Прочитав письмо, Джулия некоторое время сидела молча, никому не говоря ни слова. Что бы ни сделал Мейкпис, она не желала ему такого конца, хотя его гибель и избавляла Пейшенс от всякой опасности. Его дочь будет спокойно жить в Сазерлее. Джулию не удивило то, что он направлялся в Америку. Она знала, что у него там есть свой бизнес. Многие мужчины хотели бы умереть с мыслью, что оставляют после себя сына. Однако Мейкпису не повезло — он так и не узнал, что его служанка родила мальчика в Норфолке. Что до сокровищ Сазерлея, то они сейчас находятся на морском дне.

На следующий день она передала письмо их домашнему юристу. Мейкпис забрал с собой все бумаги. Если у него и имелось завещание, то оно ушло под воду вместе с ним. Теперь Анна должна получить деньги, вырученные от продажи американской собственности ее мужа. К тому же у Мейкписа имелось поместье в Кембрии. Так что у Пейшенс будет неплохое приданое.

Адам не ошибся, когда говорил, что их станут постоянно приглашать во дворец. Они посещали балы, концерты и обеды в Уайтхолле. При дворе царило буйное веселье. Люди много пили, скандалили, интриговали. Один знакомый Адама, мистер Сэмюель Пепис, заметил как-то в частном разговоре, что никогда не мог подумать, что при дворе в такой короткий срок так пышно расцветет разврат. Но король очень соскучился по веселью и, отдыхая от государственных дел, хотел вдоволь посмеяться и поразвлечься в веселой компании, так что сквозь пальцы смотрел на проказы своих придворных и их дам. Он хотел навсегда избавиться от меланхолии, преследовавшей его в мрачные времена жизни в изгнании. Король благодарил судьбу за то, что не похож на своего кузена, Людовика XIV, к которому его подданные относились с благоговейным страхом. Карл знал, что народ любит и уважает его. Где бы он ни появлялся, его встречали радостными криками. Даже враги признавали его великодушие.

Из всех развлечений Уайтхолла Карл, равно как и Джулия, более всего любили маску[8]. В банкетном зале была специальная сцена с изысканной аркой. В отличие от театра, где из зала были видны все декорации, тут пространство сцены скрывал алый занавес, спускающийся с перекладины под аркой. Когда начинался спектакль, слуги поднимали занавес. Зрители могли видеть замечательные декорации и актеров в невообразимых костюмах. Не менее красочно одетые зрители неизменно аплодировали исполнителям. Сама Джулия всегда с энтузиазмом хлопала в ладоши.

Придворные дамы и джентльмены принимали участие в пьесах. Профессиональные актеры в гротескных масках играли роли Порока, Зла и Буйства. Такие роли не подобало играть аристократам. Во время представлений всегда случалось нечто необычное — с небес на облаках спускались боги и богини, начинал действовать вулкан. Однажды на сцене появилась процессия древних римлян, в которой принимали участие двести актеров. В конце представления актеры из числа придворных спускались в зал и вели гостей на сцену, где начинались танцы. Однажды сам король пригласил Джулию на танец.

После этого ей время от времени предлагали сыграть роль в каком-нибудь представлении. Однажды, когда ставилась маска елизаветинских времен, она надела платье королевы Елизаветы. Джулия замечательно играла свои роли, пела и танцевала.

Так как Уоррендеры были в списке почетных гостей, их пригласили и на церемонию коронации в Вестминстерском аббатстве, которая состоялась через год после прибытия короля в Лондон.

Джулия очень обрадовалась возможности пойти туда. Адам, которого забавляло ее волнение, радовался, что то внимание, которое оказывалось его жене при дворе, не вскружило ей голову.

В день коронации они стали свидетелями древней и величественной церемонии, сопровождаемой пением хора и игрой на органе. Король был одет в парчовые одежды с алой мантией. Банты на его позолоченных башмаках были сделаны из шелковых лент Паллистеров, вышитых королевскими розами, шотландским татарником, валлийским бледно-желтым нарциссом и ирландским трилистником[9].

