Параллельно продолжалось наращивание сил авиационной группи ровки фронта. Кроме частей дальней авиации, о которой уже говорилось, за период между концом января и первой половиной февраля на Карельский перешеек прибыли в состав ВВС 7-й армии: 7-и ШАП (с 29 января), 43-й ЛБАП (с 3 февраля), в состав ВВС 13-й армии: 60-й СБАП (с 8 февраля), 4-й ЛБАП (с 13 февраля): в составе ВВС фронта был сформирован 149-й ИАП. К 11 февраля – дню начала генерального штурма линии Маннергейма не считая авиации флота наши войска готовы были поддержать 1134 самолета.

Все это время не прекращались и боевые столкновения в воздухе. Каждый день армады советских бомбардировщиков в сопровождении истребителей сбрасывали десятки тонн бомб на линию Маннергейма, а также объекты ближнего тыла финских войск. В воздухе висели многочисленные корректировщики. Для срыва подвоза финнами подкреплений удары теперь наносились не только по станциям и узлам, но и по путям на перегонах. Предполагалось, что восстановительным железнодорожным бригадам будет труднее работать на расчистке путей и восстановлении сообщения вдали от места своего базирования – и этот расчет оправдался.

Ничего сопоставимого массированному огню советской крупнокалиберной артиллерии и ударам бомбардировочной авиации финны противопоставить не могли. Вверху. Тяжёлые бомбардировщики ТБ-3 в групповом полёте. Внизу справа. Эту 203-мм гаубицу в советских войсках называли «карельский скульптор». Финские солдаты о присвоили ей ещё более уважительное прозвище – «сталинская кувалда», что наглядно отражало возможности этой артиллерийской системы в борьбе с ДОТами. Внизу справа. Весьма эффективно себя показали и мощные 152-мм гаубицы-пушки (справа), ставшие в годы Второй Мировой войны основой артиллерии дивизионного и корпусного звена

Перерывы в движении после бомбардировок стали увеличиваться, на ряде участков оно стало надолго прерываться. На перегоне Пюхяярви – Кякисалми в конце февраля сообщение прекратилось вовсе. Также заметили, что штурмовка железнодорожных составов в пути приносила значительно больший эффект, чем удары бомбардировщиков. Правда, отмечалось, что на роль штурмовика подходил только пушечный И-16, который огнем 20-мм ШВАКов легко выводил из строя паровоз; пулемётный же огонь оказывался для последнего практически безвредным. Вражеская истребительная авиация пыталась препятствовать этим ударам, избегая, тем не менее, схваток с очень большими группами советских самолетов. Так, 2 февраля пять И-16 и семь И-153 59-й ИАБР, прикрывавшие бомбардировщики, провели в районе станции Сайтола 20-минутный воздушный бой с 20 финскими истребителями. Любопытно отметить, что единственный реально сбитый «Фоккер» в нашем донесении превратился в 12! С нашей стороны лишь один из И-16 получил около 40 пулевых пробоин. Всего же за период с 1 по 10 февраля финская сторона лишилась в боях трех истребителей, советская – шести истребителей и бомбардировщика.

С 5 февраля погода начала ухудшаться. До 17-го в небе перешейка преобладала низкая облачность, которая часто дополнялась снегопадом или метелью. Подавляющее большинство бомбардировщиков на протяжение этого периода беспомощно отстаивались на аэродромах, в то время как поддержка войск на поле боя легла на истребители и легкие бомбардировщики.

Штурм начался утром II февраля. Ему предшествовала мощнейшая артиллерийская подготовка, продолжавшаяся на участке 7-й армии 2 часа 20 минут, 13-й – 3 часа. Главный удар в районе Сумма – Ляхде наносили три стрелковые дивизии при поддержке двух танковых бригад. Еще в предыдущие дни и в ходе артподготовки противник на данном участке лишился всех (кроме одного) противотанковых орудий, а также сети проводной связи. Гарнизоны многих сооружений фактически утратили боеспособность из за контузий или психических травм, вызванных долговременными бомбёжками и мощным артиллерийским огнём. К исходу суток штурмовые части овладели семью ДОТами, продвинулись вперед на 1 – 1,5 км и частично преодолели первую позицию главной полосы финской обороны. На других участках, несмотря на частные успехи, финским войскам в результате ряда контратак удалось восстановить положение. Во многих случаях наступление пехоты захлебывалось из-за того, что исходное положение для атаки выбиралось слишком далеко от переднего края, а между окончанием артподготовки и началом атаки допускалась большая пауза. Танки останавливались перед надолбами и маневрировали вдоль фронта в поисках обходных путей. Потеряв скорость и подставив борта они становились легкой добычей для уцелевших противотанковых пушек врага.

Последующие шесть суток продолжалась борьба за расширение участка прорыва. Бои достигли крайнего ожесточения всилу того, что финнам удалось перебросить в район сражения часть сил с других направлений. Приказ Тимошенко о нанесении в ночь на 14 февраля ударов по прибывающим из района Выборга и Кякисалми резервам противника силами ВВС остался не выполненным из-за резко ухудшившихся погодных условий. Но даже несмотря на это, наше наступление продолжало развиваться – после того, как противник оказывался в поле, сразу же начинало сказываться численное, и особенно техническое, превосходство советских войск.

Результаты бомбардировочного удара по нефтяному терминалу порта Турку 29 февраля 1940 г. В выделенном фрагменте фотоснимка хорошо видна горящая ёмкость с топливом.

Нефтяной бак. повреждённый в ходе штурмового удара попаданиями 20-мм снарядов автоматических пушек ШВАК советских истребителей И-16

Фотоснимок удара по железнодорожной станции. Хорошо видно, что наряду с промахами зафиксированы и достаточно результативные попадания.

А так выглядит штурмовой удар по эшелону с земли. Любопытно, что в книге финских авторов Э.Энгл и Л.Паананен «Зимняя война. Советское нападение на Финляндию. 1939 – 1940», напечатанной издательством *АСТ* в 2006 г. этот снимок сопровождает подпись следующего содержания: «Железная дорога Виипури – Хельсинки, но которой вывозились беженцы, была излюбленной мишенью для воздушных налётов.».

Всё бы ничего, да только беженцы какие-то странные – в шинелях и маскировочных халатах. Может быть это дезертиры?..