Они разогрели сардельки на электрической плите и съели их с хлебом с маслом. Кристина сварила кофе. Мартин отправился в свою комнату за пачкой печенья. Зайдя к себе, он налил три четверти стакана спирта и смешал с водой. Напиток был теплым и противным. Он запил его водой. Уходя, запер комнатную дверь. В свою комнату Мартин возвратился только утром.

Командировка Кристины вскоре закончилась, и она уехала. Мартин проводил ее на поезд. Они расстались весело, без нежностей, не договорившись о встрече. Вечер Мартин провел в ресторане с двумя местными инженерами. Он был доволен собой и своей жизнью.

Возвратившись из командировки, он сразу же поехал к Кай. Маленькая Аннели все время вертелась вокруг отца и никак не хотела ложиться спать. Сначала Мартин чувствовал себя скованно, несмотря на то, что в дороге со случайным попутчиком опорожнил бутылку. Он был разговорчивее обычного, хвалился своим заводом и работой так, будто разговаривал не с женой, а с едва знакомым человеком. Все, что Кай рассказывала о своей жизни и о колхозных заботах, его не трогало. Он не был знаком с окружением жены и не мог сосредоточиться на ее проблемах. Играя с Аннели, он вполуха следил за рассказом жены.

Уютная, теплая комната, жена, которая его ждала, маленькая дочка, разметавшаяся во сне в кроватке — все это успокаивало. А Кай по-прежнему обворожительна… Почти не заметно, что она ждет ребенка. Кай поставила на стол бутылку вина, которую она купила давно, надеясь, что Мартин посетит их гораздо раньше.

Мартин потягивал вино. Я дома, рассуждал он. Отчего мне не перейти на работу в село? В школе нашлось бы место. Однако вслух произнести эту мысль не хватило духу. Свободная и беззаботная жизнь в городе. Кристина… Мартин встряхнулся, выпил вино, как в старые добрые времена обхватил Кай за бедра, прижал к себе.

Утром Мартину было жалко уезжать. Он долго смотрел на спящую девочку. На автобус он успел в последнюю минуту. Когда рабочий день кончился, Мартин вдруг обнаружил, что ему нечем заняться. Домой идти не хотелось, и он решил заглянуть в «Байкал», навестить буфетчицу тетю Эльвиру. Он поболтал немного с тетей Эльвирой, выпил стакан ликера, однако все время был как-то неспокоен.

Через час он уже нажимал на дверной звонок Кристины.

Принимая альпийские фиалки и бутылку вина, женщина прошептала: «Я не верила, что ты придешь, хотя в глубине души надеялась. Как поживает семья?»

Так и пошло. Кай сменялась Кристиной. С последней Мартин встречался чаще, так как она всегда была под рукой. Он внушал себе, что от его двойной жизни никто не страдает. Наоборот, он сумел осчастливить сразу двух людей. А третий, он сам? Он не обременял себя этим вопросом. Ему было хорошо у Кай и еще лучше у Кристины. Когда вспоминалась дочка, то внутри что-то обрывалось. В винном баре или в «Байкале» все опять становилось на свои места, без излишних терзаний. Что с того, что Кристине не нравилось, когда он приходил к ней выпившим! Такое случалось почти каждый день. Иногда Мартин напивался настолько, что не рисковал появляться у Кристины.

Мартин был в командировке, когда Кай родила. К тому же он толком и не знал, когда это должно произойти. Его поездки к Кай становились все реже. Он уже несколько дней назад вернулся в город, но ночевал у Кристины, якобы находясь в отъезде. Побывав у себя на квартире, он узнал от хозяйки, что Кай с сыном уже давно возвратились в село.

Кристине Мартин и словом не обмолвился о том, что жена вот-вот родит. Однако на роток не накинешь платок.

«Мартин, поздравляю тебя с рождением сына, — голос Кристины был спокоен. — Ты должен поехать навестить их. Без сомнения, там нужна твоя помощь». Кристина окинула Мартина решительным взглядом. Ни осуждений, ни упреков, подумал Мартин. Редкая женщина, понимает меня. А что она понимает? Что я свинья?

Мартин выпил у стойки «Метрополя» почти целую бутылку «Бенедиктина», вторую бутылку взял с собой и поехал в район. Мерное покачивание автобуса несколько уменьшило внутреннее напряжение.

