– Нет.

– Говоришь, под кушеткой стояли обе туфли? – подняла глаза жена.

– Обе.

– Как странно. Может, ростовщик подарил своей гостье новые, поэтому старые она попросту бросила?

– Эйслер? Подозреваю, от этого негодяя никто и никогда не получил ничего, кроме разве что побуждения совершить самоубийство.

– В таком случае хозяйка обуви, должно быть, чрезвычайно поспешно покинула особняк. – Виконтесса вернула туфлю мужу. – Словно Золушка.

– Вот только сомневаюсь, чтобы эту Золушку тревожило, не превратится ли ее карета с наступлением полуночи в тыкву.

– Помимо того что идти по улице в одних чулках определенно неудобно, – заметила Геро, – эти туфли – какими бы дешевыми они ни казались – вероятно, были для владелицы немалым вложением средств. Вряд ли хозяйка оставила их по доброй воле.

– Полагаю, женщина могла присутствовать при убийстве Эйслера.

Геро нахмурилась на крошечный, поношенный башмачок.

– И в страхе убежала?

– Это одна из версий.

– Хочешь сказать, Золушка в синих туфельках стреляла в старика?

– Не исключено.

– Так кто же она?

– Понятия не имею. Но знаю, кому это может быть известно.

– О, Господи, только не вы опять! – воскликнул Самуэль Перлман, когда виконт отыскал его в выставочных залах аукционного дома «Кристис» на Пэлл-Мэлл.

Себастьян окинул взглядом висевший в рамке рисунок сепией женской головки, который рассматривал Перлман.

– А я-то думал, вы унаследовали от вашего дяди достаточно подобных творений, чтобы удовлетворить стяжательские аппетиты самого заядлого коллекционера.

– Мне нравится отслеживать новые поступления, – Перлман, подавшись вперед, прищурился на подпись художника. – Как считаете, это действительно Леонардо?

– Это вы мне скажите.

Племянник Эйслера сменил прежний наряд на обтягивающие темно-желтые брюки, жилет в бордово-белую полоску и чудовищно широкий галстук, тщательно повязанный замысловатым узлом под названием «водопад».

– После нашей недавней беседы, – выпрямился щеголь, – я надеялся больше с вами не встречаться.

Девлин блеснул зубами в усмешке.

– Пусть это послужит вам уроком: если не желаете видеть меня еще раз, постарайтесь честнее отвечать на мои вопросы.

– Ну, что теперь? – покорно выдохнул Перлман.

–  До меня дошли любопытные истории о вашем дяде и женщинах.

– Женщинах? – визгливо хохотнул собеседник. – Не смешите. Мой дядя был немощным стариком.

– Не настолько немощным.

Перлман перешел к огромной, написанной маслом картине в массивной раме, которая занимала значительную часть одной из стен, и сосредоточил все внимание на мрачной сцене, развертывающейся на полотне.

– Говорят, вы имели обыкновение снабжать мистера Эйслера барышнями, – обронил Себастьян.

– И кто же, интересно, вам такое сказал? – покосился на Девлина ценитель искусства.

– А это имеет значение?

Когда Перлман промолчал, виконт добавил:

– Похоже, в тот вечер, когда вашего родственника застрелили, у него была женщина. Это вы прислали ее?

– Нет.

– Но вы не отрицаете, что время от времени занимались сводничеством?

Перлман не отводил взгляда от картины.

– Какое вульгарное словцо.

– А вы предпочитаете другое?

– Не буду отпираться, я действительно изредка выполнял определенные дядины… поручения.

– Уточните «изредка».

– Раз в несколько недель… примерно.

– Откуда брались эти женщины?

– Из Хеймаркета. Из Ковент-Гардена. Право же, Девлин, вам не хуже меня известно, где находят девиц подобного сорта.

– Хотите сказать, вы поставляли дяде обычных уличных красоток?

Перлман потер большим и указательным пальцами кончик носа и фыркнул:

– Ему нравились именно такие.

– Поговаривают, мистеру Эйслеру нравились и другие. Молоденькие хорошенькие дамы, которые задолжали ему денег – или мужья которых задолжали ему денег.

