- Не стрелять!

Не может быть! Мне показалось, что я услышал голос Асталина. Хотя почему показалось? Он вполне мог быть там, в толпе своих бойцов, которых сам сюда и притащил. Он запретил стрелять в меня? Значит, он меня видел. И значит, далеко мы все равно уже не уйдем.

Поддерживая Угрюма, я все-таки потащил его в лес. Если бы у меня было сейчас с собой перо Жар-птицы, с помощью которого я смог бы перенести нас в безопасное гнездо! Однако перо находилось в тайнике на Скалистом острове вместе с кинжалом трех стихий, и мечтать о нем было совершенно бесполезно. Я понимал, что мы не убежим. Где мои чудодейственные силы, о которых не раз говорила Маричка, когда они так необходимы?

- Беги, Даня, - прохрипел Угрюм, стараясь оттолкнуть меня от себя. - У тебя артефакт, забери его…

- Нет, я тебя не оставлю.

Я решил, что мы не будем останавливаться. Все равно недолго осталось. Моему главному преследователю с его нечеловеческой скоростью хватит пары минут, чтобы настигнуть нас.

Однако все закончилось еще быстрее. Зацепившись за кучу веток, Угрюм не смог устоять на ногах и рухнул на землю, увлекая меня за собой. Ящик с артефактом выскользнул из моих рук и отлетел в сторону. Его крышка широко распахнулась и что-то, похожее на кусок черного камня упало на островок пожухлой прошлогодней травы.

Это и есть драгоценный артефакт Асталина? Камень лежал чуть ли не у меня под носом. Он напоминал осколок черного гранита и не слишком отличался от эмблемы Блекстоуна. На цепь Абраксы эта штуковина походила меньше всего. Значит, Запредельный ключ?

Протянув руку, я схватил камень. Черный осколок мгновенно изменил свой цвет. Сначала он заискрился, через секунду стал разноцветным, повторяя все цвета радуги, а потом я ощутил, как какая-то неведомая сила начинает затягивать меня в невидимую воронку. Я крепко вцепился в руку Угрюма, и мы начали куда-то падать.

Комментарий к Глава 8

========== Глава 9 ==========

Когда я очнулся, мне показалось, что вокруг негромко переговариваются живые деревья. Я слышал их ласковый шепот и видел солнечные лучи, проникающие сквозь густую зеленую крону. Это был лес леших, волшебный лес Марички, в котором не было ни мокрых черных веток, ни сухой листвы. Меня охватило облегчение. Значит, нам с Угрюмом удалось сбежать. Запредельный ключ не подвел.

Моргнув, я поднял голову, чтобы осмотреться получше, и ничего не понял. Никакого леса не было и в помине. Я лежал на полу в большой комнате с зелеными стенами, зеленым потолком и зеленым пушистым ковром. Здесь почти не было мебели, только у стены стоял диван и несколько стульев, которые тоже были зелеными. И как это все понимать? Обилие зеленого цвета вызвало у меня галлюцинации на лесную тему?

Морщась, как столетний дед, я медленно поднялся на ноги. У меня не было ни одного подходящего предположения относительно того, куда я попал. В этой до фанатизма зеленой комнате даже дверь была цвета весенней травы. Несколько секунд я упрямо осматривался, глазея на совершенно одинаковые зеленые стены, прежде чем был вынужден признать очевидное. Чем бы это место ни было, мне довелось приземлиться здесь в гордом одиночестве. Угрюма в зеленой комнате не оказалось. Блин. Надеюсь, что с ним все в порядке, учитывая его рану.

Сообразив, что все еще продолжаю сжимать в руке Запредельный ключ, я сунул его в карман. Мысль о том, что я смогу с его помощью удрать отсюда в любой момент, как только захочу, грела не хуже раскаленного камина в зимний день, но я решил не спешить. Для начала можно и выяснить, куда меня занесло.

Я медленно пошел вдоль стены, касаясь рукой гладкой зеленой поверхности. У меня появилось странное ощущение еле заметной вибрации под своими пальцами. Стена словно негромко звенела, источая какую-то силу. Мне опять показалось, что я слышу шум живого леса, и я прикрыл веки, наслаждаясь этими полузабытыми успокаивающими звуками.

