Большая часть трупов принадлежит смертным солдатам предателей, которые погибли от возмездия орбитальных платформ или были отравлены солнцем, когда планета лишилась последних остатков атмосферы. Среди разбросанных тел лишь несколько имеют постчеловеческие пропорции легионеров.

На поверхности остаются только мертвые враги.

Павших Калта унесли вниз и воздали им надлежащие почести.

Громадные осадные экскаваторы и строительные машины Механикума, предназначавшиеся для войн крестового похода, роют в скале Калта пещеры-могильники — широкие галереи и глубокие шахты, где прославленные мертвецы навеки станут частью мира, за который отдали свои жизни.

Первопроходцам ингениума Субиако еще многое нужно сделать, но оказание почестей мертвым было первой из задач, которые поставил перед ними Вентан.

Таурен вычистила мусорный код из орбитальной защитной сети и тем самым спасла Ланшир от полного уничтожения, однако мало что устояло после ее тщательного возмездия, когда лучевые орудия, ракетные базы и платформы залпового огня разнесли наступление Несущих Слово в пыль. Над разрушенной центральной промзоной, словно следы давно погибшей цивилизации, возвышаются остовы фабрик и оставшиеся без крыш цеха. Леса прогнувшихся башенных кранов и искореженных останков грузоподъемников раскачиваются, будто пьяные, а железнодорожный терминал Бедрус Облик напоминает игрушечную рельсовую дорогу, раскиданную среди транспортных линий и депо.

По всей территории космопорта горят склады боеприпасов и грузовые контейнеры, сложенные в штабели перед подъемом на орбиту, и трепещущую в небе зарю перечеркивают сотни чернильно-черных столбов дыма. Над выпотрошенными остовами транспортников и останками армии для завоевания миров скорбно разносятся треск пламени и металлический скрежет рушащихся сооружений.

Вентан помнит это место.

Он помнит незамутненное насилие, непрекращающиеся вспышки вражеского огня, всесокрушающую мощь. Сплошной шквал массореактивных снарядов, неоновый лазерный дождь, громовой грохот боевых машин предателей, сопровождающих воем свой кровавый триумф. Взрывы и вопли сливаются воедино в предсмертный крик целого мира.

По сравнению со всем этим нынешняя кошмарная панорама гибели, озаренная пламенем, кажется почти спокойной.

Ланшир мертв, но в нем продолжается активность. Фабрики и грузовые склады далеко к северу от центра окутаны совершенно неестественной дымкой, и там горят огни не разрушения, а созидания и восстановления. Что-то выжило посреди мирового катаклизма. Судя по обрывочным вокс-перехватам, Федрал Фелл удерживает северные заводы, но сверх этого не известно ничего конкретного.

После битвы за Калт осталось много теории, но чрезвычайно мало практики. Вентан и двести легионеров Четвертой прячутся на гребне, а под ними ржавые рельсы тянутся от горящего железнодорожного терминала прямо от Облика к фабричным депо.

— Что-нибудь видите, сэр? — интересуется Селатон, подползая к краю гребня.

Вентан качает головой. Что бы ни творилось на севере, это остается тайной.

— Мне нужны разведчики Ваттиана, — говорит капитан. — Но…

Он машет рукой, позволяя фразе повиснуть в воздухе, и Селатон понимающе кивает.

Когда Ультрадесантники отчаянно прорывались к зданию собраний гильдии, следопыты Ваттиана безопасно провели их мимо бдительных взглядов Несущих Слово, однако доспехи разведчиков слишком легкие, чтобы выдержать враждебные условия на поверхности. Даже броня Мк-IV может находиться наверху лишь ограниченное время, пока не перестанет защищать.

Терминаторы в состоянии перемещаться спокойно, но в распоряжении Вентана их считанная горстка.

— Вы действительно думаете, что Несущие Слово пойдут именно здесь? — спрашивает Селатон. Вентан знает, что сержант согласен с мнением Сиданса, будто это предположение ошибочно.

