* * *

Ортвин вернулся домой после трехдневного отсутствия. Он повесил куртку, положил портфель и аккуратно поставил на пол ботинки. В доме было тихо, что его нисколько не удивило. Петра наверняка поехала в город, иначе зачем ей собственный автомобиль.

По дороге он успел перекусить и отправился на кухню лишь затем, чтобы достать из холодильника пакет с соком. К своему удивлению он обнаружил, что холодильник почти пуст. Там лежали только масло и кусок сыра, никакого сока или пива.

Ортвин громко выругался и в раздражении подумал, что жена опять поехала в супермаркет тратить его кровно заработанные деньги. Ничего другого ему в голову не пришло.

Продолжая ворчать, он спустился в подвал и достал бутылку пива. Но выпить ее не успел. Войдя в гостиную, он заметил конверт на столе. Недоверчиво осмотрел его, открыл, достал лист бумаги и с ужасом взглянул на него. Это был почерк его жены: «Желаю тебе всего хорошего в твоей дальнейшей жизни. Я позволила себе снять деньги с нашего счета, как ты можешь сам в этом убедиться. Конечно, ты можешь меня искать, но сам знаешь, что это будет неразумно с твоей стороны».

– Ах ты, стерва! – прошипел он сквозь зубы и отшвырнул письмо и выписку с банковского счета.

Она опередила его. Ведь в подходящий момент он планировал поступить с ней точно так же. А сейчас она ударила его тем же оружием и просто сбежала – с его деньгами. Очевидно, у нее окончательно сдали нервы из-за того, что криминальная полиция недавно обыскивала замок. Ну и что? Они ничего там не нашли, об этом он своевременно позаботился.

Полицейские искали доказательства. Но не потому, что он допустил ошибку. А потому что Матея все никак не могла успокоиться. А еще этот молодой умник постарался, в каждой бочке затычка. Но ведь они ничего не нашли? Он убрал все, что было связано с поддельными бумагами, и вел себя достаточно осторожно, чтобы его никто не заметил.

Иначе бы его давно арестовали. Но все деньги исчезли, кроме небольшой суммы, которую он припрятал для себя одного. До нее Петра не добралась. Как же он ее недооценил, и свою приемную дочь тоже…

В свое время он замечал только суммы, которые государство платило за эту девочку-сироту. Но он никогда бы не подумал, что из того стеснительного ребенка, боявшегося сказать лишнее слово, вырастет такая любопытная и дерзкая девчонка. Чем старше она становилась, тем больше хотела знать и везде совала нос.

Коварно обманутый своей женой, потерявший «плоды своей работы» мужчина открыл домашний бар, схватил бутылку виски, наполнил стакан… затем еще один… и еще.

В полной растерянности он сидел в кресле и пытался разобраться в своих мрачных мыслях. Ему нужно было что-то предпринять, чтобы вернуть обратно свои деньги. Но в голову, как назло, ничего не лезло, что только умножало его ярость. В этот момент во входную дверь кто-то позвонил, но Ортвин и не собирался вставать.

Однако гость оказался настойчивым и продолжал звонить. Это было невыносимо!

С громкими проклятиями Ортвин вскочил с кресла, бросился в коридор, распахнул дверь и непонимающе уставился на свою приемную дочь. Губы девушки шевелились, но ее слова не доходили до его сознания. Появление Матеи окончательно вывело из равновесия изрядно захмелевшего Ортвина.

– Ты… – захрипел он и сжал руки в кулаки. – Ты… лживая сволочь, все вокруг вынюхиваешь! Ты… ты все испортила! Но сейчас я с этим покончу!

Он бросился на Матею, схватил ее обеими руками за шею, повалил на землю и начал душить изо всех сил.

Девушка хотела позвать на помощь, но только хрипела и едва отбивалась руками и ногами. Ортвин задушил бы свою приемную дочь, если бы ей на помощь не поспешили Курт, комиссар и оба его помощника. Им удалось оттащить орущего и обезумевшего мужчину от Теи, надеть на него наручники, а затем оттащить в полицейскую машину.

