- Мне кажется, яд блокирует СИЛУ.

  - Если вы правы, значит, планируется нападение, но так, что мы не успеем прийти на помощь. Я заберу вас.

  - Нет, Ратый. Нет. Пусть нападут. Пусть развяжут мне руки, - Мир был уверен в своих словах, а я сглотнула. Надеюсь, что жертв с нашей стороны не будет.

  - Хорошо. Твои ребята надёжны?

  - Да. Я свяжусь с тобой, как что-то выясню, - связь прервалась.

  Муж нервничал, сжимая и разжимая кулак. Я подошла и обняла его. Он развернул меня к себе лицом, заглянул в глаза.

   - Ясочка, почему так всё вышло? Я ведь хотел создавать корабли космические, хотел быть счастлив. А вместо этого вся эта власть. - Он вытащил шпильки из моих волос, погрузил руку в них. - Ясочка, любимая, - столько нежности в его голосе.

  И он поцеловал меня в уста. Мы выскользнули из шатра, взяв с собой полотенца и сменную одежду, но при этом не забыв надеть свои головные уборы, дабы не привлекать к себе внимание.

  Муж сам раздевал меня, снимая сорочку, развязывая шнуровку на портках, медленно снимая мои кожаные сапожки. Прикасался ко мне, едва задевая волосяной покров тела, заставляя выгибаться навстречу его рукам.

  А потом сам подобрал волосы под чалму, чтобы не мочить их, мыл меня в речке, просто скользя руками по всем моим закуткам.

  Было так странно прикасаться к его обнажённому телу, трогать его мышцы, своей обнажённой грудью. Его движения были такими нежными, будили во мне всю чувственность. А я осторожно исследовала пальчиками его тело, трогала его выпуклую спину.

  Когда мы выбрались на берег, муж вновь распустил мои волосы, которые водопадом струились до колен, укрывая меня со всех сторон. Нежно откинул пряди, которые падали мне на грудь. Луна зашла за тучку, но это не мешало Миру не сводить с меня восхищённого взгляда, видя каждую чёрточку меня благодаря нашему сиянию. А я любовалась его прекрасным и сильным телом. Мой взгляд задержался на его отличающейся части организма, а Мир поймал мою руку и положил на свой... свой... не могу произнести это слово. На свою нежную часть тела, при этом такую упругую. Я сглотнула. Муж улыбнулся чуть хитро, словно собирался проделать то же самое. Ой, мамочки...

  А дальше его невесомые поцелуи покрывали моё лицо, он посасывал мочку моего уха, прокладывал дорожки языком вдоль шеи, заваливал меня на спину. Казалось, муж пробует меня на вкус везде. А когда он взял в рот мою грудь, я застонала.

  - Я уже начинаю ревновать, - прошептал он, - к нашим деткам, - о боги, и о чём он думает?

  Но отвлечься я не успела, потому что любимый спустился ниже, к моему животу, а потом и ещё ниже, легонечко раздвигая мои ноги, помещаясь меж них. Прокладывает дорожку по внутренней стороне бёдер, от чего мои ноги начинают дрожать. Внезапно чувствую, что по всему телу разливается жар, но при этом чего-то не хватает.

  - Мирчик, - шепчу я, - а он ложится на меня, сливаясь со мной в поцелуе, заглядывает в мои глаза, упираясь на руки и нависая надо мною.

  - Я люблю тебя, прости меня, - и я чувствую боль, вторжение в своё естество. Но смотрю в его такие любящие глаза и всё становится не важно, только он, такой любимый рядом.

    - Прости, любимая, больше болеть не будет.

    Он оказался прав, никаких более неприятных ощущений, только его любовь, нежность и страсть. А потом мы вновь купались. Муж меня одел и отнёс на руках в шатёр.

  - Почему я?

  - Потому что ты меня с ума сводила с первой же нашей встречи, - он замолчал, словно обдумывая свои слова. - Почему ты не дала мне тогда отравиться? Подстроила это представление.

  Я вспомнила, как тогда незнакомый парень сел напротив меня, и на меня накатила тошнота, когда он поднёс к своему рту ложку. И я не успевала среагировать и стрельнула в него кашей.

  Он меня тогда чуть не разорвал. Вырвал меня из-за стола, а я ему прошептала, что его еда отправлена.

  Но он тогда устроил спектакль на славу, высыпав мне на голову свою еду.

