Они, пережевывая, немного посудачили о вчерашнем вечере. Санек говорил о том, что вечерами надо заниматься, Вовка соглашался. Он действительно хотел заниматься, но точно не знал, получится или нет. Если бы он жил с одним этим Саньком, который много читал, и не просто художественной литературы, а совершенно разной. Увлекался историей, литературой, философией, религиями разных народов и еще черти чем. Рассказывал очень интересно, все у него сходилось в рядок, земледелие, ботаника, философия, история, религия, культура, все имело связь и огромное значение в жизни человека.

Вовке хотелось заниматься, но его окружали и другие, которые и понятия не имели о науках, но зато хорошо ориентировались в жизни, разбираясь в спиртном и бабах, и любили пьяные компании. Вовке это было ближе, и он шел путем наименьшего сопротивления.

Сей час, во время завтрака он полностью соглашался с Саньком.

Позавтракав, они покидали общагу, покидали этот физический мир бытия. Выходили на аллею парка и шли к центральному учебному корпусу. Все вокруг благоухало, не смотря на  то, что шел последний месяц осени. Тепло, зелено, пьянящий запах. Это был мир прекрасного.

Переступив порог колледжа, все оставив позади, кроме того, что здесь должно быть.

Они окунались в этот мир познаний, мир науки, мир культуры и просвещения.

Здесь все как бы перевоплощались, все становилось совершенно другим. Колледж делал свое дело, он не терпел ни чего постороннего внутри своего организма. На лекциях все до единого писали конспекты, внимательно слушали и не чего лишнего. Не возможно было поверить, что там, в общаге они совершенно другие.

Вовка, как и все слушал, записывал, был внимательным.

Но занятия заканчивались. И только студенты переступали порог, они менялись, забывая все науки, всю культуру общения, ныряя опять в этот мир свободы от родителей, жен, мужей и детей.

Этот мир сессии.

Вовка тоже менялся.

В общаге Санек начинал готовить хавчик. Вовка смотрел на это, и ему становилось скучно. Перекусив, Санек доставал тетради, книги, и садился либо читать, либо писать.

Вовка с удовольствием мог послушать его умную болтовню, но не более пятнадцати минут.

Его тянуло, проболтаться по общаге. И он уходил. Там было веселей. Он обходил женские комнаты, в каждой задерживаясь, минут на двадцать. В одной он уговаривал несговорчивую, в другой сговорчивая уговаривала его, в третьей была его более-менее постоянная.

Симпатичная, стройная Татьяна.

По ее разговорам, она была влюблена в Вовку без ума. Ей было девятнадцать лет. Дома муж, здесь Вовка. В то же время она успевала по вечерам ходить к местным парням со своей подругой.

Вовке она нравилась. Все у них началось с прошлой сессии. И сей час, Татьяна была на седьмом небе. Она только приехала, распаковалась, и тут явился Вовка, который уже успел потискать не одну, и договориться со сговорчивой. Но теперь это отпадало.

Татьяна кинулась к нему, крепко обняла, подогнув ноги, повисла у него на шее,  прилипнув крепким поцелуем.

- Вовочка как я соскучилась!

Вовка тоже обнимал, и тоже что-то говорил, плел какое-то вранье, потому, что  скучал он вообще за бабами, но предпочтение отдавал собственной жене. Он любил всех женщин, когда они были с ним в постели, но переносить просто так и постоянно, он мог только жену. Просто так, без сексуальных развлечений он не мог с ними находиться наедине  более получаса.  Так и сей час, еще был белый день, и ложиться было рано, а просто так у него не хватало терпения, и он, втиснув какой-то предлог, вроде подготовки к следующим занятиям, уходил от Татьяны, которая всячески старалась его удержать.

- Вечером все будет.

Обещал он.

- Вовочка давай соберемся, посидим, сходи за Бородой. Это была  кликуха Вовкиного друга, который учился на курс впереди. Он был местным, жил в общаге, работал в колледже слесарем- сантехником и заочно учился. Он встречался с Татьяниной подругой Викой.

- Сей час Вика придет.

Вовка соглашался, и под предлогом, что надо идти искать Бороду и идти за пойлом, целовал Татьяну и уходил.

Время шло, за окнами начинало темнеть. В комнатах начинали распевать магнитофоны на разные голоса. Шуму было много. Те, которые приехали только сегодня, шли к тем, которые приехали вчера и наоборот.

Все радовались встрече и потихоньку собирались в группы. На столах появлялась приличная закусь, под столами обычная Российская. Начиналось все потихоньку, аккуратно без шума, но после третьей рюмки все забывали о порядке и тишине. Кампании начинали выходить на перекур, и одни переманивали других к себе. Постепенно все любители коллективной попойки и вообще коллективного шухера, перебирались в одну большую комнату, и превращались в одну большую шумную  компанию.  Здесь шутили, делились впечатлениями, наливали, пили, кто-то хотел переорать всех, кто-то врубал магнитофон на полную мощь, и приглашал всех танцевать. Постепенно в комнате становилось туманно от дыма. Разговор вели по группам обычно не о чем,

Все были навеселе, и каждый крутил свое кино.

Лариса маленькая и толстенькая извивалась в танце. Вовка пристраивался в плотную сзади, и повторял  все ее движения. Николай рассказывал что-то интересное девчатам, он действительно умел рассказывать. Колька орал, привлекая к себе внимание, и гнал какую-то дуру. Ему было все равно, что он высказывал, лишь бы на него обратили внимание.

Борода рассказывал о своих похождениях с женщинами. У него это получалось не в рядок, но хвастался он как мог.

Любой парень, который побывал не с одной женщиной, просто посмеялся бы над его глупыми рассказами. Но Бороде хотелось быть Дон-Жуаном. Но для нормального человека он быстрей выглядел клоуном.

Время проходило быстро и не заметно. Если бы сюда зашел человек с улицы, он, наверное бы задохнулся от табачного дыма, запахов пищи и водки, но находившиеся здесь, этого просто не замечали. Было  около двух часов ночи, когда все утихомирилось.

Борода сегодня предложил Вовке выгодную сделку. Ему на работе нужен помощник и не один. Он мог поговорить с начальством, и Вовку переведут на время сессии в слесаря, а за работу будут выставлять хорошие оценки по зачетам и экзаменам.

Вовку это вполне устраивало и на завтра, вернее уже на сегодня, он пойдет не на занятия, а крутить краны и прочищать толчки. Это ему казалось гораздо лучше, чем ходить на занятия.

Его не очень  волновало, будет он знать, или нет.

Вовка уходил от довольной, улыбающейся Татьяны. Она хотела, чтоб он остался до самого утра, но Вовка привык просыпаться в своей постели.

Нива с прицепом легко бежала по Московской трассе. За окном мелькали не паханные, брошенные колхозные поля, заросшие бурьяном, на половину разреженная придорожная лесопосадка. Предприимчивый народ пилил ее на дрова, те, кому не разрешено. Те, у кого на это есть разрешение, тоже пилят на дрова, но дрова продают тем, кому не разрешено пилить самим.