– Вы арестованы, господин Зейдель! – официальный тон комиссара слегка отрезвил Ортвина. Он перестал сопротивляться и громко завопил:

– Я не знаю, чего вы от меня хотите. С девушкой ничего не случилось, я был лишь немного груб с ней…

– Это было умышленное телесное повреждение, господин Зейдель, – резко прервал его комиссар. – Кроме того, вы и ваша жена подозреваетесь в покушении на Матею два года назад. Вам обоим также будет предъявлено обвинение в мошенничестве.

– Неправда!

– Это мы посмотрим, – комиссар отправил своих помощников и машину с подозреваемым в полицейский участок и поискал глазами Курта и Матею. Никого не обнаружив, он зашел в приоткрытую дверь дома.

* * *

Между тем Курт отнес девушку в гостиную, положил ее на диван и сел рядом с ней на стул.

– Я уже вызвал «скорую», – сказал он и погладил Тею по руке.

– Дядя Ортвин… хотел меня… придушить, – прошептала она. – Его арестовали?

– Да, ваш дядя арестован, – сказал комиссар, вошедший в комнату. – Вы можете быть спокойны, мы продолжим расследование. Но сейчас вам надо к врачу.

– Я уже об этом позаботился, – сказал Курт. – Я вам еще нужен?

– Пока нет, – полицейский отрицательно покачал головой. – Вы позволите здесь немного осмотреться, Матея?

– Конечно. А где же моя тетя?

– Это мы выясним, – комиссар осмотрел дом и нашел скомканный лист бумаги. Он разгладил его, внимательно прочитал и сказал:

– Судя по всему, ваша тетя опустошила банковский счет и сбежала с деньгами. Ничего, мы и ее найдем.

Матея кивнула, и слезы облегчения потекли у нее по щекам.

Девушка провела в клинике два дня. Курт часто сидел рядом, ухаживал и подбадривал.

* * *

Час назад Курт забрал Тею из клиники. Они сидели в гостиной пансионата за чашкой чая и наслаждались тишиной.

– Мои бабушка с дедушкой предложили пожить у них, пока ты будешь в Деллингштее. Что скажешь?

– Я еще неважно себя чувствую, так что мне лучше остаться пока здесь. А тебе наверняка надо работать.

– У меня еще есть пара отгулов за сверхурочную работу.

– И все же я не уверена, что это хорошая идея. Ты же поссорился с дедом.

– Ну да, было дело. Но все уже улажено. Дед не хотел, чтобы я ходил к замку, это верно. Но он просто боялся за свою семью. О том, что в этом были замешаны твои приемные родители, он, конечно, не знал.

– Дома они этим не могли заниматься. Я все равно рано или поздно все узнала бы. Так что пустующий замок оказался весьма кстати, тем более что дядя Ортвин в нем когда-то работал.

– Да, он хорошо в нем ориентировался. Но, может, мы сейчас займемся тем, что связано с нами?

– Что ты имеешь в виду?

Курт нежно погладил Тею по щеке:

– Я бросил тебя тогда, потому что был молодым идиотом. А сейчас я хочу остаться с тобой навсегда. Ты сможешь простить меня?

– А разве я это уже не сделала?

Его глаза засияли от счастья:

– Я никогда тебя больше не разочарую, обещаю это.

– Я знаю. Ты все эти дни был со мной, думаю, я смогу тебе снова доверять.

– Абсолютно. Может, мы даже попробуем пожить вместе?

– Каким образом? Ты живешь в Берлине, я в Дрездене, это в ста километрах.

– Ты могла бы переехать ко мне, или я к тебе, в зависимости от того, кто первым найдет новую работу, – взволнованно произнес Курт. – Это может быть совершенно другой город, главное, что мы будем вместе. А пока не подыщем совместное жилье, будем навещать друг друга. Это не так далеко на самом деле. Что ты на это скажешь?

Улыбка Теи была такой нежной и манящей, что у Курта перехватило дыхание.

– Я хочу тебя поцеловать, – прошептал он.

– Но только не здесь.

– Определенно не здесь. В твоей комнате куда уютнее!

Курт подозвал официанта, расплатился, и они вышли из гостиной, держась за руки. И каждый думал о том, что у них впереди еще много времени, чтобы забыть обо всех ужасах прошлого. У них это обязательно получится!

Примерно в это же время в аэропорту Франкфурта была арестована Петра Зейдель. Спустя несколько часов она уже давала подробные показания.