Когда я открыл глаза, моей первой мыслью было, что я схожу с ума. Причем достаточно быстрыми темпами. Комната, которая еще секунду назад была бесконечно зеленой, вдруг обросла светло-коричневыми обоями и обзавелась длинной вереницей переполненных книжных шкафов. Диван стал коричневым и изменил свою форму, а рядом с ним появился подозрительно знакомый письменный стол, заваленный грудой серых канцелярских папок. Я смотрел на все это, открыв рот от изумления. Что происходит? Как? Однако все мои вопросы, теснившиеся в голове и не находившие ответа, вдруг испарились, когда я увидел, что в комнату зашел высокий темноволосый парень. Это был Степашка.

Мгновенно вспыхнувшая радость охватила меня целиком, отодвинув на какое-то время загадку меняющейся комнаты. Степашка здесь и он жив. Все остальное можно было оставить на потом. К тому же теперь мне стало ясно, где я нахожусь. Судя по всему, это был таинственный нижний этаж подземной лаборатории.

- Степашка! – громко окликнул я.

Парень нахмурился. Он не торопился подойти ко мне, что было вполне объяснимо. Лицо Максима Горченко было для него чужим.

- Кто ты и как сюда пробрался? – удивленно спросил он. – И откуда меня знаешь?

- Степашка, это я…

Я осекся на половине фразы, чувствуя, что все слова вдруг застряли у меня в горле. Во всех Степашкиных проблемах был виноват я. Это из-за меня он очутился здесь и согласился на ужасную пытку, которой подверг его ублюдок Дорофеев, когда ввел ему лошадиную дозу препарата икс. В тот день на даче Маринкиной тети Степашка просил меня не уходить и не оставлять его, а я просто отмахнулся от его слов, хоть и прекрасно понимал, насколько сильно он от меня зависит.

И вот теперь передо мной стоял хмурый парень, который смотрел, как я приближаюсь к нему с недоверчивым и пугающе равнодушным выражением на лице. А раньше он почти всегда улыбался. Даже когда ворчал, что я опаздываю на работу, его глаза добродушно сияли.

- Степашка, это я. У меня другое лицо, но это всего лишь магия. Недавно ты называл меня хозяином. Теперь я этого не заслуживаю, потому что подвел тебя. Прости.

Я взял его за руку, понимая, что связавший нас процесс обмена кровью намного лучше убедит его, чем любые мои слова. Когда я прикасался к домовому, я чувствовал тепло, сравнимое, пожалуй, лишь с чувством покоя, которое ощущаешь в кругу своих родных. Наша связь не была выдумкой, и я знал, что Степашка тоже ее чувствует. Причем намного сильнее, чем я сам.

Степашка вздрогнул. Его шоколадно-коричневые глаза изумленно распахнулись, а губы дрогнули. Пальцы вцепились в мою ладонь и сжали ее до боли. Он уставился на меня, напряжено вглядываясь в мое лицо.

В следующую секунду домовой сгреб меня за плечи и прижал к себе. Я почувствовал, как его тело начала сотрясать мелкая дрожь.

- Хозяин.., - хрипло выдохнул он, уткнувшись носом в мои волосы.

Он был выше и больше меня. Сейчас, когда я копировал худощавого и невысокого Максима, разница между нами была особенно велика. Его руки не причиняли боли. Но и вырваться было почти нереально.

- Степашка, отпусти, - через несколько секунд мягко попросил я.

- Нет. Не хочу.

В голосе домового звучала боль, а его плечи все еще вздрагивали.

- Не отпущу, - совершенно по-детски заявил он.

- Не понял, - вдруг произнес удивленный и очень знакомый голос с порога. Я попробовал обернуться, и когда Степашка от неожиданности немного ослабил хватку, смог повернуть голову.

В дверном проеме стоял Мит. Слава Богу, он выглядел вполне нормально. Его лицо не казалось изможденным или пугающе бледным как при нашей последней встрече.

- Степан, а это что еще за обнимашки? – насмешливо спросил он.

- Я Степашка, - недовольно процедил парень.

Мит хмыкнул. Он явно развлекался, подразнивая Степашку. Я был рад его видеть и чувствовал огромное облегчение от того, что с ним все хорошо. В данный момент он не походил на умирающего от голода инкуба.

- Степан, расскажи-ка, что это за тип?

Мит окинул меня безразличным и в то же время настороженным взглядом. Почти таким же, как и у Степашки минуту назад.