- Слушаю… Добрый вечер, господин директор. Бумаги господина Альберто? Ямада все подготовит к пятнице... Да, но ведь Альберто-сан говорил, что приедет только на следующей неделе, - лицо мужчины помрачнело. – Хорошо, сейчас буду.

Тетсу вполуха следил за разговором отца, чувствуя странную, почти тошнотворную сонливость.

- Проблемы на работе? – заторможено спросил он, когда Акимару-сан нажал на отбой. Отец кивнул.

- Мальчики, я сейчас поеду в офис, а вы можете тут еще посидеть, – он достал из бумажника кредитку. – Возьмите потом такси до дома.

Тетсу, борясь с подступающей к горлу тошнотой, понимающе кивнул.

- Молодцы, - сказал Акимару-сан и положил кредитку на стол рядом с Хаято. Тетсу хотел было возмутиться, но не успел – отец быстрым шагом вышел из ресторана.

- Ну что, братец, - ехидно улыбнулся Хаято, крутя в руках пластиковую карточку. – Не хочешь извиниться?

Тетсуя пару секунд смотрел на брата, и на лице его появилась какая-то странная кривая усмешка, а затем он вяло уткнулся головой в стол.

- Эй, - Хаято толкнул его в плечо. – Ты чего?

Тетсу чувствовал, что его вот-вот вывернет прямо на стол. Мелькнула мысль, что он впервые пил столько алкоголя, да еще и запил шампанское крепленым вином.

«Ну почему рядом оказался именно этот придурок?!», - успел подумать он, прежде чем его сознание угасло.

- Эй-эй! Тетсу!!! – Хаято удивленно тормошил совершенно отключившегося брата. – Какого черта?!

Парень со злостью пнул ножку стола. Тетсу невнятно простонал что-то вроде: «Мнплооохо».

- Зараза! – Хаято выругался, махнул рукой официанту и попросил его принести счет и пакет, на случай если Тетсу будет тошнить. – Вот говнюк, испортил мне такой вечер!

Расплатившись по счету и ожидая такси, Хаято пытался хоть как-то привести братца в чувство. В ход шли пинки, пощечины, встряски – все бесполезно: Тетсу был невменяем. Кое-как втащив мальчишку в машину, Хаято молился о том, чтобы тому не стало плохо во время поездки: он совсем не хотел, чтобы малолетний братец заблевал ему отличные джинсы. К счастью, поездка обошлась без особых происшествий. Проблемы начались дома. Когда Тетсу немного пришел в себя его начало выворачивать наизнанку. Хаято, грязно ругаясь про себя, держал бессильную голову брата над унитазом, умывал над раковиной, потом, когда у того начинались позывы, снова тащил к унитазу и так до бесконечности.

Наконец, возникло затишье, и Хаято решил, что пора бы уложить братика в кровать. Но когда он попытался поднять Тетсу, без сил сидевшего на полу в ванной, тот не смог сделать ни шагу от слабости. Делать было нечего, Хаято подхватил его на руки и потащил в комнату.

Раздевая брата, Хаято усмехнулся про себя: «Ну и будет же он завтра краснеть». Парень так устал, что даже не обратил внимания на стройную худобу тела Тетсу, на его тонкие аккуратные руки и ноги. Сейчас было все равно.

Пока старший брат рылся в шкафу в поисках одеяла, младший, невнятно что-то промычав, свернулся калачиком на голой кровати, принимая позу эмбриона. Хаято бережно укрыл его одеялом и уже хотел выйти из комнаты, но передумал: вдруг Тетсу опять начнет тошнить?

На тумбочке рядом с письменным столом был маленький телевизор. Хаято уселся на пол перед ящиком, щелкнул пультом и, убавив звук, уткнулся в экран. Почти не обращая внимания на программы, Хаято с улыбкой вспоминал день, проведенный в кругу семьи – такой невероятный и такой драгоценный.