Когда наступил самый драматический момент и архиепископ Кентерберийский стал надевать на голову короля корону, Джулия от всего сердца надеялась, что будущее Карла будет более счастливым, чем его прошлое. Недавно скончался от оспы его брат Гарри, который прибыл вместе с ним в день Реставрации. Сестра Карла вышла замуж за брата короля Людовика XIV, который оказался гомосексуалистом. А первые попытки английского монарха примирить своих подданных на религиозной основе пока что не увенчались успехом.

— Боже, храни короля!

На его голову надели корону. Увешанное алыми гобеленами аббатство сотрясалось от громких криков, подхватываемых на улице толпами народа. Заиграли трубы. В Вестминстерском зале состоялся банкет, во время которого подавалось сорок блюд. После банкета король поплыл в Уайтхолл на украшенной барже. В толпу бросали специально отчеканенные по такому случаю монеты, на одной стороне которых был изображен профиль Карла II, а на другой — желудь, символизирующий обновление.

Нелли, которой исполнилось уже двенадцать лет, лазила под ногами людей и собирала монеты. Она с улыбкой смотрела на изображение короля. Что за милое лицо! Король очаровал всех в день своего возвращения в Лондон. Нелли казалось, что особое впечатление он произвел на нее.

Она часто встает рано утром и идет в парк Святого Джеймса, чтобы увидеть его, скачущего верхом на блестящей лошади. Иногда холодным зимним утром, одетая в теплые шерстяные носки, подаренные ей младшим сыном владельца постоялого двора «Хичкок Инн», так как мать ничего не покупала ей, пропивая все деньги, она, затаив дыхание, слышала громкий стук копыт, раздававшийся все ближе и ближе. Вдруг из тумана появлялся сам король с развевающимися черными волосами и мчался мимо нее, не обращая внимания на влюбленную девочку.

Она поцеловала его изображение на монете, прежде чем положить ее в карман. Уж эту монету она ни за что не отдаст матери, которая все равно истратит ее на спиртное. Нелли оставит ее себе на память и никогда не расстанется с ней.

Хотя король и не раздавал титулы своим приближенным направо и налево, все же некоторые из них удостоились этой чести в день коронации. Рыцарское звание было пожаловано Адаму за его поддержку генерала Монка и за ту роль, которую он сыграл в деле восстановления монархии. Адам был уверен в том, что щедрость короля имеет и иные причины.

— Ты тоже причастна к этому, — сказал он Джулии. — Присваивая мне рыцарское звание, король помнил заслуги перед ним твоего отца.

— Если все так, как ты говоришь, то король оказал нам величайшую милость, — Джулия взяла мужа под руку и положила голову ему на плечо. Адам стал ей очень дорог в последнее время. — Я все больше и больше верю в то, что нам суждено было пожениться.

Он обратил внимание на то, что она сказала «пожениться», а не «полюбить друг друга».

Джулия очень гордилась Адамом, когда смотрела на него, преклонившего колено пред монархом, посвящавшим его в рыцарское звание. Если теперь муж обратится к ней с предложением жить в Уоррендер Холле, она не посмеет отказать ему, несмотря на то, что она по-прежнему ненавидела этот дом. Но Адам так много сделал для нее.

Странно, что построенный из простого кирпича Уоррендер Холл так омрачил ее существование. Ведь, кроме Адама, она так же обожала его сестру Мег. А они родились в этом доме. Мег всегда навещала их, когда они приезжали в Сазерлей, а в их отсутствие проводила очень много времени с Анной и Мэри, подружившись с этими женщинами.

Джулия считала даром судьбы, что ее мать забыла все свои огорчения — не только жизнь с Мейкписом, но и то горе, которое причинили ей круглоголовые и полковник Уоррендер. Многие люди хотели бы забыть все плохое, что случилось с ними в жизни, и помнить только хорошее, но Анна достигла в этом смысле невиданных результатов.

Мег часто брала с собой младших детей, которые целыми днями играли в Сазерлее. Это очень радовало Пейшенс, так как она любила играть с другими детьми. Она росла крепкой девочкой. Ей уже исполнилось три года. У нее были шелковистые кудрявые волосы каштанового цвета; а ее платья так же украшались лентами, как и платья Джулии в детстве, да и рвались они точно так же.