На следующее утро муж пропал. Ребята сказали, что его и часть взвода вызвал к себе хан, и они ушли. Не нравилось мне это. Поджилки тряслись, но я запретила себе думать о плохом. У меня тоже немало дел. Нужно проверить продукты.

  Под предлогом того, что мне хотелось бы поглядеть, что готовят другие кашевары, меня провели по гарнизону, я пообщалась с каждой девушкой (а приставили к стряпне незамужних), проверила запасы. Всё было спокойно и несколько странно.

  Неужели дело было лишь в поварах, но как же фрукты? Я обошла весь гарнизон, расположенный вокруг града Тобольск и ничего не нашла.

  Помимо окрестностей города, шатры были и в низинах притоков Иртыша и Тобола.

  В град меня не пустили военные.

  - Извините, приказа хана не было, а разнюхивать вам тут не стоит. - Парень стал коситься подозрительно в мою сторону.

  Раз это привлекает внимание, пожалуй, лучше не упорствовать.

  Моя лошадка тоже притомилась и стоило отпустить её пастись.

  К обеду вернулся хан со своей ратью. Мужа среди них я не увидела. Ратый встретился со мной взглядом, я показала жестом, что надо переговорить.

  Технике жестов нас тоже обучали в последние месяцы. И свои условные обозначения были везде. Со свитой одни, с ханом другие. По сути наравне с мужем был лишь хан, потом я, а потом уже все остальные.

  Через полчаса ко мне явился один паренёк лет пятнадцати и отвёл к Ратыю.

   Воинскому делу обучались местные дети с младенчества. Не все, правда, шли потом в воины, но обычно такая подготовка оставляла свой след в жизни каждого. Каждый парень мог пройти службу в армии при желании и хорошем здоровье. Те, кто получал образование в высших училищах обычно больше не служили. Учащиеся каждый день тренировались в стенах своего учебного заведения, подготовка была важна как в плане здоровья, так и умении постоять за себя и свою семью. Мало, кто шёл в орду после учёбы, но это не воспрещалось. Тренировались и девчата по два часа каждый день. У девчат упор был на ловкость и умение оборотить силу противника против него. Иногда устраивали совместные тренировки. Цель была: отработать приёмы на более сильном противнике. Парень учился в таких схватках контролировать силу в любой момент. Наносить удар, но при этом в последний момент мог его смягчить, если девушка не успевала среагировать. Такие схватки были обычно со старшими парнями. Чтобы разница в весе, силе и навыках была больше. Наш поток девчат тренировался с ребятами из нашей свиты. И я знала каждого из них не по наслышке.

  - Ярослава, здравия!

  - Здравствуй, Ратый! Где Мирослав?

  - Мне доложили, что ты разнюхивала тут. Что нашла?.

  Я скрипела зубами. По идее он выше меня и имеет право не отвечать на мои вопросы.

  - Где мой муж? - я начинала злиться. Земля в ответ задрожала.

  - Тихо, успокойся! - голос был мягким и обволакивающим. Значит, хан использует СИЛУ убеждения.

  Я выскочила из шатра. Сила рвалась наружу. Где Мир?

  "Мир!" - и я чуть не упала от возвратной волны. Ощутила, что он где-то тут и ему очень плохо. Закрыв глаза, я пошла, ведомая своим чутьём.

  Это был шатёр, больше, чем остальные, белый. Внутри рыскали девушки с подвязанными волосами и в чёрных одеждах. Почему в чёрных? Да потому что все обычно носят белые рубахи. И в гарнизоне вообще все были во всём белом: от чалмы, до портков. А вот медики, поскольку, постоянно с кровью дело имеют, то форму чёрную сделали им, поверх привычной одежды. На руках стерильные перчатки, на головах чёрные косынки с белым "Хером"*. А муж лежал в подушках на клеёнке и весь в крови. Девушки разрезали ему рубаху и собрались класть на операционный стол.

   - Вон, все вон!

  Девушки врассыпную бросились от меня. В гневе я страшна, даже без СИЛЫ. И за мной опустились створки шатра.

  "Мир, ты что, гад, удумал?!" - я бережно стала отдирать куски сорочки, предварительно смочив их водой. На груди было несколько пулевых отверстий.

  Нужно совладать со своим гневом. Нельзя лечить в таком состоянии.

