Человек, в умеренных количествах употребляющий алкоголь, весьма критически относится к тому, где, когда и с кем он пьет. В начальной стадии алкоголизма такая способность к самоконтролю сохраняется.

Больной в состоянии оценить место и ситуацию, он понимает, легальна попойка или нет. Он способен даже избегать попоек перед ответственными служебными встречами, публичными выступлениями и т. п. В начале болезни алкоголик может отказаться пить в совершенно незнакомой компании или в компании мало знакомых коллег, так как знает, что несколько рюмок могут привести его в состояние сильного опьянения и таким образом скомпрометировать. Каждый алкоголик вначале стремится скрывать свое пьянство.

Только у людей с низким уровнем интеллекта мгновенно теряется контроль над ситуацией. Обычно же эта форма самоконтроля впервые исчезает в период длительного запоя. Этому способствуют неодолимая тяга к алкоголю и иногда сознание уже потерянной репутации. Если человек пьет сверх всякой меры, это говорит о формировании сильной алкогольной тяги. Исчезновение же ситуационного контроля является признаком деградации личности.

Третьим признаком алкоголизма является изменение переносимости, или толерантности. В начале болезни толерантность увеличивается. Привыкший к пьянству человек переносит большие дозы алкоголя, чем тот, кто пьет редко. Особенно выражен рядом с тягой к алкоголю указанный симптом у Мартина Таубе. Его случайный приятель Карл также является явным злоупотребителем алкоголя с солидным стажем.

И у нормальных людей на протяжении жизни меняется переносимость алкоголя. В среднем возрасте обычно переносят большие дозы алкоголя, чем в юности и в старости, причем вдвое-втрое больше. При алкоголизме же толерантность повышается в 8-10 раз. Это происходит постепенно, шаг за шагом, и сначала как будто незаметно. Однако вскоре близкие и знакомые, а также сам пьющий замечает, что он уже не пьянеет так быстро, как это бывало раньше.

С увеличением толерантности слабеет рвотный рефлекс. Как известно, рвота является защитным рефлексом организма, возникающим при опасности отравления, вызванной большими количествами алкоголя. Это происходит при попадании в организм не только алкоголя, но и почти всех ядов. Если вслед за избыточной дозой алкоголя не следует рвота, то это указывает на изменение жизнедеятельности организма, на привыкание к алкоголю.

Очень редко можно встретить человека, который в ответ на чрезмерную дозу алкоголя вообще не реагирует рвотой. Это свидетельствует об индивидуальной слабости рвотного рефлекса или о недостаточности противоалкогольной защитной реакции. Изредка отсутствие рвотного рефлекса является выражением исключительной индивидуальной толерантности.

Повышение толерантности к алкоголю рассматривают как приспособительную реакцию организма. Это — неспецифическая реакция, которая возникает в ответ на действие любого ядовитого вещества и сигнализирует о том, что защитные механизмы находятся под напряжением.

Пока еще мало известно о физико-химических основах повышения толерантности. Предполагают, что в организме находятся не известные до сих пор биокатализаторы, которые перерабатывают дополнительные дозы алкоголя. Защищает же нервные клетки, вероятно, их торможение, возникающее вследствие ослабления синтеза ацетилхолина и одновременного усиления синтеза гамма-аминомасляной кислоты

Переносимость алкоголя не растет бесконечно. В один прекрасный день алкоголик достигает своего потолка. Вслед за этим можно пить несколько лет, и толерантность не будет меняться. В конце концов длительное время находившиеся под большим напряжением, защитные механизмы отказывают, и толерантность начинает постепенно снижаться. Она может упасть даже ниже начального физиологического (нормального) уровня. Недаром говорят, что старые пьяницы пьянеют от ложки вина.

Ночное приключение Мартина Таубе свидетельствует о все большем разложении его нравственных устоев.

Вино именуется напитком влюбленных, обостряющим чувства и способствующим возникновению близости. Действительно, на первых порах алкогольное опьянение повышает возбудимость и активность находящихся в центральной нервной системе половых центров. Однако это свойство алкоголя имеет и обратную сторону, ибо этанол усыпляет кору головного мозга и растормаживает находящиеся под контролем более низменные инстинкты человека. Ввиду этого алкоголь превращает любовь в телесное и грубое, что бы не сказать — звериное, ощущение, лишая ее чисто человеческих и эстетических компонентов. Ослабляя этические тормоза, лишая человека возможностей контролировать свое поведение, алкоголь толкает его на случайные половые сношения.

Злоупотребление алкоголем является наиболее частой причиной преступлений на сексуальной почве. Нередко виноваты в этом сами женщины, под влиянием алкоголя теряющие самоконтроль и женское достоинство.

Частым следствием злоупотребления алкоголем является изменение деятельности половых органов. В первые годы чрезмерного употребления алкоголя и в начальной стадии алкоголизма почти все алкоголики указывают на значительное повышение полового влечения и потенции. Это обусловлено, по-видимому, раздражением гипоталамической области головного мозга под влиянием алкоголя.

Однако с годами ситуация меняется. У большей части больных половое влечение и потенция ослабевают и могут полностью угаснуть в средней и конечной стадиях алкоголизма. Так, например, Е. Жуков (1970), обследовавший 5800 алкоголиков (преимущественно в средней стадии заболевания), нашел, что у 58,3 % из них имелись нарушения половой функции: у 27,6 % во время похмелья, а у 30,7 % и после длительного периода трезвости. Во время похмелья чаще всего регистрировались ослабление полового влечения и недостаточная эрекция полового члена. У больных, которые более года не употребляли алкоголь, на первом месте выступали недостаточная эрекция и преждевременное семяизвержение.

Изменения полового влечения и потенции часто развиваются волнообразно. Вначале они возникают только в периоды похмелья и спустя некоторое время исчезают, затем остаются на все более и более длительное время и в конце концов не исчезают вовсе — человек превращается в инвалида.

Иногда случалось, что утром после сильной попойки Мартин был не в состоянии припомнить все, что произошло накануне вечером. Он не помнил, сколько было выпито, о чем шел разговор, а порой не помнил и с кем встречался, где был, как добрался домой. Сначала он воспринимал это с юмором: «Вчера так сильно надрался, что не помню, что влил в себя!»

Со временем это обстоятельство все же начало тревожить Мартина. Он стремился задним числом косвенно выяснить, как прошел вечер. Порой он спрашивал без обиняков: «Я не делал глупостей?» Ответы его удовлетворяли. Чаще всего он вел себя корректно, правда, несколько навязчиво по отношению к женщинам, но не давал воли рукам. Говорили, что его разговор часто был начинен различными пикантными выражениями, однако, не выходил за рамки приличия. Во всяком случае, он никогда не провоцировал ссоры — ни словом, ни делом.

Тихий пьяница — говорили о нем те немногие знакомые, которые у него были.

У Мартина сложилось убеждение, что он, даже будучи сильно пьяным, способен вести себя прилично и оставить хорошее впечатление. Мартину было приятно сознавать это, это льстило его самолюбию. Он слишком часто видел пьяных скандалистов. Такие типы вечно попадали в милицию.

Мартин пришел к заключению, что он действительно интеллигентный человек, если даже водка не в силах превратить его в животное.

Вскоре произошло нечто такое, что лишило Мартина спокойствия.

В пятницу вечером на работе он с двумя сотрудниками тайком опустошил пол-литровую бутылку водки. Затем посидели немного в винном баре и разошлись в разные стороны. Мартин, не спеша рассматривая витрины, сам того не замечая, шел по направлению к «Байкалу». Подойдя к ресторану, он, не поколебавшись, заглянул вовнутрь.