— Я никогда не позволю Ричарду плохо со мной обращаться, или любому другому мужчине, если уж на то пошло, — сказала она.

— Эллен, я не жертва грубого обращения. Сто процентов. Я сама руковожу своей сексуальной жизнью и с некоторыми мужчинами выступаю в роли топа. Я не конечный получатель грубого отношения.

— Ты грубо обращаешься с некоторыми мужчинами?

— Это не грубое обращение. — Я начинала злиться и пыталась себя сдержать.

— Вы причиняете друг другу боль. Какое же это не грубое обращение? — не поняла Эллен.

— Это моя половая жизнь; и она делает меня счастливой. Ты говоришь, что грубое применение силы — это оскорбительно; хотя, это тоже самое, как если бы я сказала, что твое понятие секса — скукотища.

— Откуда тебе знать от какого вида секса я получаю удовольствие? —

Эллен посмотрела на Ричарда.

— Я никому ничего не рассказывал о нашей сексуальной жизни, — сказал Ричард.

— Я почерпнула кое-что из твоей реакции, Эллен, вот и все. Для вашего же блага, надеюсь, я оказалась неправа.

— Неправа в чем? — спросила она.

— В твоем понятии секса.

Эллен поерзала на своем месте, не встречаясь ни с кем глазами.

— Это никого из вас не касается.

Это предназначалось мне.

— Ты сидишь здесь и требуешь, чтобы мы рассказали тебе интимные подробности о нашей сексуальной жизни, наших отношениях, но сама ни о чем рассказать не желаешь. Ты от всего смущаешься, так с чего ты решила, что мы тоже не можем смущаться?

Она выглядела испуганной.

— Я просто подумала…

— Подумала, что раз мы любим извращенный секс, то не можем смущаться?

Эллен посмотрела на Ричарда, затем снова на меня.

— Наверное, я предположила, что раз вы открыто это делали, то и разговоры об этом не особо вас беспокоят.

— Меня не беспокоят разговоры с моими любимыми, но с теми, кого я только что встретила и кто судит каждое мое слово, да, меня это беспокоит.

— Я тебя не сужу, — сказала она.

— Разве?

Мика чуть сильнее обнял меня.

— Все в порядке, — сказал он.

— Нет, — отмахнулась я, — не в порядке. — Я посмотрела на Ричарда. Какое-то время мы всматривались в карие глаза друг друга, но это был не любовный взгляд, а взгляд, проникающий в самую душу.

Взгляд, которым ты одариваешь того, кого хорошо знаешь или лишь однажды, гадая, какого черта он делает в вашей жизни. Ричард наконец-то разобрался со своими проблемами, поэтому, мы были рады, что он снова вернулся в наши жизни, и часть меня гадала, была ли Эллен его новым способом отвергания себя. Это был хороший способ уйти от связываний и грубого секса, не признавая, что он находился в противоречии. Он не будет конфликтовать со своим новым я, он все примет так, что получит возможность жениться и осуществить мечту о жизни за белым штакетником. Можно ли было так искусно лгать себе самому, и даже не подозревать, что делаешь это? Черт, да. Сама не один год так делала.

— Вот, — сказала она, — этот взгляд. Как же не чувствовать угрозы, когда у вас двоих такая сильная связь?

— Поверь, мы тут не с любовью заглядываем друг другу в глаза, — сказала я и прижалась к Мике. Мне просто хотелось уйти. Хотелось покончить с этим разговором.

— Тогда что означал этот взгляд?

Я покачала головой.

— Аните просто интересно, почему я хочу быть с кем-то, кому по большей части неуютно моей жизни, верно? — сказал Ричард.

— Да, — ответила я и посмотрела на них обоих.

— Речь идет только о сексе, а не о всей его жизни, — сказала Эллен.

Я прямо посмотрела в глаза Ричарду и приподняла бровь.

— Что? — спросила Эллен. — Что за взгляд, которым вы друг с другом обмениваетесь?

— Если ты веришь, что для тебя секс неважен, выбор твой, но… — Я замолкла, так и не закончив предложение.

— Но что? — спросила она.

Я посмотрела на Ричарда.

— Анита, просто скажи это, — ответил он.

Я вздохнула. Мика сжал мою руку.

— Но если решила, что для Ричарда он тоже неважен… то ты заблуждаешься и только обманываешь себя.

— Я не понимаю, — сказала она.

Ричард взял ее за руку и заглянул ей в глаза.

— Я люблю тебя и хочу провести с тобой свою жизнь. Я хочу от тебя детей. Хочу посещать родительские и бойскаутские собрания, и делать все это с тобой.

