Вскоре они оказались возле чичестерского собора. Майкл помог ей спуститься на землю и, ободряя ее на ходу, повел к большим западным дверям.

Орган, играть на котором было запрещено во времена Кромвеля, звучал на весь собор, когда они шли по проходу к нормандскому нефу[7]. Со всех сторон стояли люди, которые собрались на свадьбу двух представителей известных родов. Джулия смотрела прямо перед собой — туда, где стоял Адам со своим шафером, другом по Кембриджу. Согласно традиции, он не смотрел в ее сторону, в то время как она не отрывала от него глаз. Адам был одет в золотистые одежды, сверкающие в лучах солнца, проникающих в высокие окна собора. Хор, состоящий из ангелоподобных мальчиков и суровых мужчин, занял свои места. Епископ стоял за каменной перегородкой. За его спиной светился алтарь. Поравнявшись с Адамом, Майкл взглянул на сестру и улыбнулся. Любовь сияла в его глазах. Он протянул ей руку, и она сжала ее в своей руке. Орган смолк, начался обряд бракосочетания.

Впоследствии Джулия вспоминала наиболее врезавшиеся в память моменты этого события: как ей надевают на палец золотое кольцо, нежный поцелуй Адама в ризнице и аромат букета, когда Мэри, державшая его во время церковной службы, вручила его ей. Затем она шла по проходу, держа Адама под руку. Все улыбались и кивали им. От звуков органа дрожали стены храма. Среди множества лиц она видела лишь лицо Кристофера, но не осмеливалась посмотреть ему в глаза. В этот день она принадлежала Адаму. В сердце своем она поклялась быть верной ему. Золотые туфельки несли ее на улицу, залитую солнечным светом. Она шла рядом со своим мужем.

С легким сердцем Джулия возвращалась домой. Начиная от деревни их путь был усыпан цветами. Возле ворот дома она и Адам бросали слугам серебряные монеты и под радостные крики челяди вошли в Сазерлей. Потом они стояли возле Майкла, приветствующего гостей, которые, в свою очередь, желали счастья молодоженам. Джулия думала о том, как она будет себя чувствовать, когда ее станут поздравлять Фейт и Кристофер. Она знала одну невесту, которая при виде любимого человека разразилась рыданиями, к удивлению всех присутствующих. С ней такое, разумеется, не случится, но ей предстоят трудные минуты.

Однако все прошло хорошо. Она рада была вновь видеть Фейт, а когда к ней подошел Кристофер, Адам, как специально, обнял ее за талию. Она вновь вспомнила свою клятву и разговаривала с Кристофером дружеским тоном, как и полагалось.

Давно уже Сазерлей не видел такого веселого празднества. Вино текло рекой, подавалось одно блюдо за другим. За длинным столом Большого зала яблоку было негде упасть. Произносились тосты, музыканты играли веселые мелодии, которые иной раз почти заглушались смехом и криком гостей. На лугу, находящемся на полпути от Сазерлея к Уоррендер Холлу, зажарили быка. Крестьяне обоих поместий ели, пили и веселились, отмечая свадьбу своих хозяев.

Адам и Джулия повели гостей в зал для танцев. Майкл пригласил Джулию. Танцуя возле Королевской двери, они одновременно посмотрели на нее.

— Если бы я только знала, — сказала она со вздохом, намекая на их разговор за завтраком.

— Тише, — сказал он. — Не думай об этом. Сейчас надо веселиться, а не грустить.

Она не очень-то была уверена в этом, но ведь брат не знал о ее переживаниях. К счастью, свадьба получилась очень веселая. Даже танцуя с Кристофером, она от души смеялась и веселилась. Его должны были скоро назначить профессором астрономии в Оксфорде, что делало ему честь в его возрасте.

— Ты нарушаешь все правила и занимаешь места, по праву принадлежащие седобородым мужам, — сказала она, поддразнивая его.

— Я стану профессором только через несколько месяцев, а к тому времени, возможно, и сам поседею, — пошутил он, поднимая руку и пропуская Джулию под ней.

— Ты всегда будешь молодым, даже когда состаришься, — сказала она то ли в шутку, то ли всерьез.

— Откуда ты знаешь? — спросил он в том же тоне.