  "Мир, любимый," - стала вспоминать все те нежные чувства, что ещё недавно были в моей душе, до того, как на нас напали.

  Из рук полилось исцеляющее тепло. Я старалась залечить те раны, что образовались, но и нужно было протолкнуть пули вперед. К сожалению, они обратно не вынимаются. Это очень больно - наносить новые раны любимому, а одновременно залечивать их и двигать пули - ещё сложнее.

  Убрав последнее повреждение на спине, я просто рухнула рядом без сил.

  Целительская СИЛА самая сложная, ни одной злой мысли нельзя допускать в лечении, только любовь. И не важно, кого лечишь: любимого или врага.

  СИЛА разрушения легче даётся к применению, ведь особо контролировать свой гнев не нужно. Да и накрутить себя можно в любое мгновение.

  - Яся, Яся! - меня трясли.

  Мир, кажется, это его голос. Моргнула, стараясь вернуть себе восприятие действительности.

  Любимый, увидев, что я пришла в себя, стал нежно гладить по лицу.

  Но вместо нежности, во мне поднималась злость на него.

  Захотелось что-то разрушить. Земля вновь затряслась.

  - Ясочка! Успокойся, - голос был нежным, но без СИЛЫ.

  Если бы он попытался управлять мной, ничего бы не вышло. А так я вмиг успокоилась. Муж прижал к себе, стал гладить мне спину.

  - Мир, ты напугал меня.

  - Прости, любимая.

  И я стала выливать на него всю свою обиду. Что ушёл, ни словом не обмолвившись, а я накручивала себя да старалась отвлечься. Рассказала о том, что мне тут не доверяют и я не могу тут больше находиться. Развлекать разговорами этих ребят, приставленных ко мне то ли в качестве охраны, то ли наоборот, не позволяя мне сделать шаг влево, шаг вправо. Про Тобольск рассказала, про то, что ничего не нашла, про хана. И про девиц, которые лапали моего мужа.

  На последней жалобе муж упал на подушки и долго не мог погасить приступ смеха. Я дула губки, а он хохотал до слёз. А потом обнял меня и сказал, что любит.

  Тут заметила, что сама вся в крови да и муж не лучше выглядит.

  К слову сказать, девчата в гарнизоне ходили без головного убора, а вот замужние женщины носили чалму. Мужчины тоже ходили в этом головном уборе, кроме тех, кто отправлялся куда-то с ханом - тогда облачались в боевые доспехи. Вопрос крутился в моей голове, почему мужу не дали никакой защиты?

  Я вмиг посерьёзнела и спросила мужа. Он поведал, что они отправились на склад фруктов сегодня и, хоть были готовы к нападению, рассчитывали, что их там не ждут. Как оказалось, хан заблуждался, а это значит, что в лагере вражеский лазутчик, либо кашевары имеют какое-то тайное средство связи и успели передать сообщение.

  Огнестрелка била даже сквозь кольчугу, но воины перенеслись за спины врага и разобрались с ним, а вот Мирослав этого сделать не мог. И когда бой завершился, его перенесли в лагерь. Дальше он потерял сознание. А потом очнулся со мной на груди и понял, что произошло, ведь ран больше не было.

  - Почему не сработала защита наша?

  Муж задумался и стал прощупывать нас. Щиты были, но ведь не сработали. Почему? Потом стал проводить исследования. И пришли мы к неутешительному выводу, по-отдельности, если мы находились друг от друга дальше ста маховых саженей*, защита слабла, причём толк от неё был лишь один, мы могли ощущать друг друга и общаться, но на этом её свойства заканчивались.

  Когда мы наговорились, муж устроил разнос хану, выражалось это в драке. У военных кто сильнее, тот и прав, а хан ведь ещё и умён. В общем, летели клочки по закоулочкам. На схватку стеклось много народа. Большая часть людей болели за хана, ведь моего мужа здесь не уважали.

  А наша свита переживала за КНЯЗЯ, вот только молча, опасаясь себя выдать.

  А ещё хан дразнил моего мужа и говорил про меня всякое. Нет, лично меня не обижал, но вот что муж - половая тряпка, пляшущая под дудку жены, или где он такую откопал, говорил. Муж злился, а когда от гнева получил удар в грудную клетку и отлетел к моим ногам, я наклонилась к мужу.