Хотя Мартин был изрядно пьян, Кай не стала с ним ссориться. Ее обрадовал приезд мужа. Мартин достал из портфеля бутылку. Внезапно ему пришло в голову, что следовало привезти торт или, по крайней мере, цветы… Он махнул рукой и двинулся к шкафу за стаканом. Кай не пила, так как кормила ребенка. Она сказала, что хотела сына и даже одежду сшила специально для мальчика. Она не жаловалась и не ворчала. Ее тревожил лишь один вопрос: «Когда надеешься получить квартиру?» Мартин пожал плечами: «Кто их знает? Там есть работники с куда большим стажем. У них преимущество».

Мартин чувствовал усталость и отупение. Крепкий ликер не действовал, нагоняя лишь скуку. Это, наверное, от нервного напряжения, подумал Мартин. Нетвердой походкой он подошел к кроватке младенца. Это мой ребенок… Как же его назвать? Мартин прислонился к сетке кроватки. Нужно лечь, иначе не выспишься…

Утром Мартин выпил воды. Завтракать он не стал. «Когда ты приедешь?» — спросила Кай. — «Не знаю. Приеду, как смогу. Работы много». Оставив жене немного денег, Мартин уехал.

Когда вечером сотрудники технологического отдела предложили выпить стаканчик, так просто, без причины, то Мартин сразу согласился. Из стаканчика получилось многочасовое сидение, и к Кристине Мартин пришел чуть раньше полуночи. Кристина не ругала Мартина. Она поняла, что он переживает душевный кризис.

Мартин всячески старался скрыть от Кай существование Кристины. Кристина никогда не приходила к нему домой. Но Кай все же откуда-то узнала об этом. В один прекрасный день она появилась в городе. Они выяснили свои отношения у Мартина. По счастливой случайности Мартин был почти трезв.

Кай не обвиняла Мартина и не угрожала. Она говорила о совместно прожитых годах, о пережитых трудностях. У них дети, все лучшее у них впереди. «Ты хочешь уйти к этой женщине?» — «Я… не знаю, да, наверное, да». — «Подумай о том, какая у тебя чудесная дочка. В университете ты даже брал ее с собой на экзамены. Как же ты можешь ее оставить?» Мартин все еще не находил слов. Он ни в чем не мог обвинить жену. Вдруг он выпалил с необъяснимой издевкой: «У меня есть обязательства перед Кристиной!» Кай прямо взглянула ему в глаза. Затем отвела взгляд и медленно покачала головой. Это движение показалось Мартину неестественным. У него пересохло во рту. «Вы ждете ребенка?» — вопрос был неожиданно резким. Мартин хотел из того же необъяснимого упрямства ответить утвердительно, но не сделал этого. «Не ждем. — Мартин, который на протяжении всего разговора стоял, теперь начал ходить взад-вперед. — Ты, Кай, никогда меня не поймешь. Это совсем не то, что было у нас с тобой». На лице Кай появилась презрительная гримаса: «Ах вот что, я тебя больше не понимаю. А сам ты себя понимаешь? Отдаешь ли ты себе отчет в том, что ты делаешь? Ты тряпка, а не мужчина, Мартин. И пить ты начал. По мне, иди на все четыре стороны, если тебе действительно где-то лучше, но мне жалко детей. Во всяком случае, отцом ты недостоин называться». Мартин стоял молча. Кай, не говоря ни слова, одела пальто и вышла. Мартин закурил, сел, поднялся, прошелся взад-вперед, наталкиваясь на столы и стулья. Затем он оделся, вышел из дома, взял такси и поехал в «Байкал».

Мартин не рассказал Кристине об инциденте с Кай. Спустя некоторое время Кристина сама заговорила об этом: «Послушай, Мартин, что же с нами будет? Кай Таубе давно знает о нашей связи. У тебя двое детей. Младшего ты даже толком не повидал! Ты им нужен, возвращайся к ним. Вы помиритесь. Время залечивает все раны». Мартин угрюмо молчал. Голова у него болела со вчерашней попойки. Вопреки своему желанию он вынужден был сознаться, что Кристина права. Но он уже внушил себе, что не откажется от Кристины. «Криста, я не могу без тебя жить, — сказал он наконец. — Ты и Кай Таубе… вас невозможно сравнивать. Вы сделаны из разного теста. Если бы моя мама была жива, она бы одобрила мой выбор. Она терпеть не могла Кай!»

Мартин понимал, что произносит пустые слова. Но он ничего не мог с собой поделать. Это вышло само собой. Подсознательно в нем давно уже жила мысль, что с Кристиной ему будет легче… Но он не вполне ясно понимал это сам. Дети? Он давно их не видел, но теперь будет навещать их чаще. И материально будет помогать им гораздо больше.