт.

- Тебе на узи сходить надо, а ещё лучше полное обследование желудка сделать. Так и язву заработать недолго. Ты же ешь, как кот наплакал, и через раз. Заколебала со своими диетами, желудок гробишь.

- Да у меня не болит ничего. Тошнит только. Пойдем, кормить тебя буду, инвалид. Что хоть с рукой сделал? Подрался, что ли?

- Приёмы Юрьичу на дереве показывал. Костяшки содрал и трещину заработал.

- Нажрался, что ли?

- Ну, конечно. Упились.

- Обязательно нужно было ехать? И почему ты меня не предупредил?

Я почувствовал, что начинаю раздражаться. Ненавижу оправдываться.

Я и так к ней, чуть ли не на цырлах подкатил, какого хера ещё-то надо.

- Маш, давай ты меня пилить не будешь. И так хреново. Прощения я у тебя попросил. Ты знала, что мы иногда с мужиками собираемся, мы уже с тобой эту тему обсуждали. Этот раз не было ни сауны, ни телок, так в чём проблема? Мы просто выехали на природу, чисто мужской компанией и нажрались. Я тебе не запрещаю с подругами висеть. Сам даже путёвки покупаю, так что, какие претензии?

- Иди, кушай, и давай отдохнем. – Машка отвела глаза и прошмыгнула на кухню.

Уснуть так и не получилось. Глаза вроде слипаются, а спать не могу.

Эта долбаная боль задрочила. Манька сходила в аптеку за «Кетаролом» и себе за «Смектой». Отпустило руку уже около одиннадцати. Я изо всех сил старался не уснуть, чтобы позже выйти покурить на улицу и позвонить Данилу.