Хаято никому никогда не говорил о том, что скучал по матери. Почти всегда, даже когда жил с ней. Казалось, что он лишний, что мешает ей жить полноценно. Так, как она всегда хотела. Поклонники матери, увидев его, высокомерно отводили глаза в сторону. И она никогда не пыталась защитить сына. Мужчины всегда были для нее на первом месте. Аяко не умела жить для других, не желала жертвовать собственными интересами. Хаято очень рано это понял, но все равно любил мать. Она не была идеальной, но все-таки по-своему тоже любила сына, по крайней мере, никогда не ограничивала его свободу, и за это Хаято был ей благодарен. Он с самого детства отличался от других парней: был общительным и жизнерадостным, пренебрегал общественным мнением и всегда руководствовался своим собственным. Он лучше других умел находить общий язык с девочками, и за это сверстники его не любили. Сам Хаято интересовался мальчиками, и за это его ненавидели вдвойне. Возможно за это, и еще за необычную манеру одеваться и краситься его так не любили мамины поклонники. И отчим взъелся на него еще до свадьбы. А за несколько дней до возвращения Хаято в Японию, они с сильно поругались. Надо же было отчиму ехать через гей-квартал, как раз, когда Хаято, ничего не подозревая, шел за руку со своим парнем! А когда пришел домой, с порога на него обрушился скандал.

- В моем доме не будет таких фриков, как ты! – кричал мужчина.

- Завтра же уберусь отсюда, - цедил сквозь зубы Хаято.

- Тварь! Выродок…

Мать, как обычно, не встала на его сторону. Ей выгоднее было остаться с мужем в Штатах. А Хаято, в очередной раз отвергнутый, вернулся в Киото. Когда мать позвонила и с извинениями принялась уговаривать его поехать к отцу, первое, что он хотел сделать – послать ее куда подальше. Но в глубине души Хаято теплилась надежда, что отец любит его. И парень решил дать ему шанс...

Теперь Хаято чувствовал, что нужен здесь. Нужен отцу, нужен даже этому несносному ботанику. Тетсу… Брат вызывал в нем сложные чувства. С одной стороны он был таким ужасным занудой и заучкой, с другой – Хаято находил в нем черты своего характера. Они действительно были родными, без сомнения.

Хаято улыбнулся. Он мечтал о нормальной семье с самого детства. И отец с братом дали ему эту семью. Конечно, у них были свои проблемы: Кеита ужасно выматывался на работе, а Тетсу искал спасение от одиночества в учебниках. Но Хаято был уверен, что теперь все наладится. Он непременно сделает родных счастливыми.

На кровати послышались шорох и возня. Хаято обернулся.

- Тетсу?

- Мммм? – донеслось с кровати.

- Как ты себя чувствуешь? – спросил брат.

- Ужасно, - простонал мальчишка. – Голова болит.

Хаято поднялся.

- Сейчас принесу таблетку.

- Ммм… не надо. Посиди лучше со мной.

Парень улыбнулся и присел на край кровати. Тетсу выполз из-под одеяла и, прищурив глаза посмотрел на Хаято. Мальчишка и так выглядел ужасно, а свет телевизора придавал его лицу еще более нездоровый цвет.

- Ты же не скажешь тоо-сану? – с надеждой спросил младший.

- Что ты умудрился надраться с пары бокалов шаманского? – рассмеялся Хаято. - Непременно расскажу.

- Не издевайся, - простонал Тетсу. – Отец расстроится.

- Шуток не понимаешь? – спросил старший. – Ну что, оклемался немного?

- Вроде да, - еле-еле кивнул брат. – А вдруг мне не станет лучше? Может, нужно обратиться к врачу?

- Пустяки! – Хаято махнул рукой. – От похмелья не умирают…

- Еще как умирают, - перебил его Тетсу, и Хаято понял, что брат возвращается в свое нормальное состояние.

- По крайней мере, тебе это уже точно не грозит. Ладно, мелкий, я пошел спать.

Парень поднялся, но брат схватил его за рукав рубашки.

- Постой, Хаято, - тихо попросил он.

- Чего тебе? – тот нехотя обернулся.

- Спасибо, - смущенно произнес Тетсуя.

- Спокойной ночи, - сдержанно сказал Хаято и вышел, аккуратно закрыв дверь.

Засыпая, Тетсу не мог выкинуть из головы мысли о старшем брате. Горели щеки и уши при одном только воспоминании о том, как Хаято возился с ним в туалете и ванной. Разве чужой человек станет делать такое? Неужели этот придурок искренне считает его братом?! Почему же тогда Тетсу никак не смирится с этой мыслью? Мальчишка уткнулся лицом в подушку, и вдруг почувствовал свежий горьковатый запах туалетной воды Хаято. Он вспомнил, как брат переодевал его, пряди волос, щекотавшие лицо и этот запах, еле-заметно отпечатавшийся на подушке... Щеки по-прежнему пылали. Мальчик вдохнул и принялся мысленно считать до десяти. На счет «восемь» он провалился в глубокий сон.