— Почти, — ответила я, стремясь поскорее закрыть тему.

— Ну! — Татьяна победоносно глянула на Зосю. — Говорила же тебе, нет у Натальи нового мужика!

Я возмутилась:

— А чиновник, по-вашему, уже не мужик, и его нельзя завести?

— Ну, судя по твоим словам, этого завести можно с пол-оборота. А мужик или не мужик, определяется уровнем должностей и доходов. Тот, про которого ты рассказывала, кажется, не высоко прыгнул.

— Ну, если цветы присылает, значит, все-таки… — начала было Зося, но Таня перебила:

— Вид, значит, был обманчивый, и Настя не раскусила. Собираешься встречаться?

Умирает от зависти, поняла я. Оно и понятно: Татьяне, несмотря на пышный бюст, ни один чиновник, даже самый замухрышистый, не прислал ни одного букета за всю ее долгую журналистскую карьеру. И о возрасте, между прочим, кто бы говорил. Мне не восемнадцать, а ей уже и не тридцать пять, и даже не сорок!

Пристроила в вазу. Приятно-то как! Знала бы Татьяна, от кого букетик! Двойной разрыв сердца был бы обеспечен!

Позвонить, что ли, Виталию и спасибо сказать. Приличия вроде требуют, но нельзя. Девки непременно подслушают. А если СМСку кинуть?

Достала из сумки мобильник. «Виталий, спасибо! С нетерпением жду нашей встречи! Настя». Перечитала. Весьма двусмысленный текст. Хотя ладно. После вчерашнего все сойдет. Голым его видела. В ванной он у меня мылся. Даже с мамой его познакомилась. Большего интима, пожалуй, удостаиваются только жены. Его свидетельство о браке видела. Если еще увижу свидетельство о разводе, можно тут же замуж за него выходить. Ха-ха! Нажала на кнопку. Отправила.

Пять минут спустя мой мобильник пульсирующе запищал. СМСка! От Виталия! Надо же! Мы ведь такие занятые. Открыла: «Настя, цветы-то хоть свежие? Очень волнуюсь, как бы не сухой веник. Заказал по Интернету из того, что было. Виталий».

Хи-хи-хи! Он уже волнуется! И цветы неужели сам заказывал? У него же там целый штат молодых помощниц. Ах да, небось конспирацию соблюдает. А меня задабривает, чтобы гнусное интервью не сделала. Но все равно приятно. Порадую человека. Опасливо косясь на Татьяну с Зосей, набила ответ: «Цветы чудесные. Народ завидует!».

На сей раз ответ пришел через минуту: «Надеюсь, мое инкогнито сохранено?» Ясненько: испугался! А вот на этот вопрос я ему сразу не отвечу. Пускай поволнуется!

От Таньки не укрылись мои манипуляции с телефоном.

— Вижу, купилась, Настасья, на цветочки. С чиновником своим любезничаешь? Решила, стоит того?

Вот ехидна!

— Стоит или не стоит, время покажет, — ответила я.

— Вот и умница, — вроде как похвалила, но лучше бы отругала. — Правильно, отработай его по полной. Глядишь, на что и сгодится. Да и вообще: лучше паршивенький мужик, чем вообще никакого. А то засиделась в девках.

Вот человек! Так и ищет больную мозоль, чтобы изо всех сил наступить!

— Откуда ты так уверена, что я одна? — спросила у Таньки. — Или частного детектива следить за мной наняла?

— Да ладно. По бабе всегда видно, есть мужик у нее или нет. Взгляд у тебя голодный.

Воображает, что у нее сытый! Посмотрела бы на себя, когда любое свежее мужское лицо заходит к нам в комнату! Калькулятор в Танькиных глазах включается в первую же секунду. Цифорки так и мелькают! Мечты распределяются в следующей последовательности: выйти замуж за богатого; попасть к богатому на содержание; хоть с кем-нибудь раз в жизни классно трахнуться. До сих пор Танькин калькулятор работает абсолютно вхолостую. Ой, да что это я завелась? Нет мне до нее никакого дела. Вот ей до меня почему-то есть. Но не стану ей отвечать. Лучше пошлю СМСку Виталию. Он уже, наверное, издергался по поводу своего инкогнито. Не стоит слишком человека нервировать.

Успокоила. Он снова ответил: «Вы не против завтра встретиться?»

Надо же, звезда сама падает мне на голову! На интервью напрашивается. Или стремится поскорее от меня отделаться, Как бы там ни было, сенсация у меня, считай, в кармане. Отказываться, понятное дело, не стану.

«Согласна. Где? На нейтральной территории?»