– Я об этом ничего не знаю и не могу знать, – высокомерно заявил щеголь.

– Нет?

– Нет. – Племянник ростовщика быстро огляделся по сторонам, но аукционные залы в унылом свете дождливого дня были почти пустынны. – Послушайте: не скрою, мой дядя был охоч до женщин. Весьма. Это выглядело… неприлично. Но, насколько мне известно, он удовлетворял свои потребности со шлюхами. А теперь извините. Вы меня отвлекаете. Это, знаете ли, не способ скоротать досуг. Коллекционирование предметов искусства – дело серьезное.

– Еще минуту. Итак, вы уверяете, якобы никогда не слышали, чтобы ваш дядя принуждал благородных леди делить с ним кушетку в передней?

– Нет, не слышал.

Себастьян ухмыльнулся. В отличие от Тайсона, Самуэль Перлман был никудышным лгуном.

– Тогда скажите мне вот что: кто брал ссуды у вашего дяди?

Перлман с издевкой зацокал языком:

– Такого рода сведения не подлежат разглашению. Я не сказал бы, даже если б знал.

– Хотите убедить меня, будто вам это неизвестно?

– Действительно неизвестно. Старый хрыч наверняка вел учет, но будь я проклят, если могу отыскать его гроссбухи. Очевидно, он припрятал их.

– Это одна из вероятностей, – заметил Девлин.

– А вы предполагаете, есть и другие?

– Не исключено, что записи забрал тот, кто застрелил Эйслера.

Собеседник издал очередной издевательский смешок.

– Моего дядю застрелил Рассел Йейтс. Это ясно каждому лондонцу… кроме вас, видимо.

Виконт перевел взгляд на огромное полотно перед ними: библейский сюжет, объединивший римских солдат, сомлевшую женщину и разъяренного бородатого мужчину с обнаженным мускулистым торсом, скорее всего, Самсона.

– Похоже на Ван Дейка[21].

– Впечатляюще, – изумленно распахнул глаза Перлман.

– Но «похоже» не означает, что это на самом деле Ван Дейк, – повернул к выходу Себастьян.

Он не прошел и пару шагов, когда Перлман остановил его словами:

– Мне все же известно имя одного джентльмена, который был дядиным должником. Бересфорд. Блэр Бересфорд.

Девлин запнулся:

– Мне казалось, вы считаете сведения такого рода сугубо конфиденциальными.

В глазах щеголя блеснуло что-то, подозрительно напоминающее злорадное ликование.

– Уверен, что могу полностью положиться на ваше предельно благоразумное обращение с полученными от меня конфиденциальными сведениями.

– Имеете зуб на Бересфорда?

Но Самуэль Перлман лишь слегка усмехнулся и возвратился к изучению картины.

Потратив некоторое время, Себастьян в итоге нашел Блэра Бересфорда на Бонд-стрит, где тот томился ожиданием под эркерным фасадом одной из самых модных шляпных лавок. Дождь наконец утих, тучи разошлись, открыв бледно-голубые полосы ясного неба. Скрестив руки на груди, уткнувшись подбородком в галстук, молодой ирландец прислонился к элегантной коляске Луизы Хоуп, и его мысли явно блуждали далеко-далеко.

– А, вот вы где, – протянул Сен-Сир, приближаясь.

Бересфорд, вздрогнув, выпрямился. Его округлившиеся глаза подсказали виконту, что за последние несколько часов у юноши, по-видимому, состоялся интересный разговор с его приятелем Мэттом Тайсоном.

– Вообще-то, я как раз собирался пойти посмотреть, готова ли Луиза…

– Не беспокойтесь, – обронил Себастьян, безжалостно увлекая молодого джентльмена по направлению к Оксфорд-стрит. – Я отниму не больше минуты вашего времени. Просто интересно, сможете ли вы кое-что мне объяснить.

Бересфорд встревожено покосился через плечо на модный магазин.

– Постараюсь.

– Отлично. Меня занимает вопрос: зачем человеку, чья двоюродная сестра замужем за одним из богатейших людей Англии, понадобилось брать взаймы у такого кровопийцы, как Даниэль Эйслер?