— Да, — отвечает Вентан, кивая в направлении терминала. Повсюду, словно мертвые змеи, лежат сотни железнодорожных составов. Тендеры расколоты, наружу валит густой мазутный дым.

— Почему? — интересуется Селатон. — Есть масса более прямых путей к северным заводам.

— И на каждом из них нужно пересекать большие участки открытой местности.

— Если они будут двигаться быстро, то смогут успеть, пока орбитальные орудия не выполнят расчет цели.

— Без техники? Ты бы рискнул?

Перед тем как ответить, Селатон мгновение обдумывает вопрос.

— Теоретически, если бы я оказался в ловушке на вражеской планете, без перспективы немедленно получить подкрепление, то захотел как можно быстрее соединиться со своими войсками.

— На практике железнодорожный терминал прикроет их, — говорит Вентан, указывая на изрытую воронкам от снарядов крышу здания. Покрытие по большей части цело, хотя задымленное внутреннее пространство и пронизывают колонны болезненно-синего света. — Данные ауспика сервера Таурен указывают, что предводитель этих сил осторожен. Он перемещается от укрытия к укрытию, выбирая момент.

— Но она их потеряла, — замечает Селатон. — Мы не знаем, где они сейчас.

— Если он хочет добраться до Федрала Фелла живым, то пойдет этим путем, — настаивает Вентан.

— Сервер что-нибудь упоминала об их количестве?

— По меньшей мере пять сотен, возможно больше, — отвечает Вентан.

— Тогда надеюсь, что вы правы, — с удовольствием произносит Селатон.

Первыми появляются потрепанные отделения. Они двигаются неуверенно, словно воры во мраке.

Две группы Несущих Слово, возникшие из выжженного остова завода по ремонту титанов, похожи на осторожных травоядных, приближающихся к водопою, где часто бывает высший хищник. Они быстро перемещаются между горящими остатками сошедших с рельс грузовых контейнеров. Вентан позволяет пальцу скользнуть под спусковую скобу оружия.

Он выдыхает.

Это всего лишь разведка — пробные вылазки в горящие развалины на краю вокзала. Враги надеются, что возможная засада утратит бдительность, но Вентан отдал четкие приказы. Никто из его воинов не открывает огонь, хотя наверняка всем этого хочется. Чтобы ловушка полностью захлопнулась, Несущие Слово должны целиком сунуть головы в петлю.

Наблюдая за воинами противника, Вентан видит, что броня легионеров снова изменилась. Сперва она превратилась из гранитно-серой в багряную. Теперь же поверхность доспехов представляет собой мешанину черных подпалин, обнажившегося железа и немногих сохранившихся кроваво-красных фрагментов. Первая перемена была сознательной, вторая — нет. Свет раненой звезды Калта лишил XVII Легион единообразия, и Вентан осознает, что больше не воспринимает их как легионеров.

Они выглядят слишком потрепанно иобособленно, чтобы удостоиться подобного объединяющего термина.

Они не заслуживают даже количественного обозначения вроде роты или батальона.

Это боевая банда, разношерстное сборище выживших.

Под шлемом его губы презрительно кривятся.

Недолго вам еще оставаться в живых.

Авангардные подразделения Несущих Слово углубляются в железнодорожный терминал, продолжая двигаться с осторожностью и поглядывать в сторону неба и невидимых орбитальных орудий.

Они пропадают из поля зрения, скрывшись в клубах дыма, и Вентан отсчитывает секунды в такт ударам сердца.

Он гадает, не ошибся ли. Возможно, Несущие Слово разделились на малые группы, и каждая самостоятельно пробирается к Федралу Феллу. Капитан чувствует на себе внимательный взгляд Селатона, но не отводит глаз от погнутых рельс, ведущих к вокзалу. Он хочет, чтобы враг показался.

Из-под защиты ремонтного цеха появляется марширующая колонна Несущих Слово, которая движется со всей возможной скоростью, которую позволяет осторожность. По подсчетам Вентана, их около шести сотен. Только пехота — ни техники, ни дредноутов. Несколько легких орудий, но ничего такого, что бы заставило его остановиться или подумать еще раз.