Ответ прилетел со скоростью молнии:

«Нет. Давайте у вас. Вечерком. Адрес помню».

Еще интереснее! Что ему так понравилось у меня дома? Написала, что готова. Он сообщил, что будет у меня ровно в девять.

Поглощенная перепиской, потеряла бдительность и не заметила, что Татьяна встала у меня за спиной и читает текст СМСок. Перевернула мобильник, но это уже не играло никакой роли.

— Она уже дома его принимает, — с кривой ухмылочкой сообщила Татьяна Зосе. — Ох, что-то дешево продавать себя стала! За букет цветов! Если бы хоть колечко с бриллиантом подарил.

— А если уже подарил, — безмятежно откликнулась я. — И не только колечко.

— Врешь, — не поверила Татьяна, однако от меня не укрылось: трясется от ужаса. Вдруг я сказала правду? Тогда ей как дальше жить?

План мести созрел мгновенно. Завтра же… нет, завтра я встречаюсь с Ливанцевым… тогда послезавтра одолжу у Янки ее шикарное бриллиантовое кольцо вместе с еще какой-нибудь побрякушкой и добью Таньку. Хоть отстанет от меня со своим ханжеским сочувствием. Любому терпению есть предел!

Весь вечер я готовилась к интервью. Начала с того, что сходила в магазин и купила хорошего кофе, хорошего печенья и бутылку хорошего коньяка. Разорилась. Нельзя же ударить лицом в грязь перед звездой! Тем более выпьет — расслабится. Сам за руль он вряд ли сядет, права у него тоже украли. А рисковать Ливанцев не станет. Лишние неприятности ему сейчас не нужны. А учитывая, что у него фингал красуется на полфизиономии, запросто могут остановить. А у него из документов — один военный билет.

Тщательно проверила оба диктофона. А то вдруг звезда придет, а записывать ее не на что. Второй шанс Виталий мне наверняка не даст. Поэтому полагаться на авось не могу. Готовность требуется стопроцентная. Побубнила в один диктофон, потом в другой. Нормально работают. Кстати, один диктофончик поставлю, как обычно, на журнальный столик, а второй спрячу на полке между книгами и включу его, как только Ливанцев в дверь позвонит. Вполне возможно, он самое интересное скажет, когда будет думать, что его не записывают.

Поставила диктофон на полку, походила по комнате, поговорила. С любой точки достаточно чутко берет. Ну, держись, звезда!

Остаток вечера набрасывала вопросы. Старалась, конечно, изобрести по возможности острые и заковыристые. И, разумеется, с учетом интересов нашей аудитории. Был женат, не был женат, а вот я слышала, правда ли… Ну, и так далее, в том же духе.

Подумала, что начать следует с самого простенького и невинного. Ливанцев расслабится, успокоится, тут-то я его и начну манежить! Первая заповедь профессионала: не спугнуть объект раньше времени. Пусть лучше решит, что я полная наивность, ничего в журналистике не понимаю и решила сделать сладко-восторженное интервью.

Ох, до чего же я умная! Даже самой приятно! А Ливанцев, он же явный нарцисс. Следовательно, сперва сделаем упор на внешность. Повосхищаюсь, поспрашиваю, каким образом он умудряется всегда так восхитительно выглядеть. Как за собой ухаживает. Какие марки одежды предпочитает. На этот счет, уверена, соловьем разольется. Говорят, пара люксовых фирм бесплатно его одевает за то, чтобы он их всегда упоминал. Кстати, заодно и проверю. В гардеробной-то у него сборная солянка. Ни одна из марок не превалирует. На экране он тоже вроде в разном. Одно время, правда, писали в конце передачи: одежда предоставлена фирмой такой-то. А потом прекратили. Между прочим, тоже хороший вопрос. Мол, с чем это, Виталий Александрович, связано?

Далее запулю блок вопросиков про квартиру. Удобно ли ему в ней, кто ее оформлял, картины каких художников висят на стенах. Замечательный трамплин, с которого перепрыгнем из материального в духовное: художники, книги, музыка, кино.

В моем воображении интервью выстроилось с начала до конца. Нет, я действительно большой молодец. Только сейчас заметила: абсолютно шовинистическое выражение! Существует исключительно в мужском роде. Видать, мужик, который его пустил, не сомневался, что женщины молодцами быть не могут. В лучшем случае мы, с их точки зрения, можем быть умницами, однако каким покровительственным тоном это обычно произносится. Так и ловишь в подтексте: вообще-то на самом деле ты дура, но я парень вежливый, и тебе правды не скажу. Смейтесь, смейтесь, господа представители сильного пола. Последнее слово все равно останется за нами.