  С тех пор у нас и началась “вражда”. Все посмеивались с наших отношений и говорили о взаимной любви намёками. Я отмахивалась, ведь точно знала, почему мы это делали.

  - Ты столько раз меня спасала. Прости, любимая, я столько издевался над тобой.

  - Это была всего лишь показуха.

  - Можно было найти другой способ. Но ты меня не подпускала к себе.

  Я хмыкнула. Да, месть моя была страшна.

  - Тебе ведь тоже не мало доставалось.

  - Ага, позорила меня перед ребятами.

  - Не всё ж тебе наслаждаться.

  Мы ещё какое-то время предавались воспоминаниям, пока уснули.

  Разбудил нас крик.

  Хорошо, что мы были в одежде. На нас напали. Мы тихо выбрались из шатра. Месяц сиял на небе. Блин. Муж активировал наши головные уборы.

  Всё вокруг было освещено, но быть фонарём в ночи - привлекать ненужное внимание.

  - Беги, прячься в лесу.

  - Без тебя не пойду.

  - Яра, беги. Не перечь.

  Я, наскоро собрав волосы в хвост и натянув на себя чалму, добежала до леса. Едва успела спрятаться в кустах, как мимо проехали люди на машинах. Но ведь они запрещены - слишком портят природу. От них давно отказались.

  Раздавались выстрелы. Блин! И откуда тут огнестрельное оружие?

  Техники я насчитала с десяток. Людей было человек сорок.

  "Яра. Ты как?"

  "Мир. Ты где?"

  "Они убивают без разбора. Я буду казнить. Прости. Сиди, тише воды."

  И я сидела и ждала. Какой из меня воин? Даже при той подготовке, что нам давали с первой ступени обучения, я могла справиться от силы с одним, ну с двумя. А их сорок человек с автоматами. А ведь оружие было запрещено. Носить его могла только армия, но ей оно было не нужно, да князь и его дружина. Но у наших были лишь кинжалы против автоматов. Блин!

  - Мы не нашли князя и его девку, - услышала я поблизости. Сквозь кусты увидела широкоплечего мужчину, гладковыбритого, с автоматом наперевес. У него был акцент, только с перепугу я не могла вспомнить, какой народности.

  Я почти не дышала, боясь пошевелиться и привлечь к себе внимание.

  - Обшарьте все кусты, но найдите их.

  В рукаве почувствовала подарок мужа. Здороваются лишь мужчины за предплечье, и то - правой рукой, а под левым рукавом мой благоверный тоже носит кинжал. У меня же оружие было везде. В обуви, на щиколотках, бёдрах, предплечьях, шпильки в волосах, серьги, подвеска, кольца.

  Люди разошлись, я немного успокоилась и подвоха не ждала.

  От резкой боли даже вскрикнула, когда меня схватили сквозь чалму за волосы. Мужик тащил меня, не заботясь о моём уюте, о том, что я царапаюсь о ветки. Затем решил поразвлечься, не отпуская волос. Чалма почти спала, но ещё соприкасалась с волосами, а потому сияния не было. Я уже готова была отсечь космы, но так просто в руки какого-то гада не даться.

  Мой обидчик уже растегнул ремень на портках. Военный или наёмник, раз ремень носит, сделала я вывод. И вдруг он упал, как и чалма.

  - Не смотри, - услышала голос любимого, он успел её подхватить и надеть мне обратно, до того, как я засияла. - Пойдём, - муж взял меня за руку и повёл вперёд.

  У него на левой щеке был шрам, и кровь текла.

  Я прижала руками его рану, концентрируя силу на кончиках пальцев.

  - Хватит. Пойдём, - рана уже не кровила, и зарубцевалась.

  И мы пошли. Тихо, медленно. Порой муж оставлял меня у каких-то кустов, а сам куда-то уходил. При мне он бросил раз кинжал, потом ходил забирал его.

  Мы продвигались вглубь леса. Когда он кончился, мы связались с ханом.

  Тот явился тут же и забрал нас.

  Меня оставили в орде, а отряд с мужем и ханом во главе перенеслись в наш лагерь.

  Я не знала, куда себя деть от беспокойства, поэтому просто ходила между шатров.

  Какой-то мужчина кашеварил. Неприятный тип. Я прошла мимо еды, а потом мимо повара. И мне стало плохо. Он неприятно улыбался.