Она обняла его своими маленькими ручками.

— О, Ричард, я тоже так сильно этого хочу.

— Но чтобы иметь все это с тобой и оставаться при этом счастливым, мне необходимо знать обо всех вещах, на которые ты не пойдешь.

— Почему мое нежелание, чтобы ты меня связывал и причинял мне боль неправильно?

— Это не неправильно, — ответил Ричард, — но также не неправильно и то, что я хочу и нуждаюсь в том, чтобы с кем-то это проделывать.

— Мне этого не понять, — сказала Эллен.

— Я знаю, что ты не понимаешь, милая, но сможешь ли ты принять то, что для меня является истиной?

— Ты просишь меня разрешить тебе заниматься сексом с Анитой, а потом возвращаться ко мне, как ни в чем не бывало.

— Да, именно об этом я и прошу.

— Ты эгоистичный ублюдок, — выплюнула она и снова заплакала. Эллен вырвала свои руки из его, и на этот раз Ричард позволил ей это сделать. Она встала и одарила его полным ярости и отвращения взглядом, который, должно быть, приравнивался удару клинком в сердце. — Ты серьезно о том, что если я не соглашусь на этот извращенский секс, то ты на мне не женишься?

Посетители за соседними столиками начали заглядываться на наше шоу, пытаясь делать вид, что не слышали столь провокационного предложения.

Мы смотрели на профиль Ричарда. Он сглотнул так, что мы слышали этот звук, а затем сказал:

— Мне таких трудов стоило принять себя таким, какой я есть. Эллен, я не хочу больше скрываться и не могу снова лгать себе самому.

— Так ты выбираешь ее вместо меня, — повысила голос Эллен.

— Нет, я выбираю себя, — ответил Ричард.

Эллен переключила всю ярость на меня.

— Ты, должно быть, просто невероятна в постели, раз он так просто берет и перечеркивает все, что у нас было. Куда уж мне конкурировать с кровавой шлюхой чудовища.

Мика положил руку мне на плечи, удерживая на месте, потому что я уже начала подниматься.

— Нет, — сказал он.

Он был прав, потому что если бы встала, не знаю, что бы я тогда сделала… подозреваю, ничего хорошего.

Ричард встал.

— Это оскорбительно.

— Разве это неправда?

— Если она кровавая шлюха Жан-Клода, значит и я такой же, — сказал он.

Эллен уставилась на него. Казалось, ее лицо не знало какое принять выражение, как будто в ее голове роилось чересчур много мыслей и она не знала, что делать.

— У тебя нет с ним секса. Ты говорил, что не спишь с вампирами.

Ричард наклонился и заговорил тише, чтобы окружающие не услышали. Кто-то за соседними столиками пытался не пялиться, а кто-то напротив — открыто таращился на нас во все глаза. Ричард еще ближе наклонился к Эллен и произнес:

— То что никто друг другу не присунул, еще не означает, что это не секс.

Эллен с такой силой влепила ему пощечину, что во внезапно притихшем ресторане пронеслось эхо. Теперь на нас таращились все. Это было слишком зрелищное шоу, чтобы его пропускать. Ричард ничего не сделал, чтобы себя защитить. Он просто позволил Эллен ударить себя. Если бы мужчина сделал такое с женщиной, то кто-нибудь бы вызвал полицию.

Ричард выпрямился, держа лицо вне зоны ее досягаемости.

— Эллен, я люблю тебя.

— Я ненавижу тебя, Ричард Зееман, ненавижу за то, что ты заставляешь меня любить тебя, и за это… — она указала на меня и Мику, хотя полагаю, что мы были просто представителями проблемы.

Она зарыдала, спрятав лицо в ладонях, и побежала в сторону выхода к арочному проходу. Честно говоря, я ожидала, что Ричард подорвется за ней, но он остался стоять с алеющим отпечатком на щеке. Она уже вышла на солнечный свет, когда нерешительно остановилась на тротуаре и оглянулась. Эллен продолжала оглядываться, и я поняла, она ожидала, что Ричард побежит за ней. Когда он этого не сделал, она повернулась к окну. Ричард не повернулся. Он не видел ее, стоящую на тротуаре. Он не видел, как она смотрела на него через витраж. Эллен ждала, что он пойдет следом. Думаю, ее побег был обострением ситуации, а не концом их отношений, и если бы Ричард пошел за ней, она бы оказалась права. Выражение ее лица, когда она поняла, что он не собирался за ней бежать, было наполнено болью.