— В моем платье и туфлях я знаю все, — она поцеловала кончик своего пальца и прикоснулась им к его щеке. Затем у нее появился новый партнер, а Кристофер стал танцевать с Анной, которая порхала по залу как перышко.

Время летело просто стремительно. Наступил час ужина. Каждого гостя на его месте за столом ждал подарок, согласно традиции Сазерлея. Мужчин — надушенные перчатки, а женщин — белые детские рукавички. Праздник продолжался. Подвыпившие гости начали петь песни.

Джулия, болтая со своими соседями по столу, не обратила внимания на то, что голоса поющих вдруг смолкли. В зале вдруг воцарилась необычная тишина. Все гости смотрели на нее. С удивлением она увидела, что к ней приближаются Сюзанна, Мэри и Фейт. Настало время проводить ее наверх. Она покраснела, но тотчас взяла себя в руки. Она встала из-за стола. Адам уже был на ногах. В сопровождении женщин они стали подниматься по Большой лестнице. Она слышала всякие двусмысленные шутки и комплименты по поводу ее прелестей, отпускаемые пьяными господами. На свадьбе подобное не возбранялось.

В спальне бывших апартаментов Кэтрин Джулию вдруг охватил страх, когда Мэри стала расшнуровывать ее платье. Сара, которой помогала Молли, расстелила возле ног простыню, чтобы платье Елизаветы не упало на пол. Джулия не хотела раздеваться. Она не возражала, когда Сара сняла с нее венок, серьги и ожерелье, но не желала расставаться с платьем. Оно поддерживало ее весь день, благодаря ему она поборола свою меланхолию.

— Снимай платье, — обратилась к ней Сюзанна, видя, что Джулия не спешит расстаться со своим нарядом. — Скоро сюда приведут Адама.

Джулия подчинилась; и платье, лаская ее на прощание, упало на простыню. Теперь она совсем беззащитна. Сара подобрала платье, а Молли собрала в кучу нижние юбки и чулки. Потом обе служанки удалились, пожелав девушке спокойной ночи. Фейт помогла подруге надеть ночную рубашку.

— Какая красивая рубашка! — скромная Фейт считала, что ей вряд ли подойдет такая открытая одежда, ибо вырез был настолько глубок, что чуть ли не открывал грудь. — Ты сама шила ее?

— Нет, это работа Мэри, — отвечала Джулия рассеянно, присаживаясь за свой туалетный столик с зеркалом. — Я была слишком занята лентами.

Фейт удивилась. Как может девушка заниматься чем-то другим, когда ей надо сшить себе ночную рубашку? Она еще не понимала, насколько серьезно Джулия относилась к своему бизнесу. Кристофер одобрял деятельность Джулии, восхищаясь ее инициативностью, благодаря которой многие нуждающиеся люди получили достойную работу. Фейт могла видеть в Блечингтоне, как был привязан Кристофер к Джулии. Но лишь плотские желания влекут мужчин к таким красавицам. Ее он любил совсем по-другому. Он смотрел на нее и говорил: «Я люблю тебя, Фейт, как не любил ни одну из женщин». В тот миг она понимала, что он говорит от чистого сердца, и что она будет единственным человеком, в чьих объятиях он найдет успокоение. Она желала, чтобы поскорее наступила ее брачная ночь.

Мэри распустила волосы Джулии, и они волнами упали ей на плечи. Затем Сюзанна проводила девушку к кровати и уложила ее, накрыв одеялом. За дверью послышались громкие голоса подвыпивших людей, непристойное пение и взрывы хохота.

— Жених идет, — объявила Сюзанна, оглядывая комнату, чтобы убедиться, все ли в порядке. Шум все приближался.

— Не впускайте всех этих людей в спальню, — попросила женщин Джулия.

Сюзанна кивнула и повела Фейт и Мэри в прихожую, где они выстроились в ряд возле двери. Но это не помогло. Толпа молодых людей ввалилась в комнату, неся этих трех женщин на руках и издавая при этом воинственные крики. Не обращая внимания на протесты, они только в спальне опустили их на пол. Джулия не могла разобрать лиц этих возбужденных вином людей, но знала, что Кристофера среди них нет. Он никогда не вел себя подобным образом. Стоял такой шум, что мужчины не слышали голосов друг друга. Одновременно пелось, по крайней мере, пять песен, бутылки с вином ходили по кругу.