Ольга-плакса так расстроилась, услышав о гибели второго товарища, что откромсала винтовку у целившегося из-за дерева партизана. Обнаружив промашку, девчонка не выдержала и беззвучно заплакала.

Сергей закончил вырезать взрыв, снял с руки ножницы, прижал усталые пальцы к спасательному холоду никелированной спинки койки.

Эмма Осиповна сняла очки, положила книгу на стол.

И разом со всех сторон, перебивая друг друга, посыпались на нее вопросы.

— Но ведь за них отомстили, правда?

— Эмма Осиповна, а когда их пытали, им пункцию делали?

— Вот дура, да фашистские пытки в сто раз больнее пункции!

— А республиканцы этот город Эн освободят опять? Освободят?

— А кровь из них выкачивали? Шприцами с толстой иглой, да?

— Правда, что фашисты черные и мохнатые, как фаланги?..

— А этот мальчишка кто теперь? — продолжала выспрашивать Ленка.

— Это не мальчишка, а девочка, — поправила Катька. — Ее Олей звали…

— Какая смешная! А вообще у вас здесь столько со стрижеными головами… Не разобрать — где мальчишка, где девчонка?

— А кто, по-вашему, больше похож на пирата — Верок или Паша? — неожиданно спросила Ленка.

— На кого? — изумился Сергей.

— На пирата.

— А с чего ты решила, что они похожи на пиратов?

— Я когда «Остров сокровищ» стала читать, подумала, что Верок похожа на Джона Сильвера, а Паша такая же угрюмая, как Билли Бонс… Или Флинт.

Замешательство Сергея явно вдохновило Ленку.

— Как вы думаете, если бы пиратами были женщины, какие бы сокровища они собирали?

— Ну… я и представить это себе не могу, — признался Сергей.

— У вас же были сокровища?

— У меня??? — Сергей даже отодвинулся от девчонки.

— Конечно, у вас! Мне папа рассказывал! В вашей палате все собирали сокровища… Разве не так?

— Ах вот ты о чем. Собирал… Собирал. Целый сундук… — улыбнулся Сергей, вспомнив о красно-желтом жестяном сундучке, хранящемся в дальнем углу орехового книжного шкафа, за мощными рядами словарей и энциклопедий.

Первый сундук в тридцать второй палате появился у Галины Переведенцевой, невозмутимой восьмилетней красавицы с темно-зелеными глазами.

Не сундук, а сундучок с мудреными вензелями и серебряными застежками. Уголки обиты узорчатыми подковками. В сундучке было три отделения. В самом маленьком хранились «сокровища». Разной величины бусины; разноцветные осколки стекла; два прозрачных шарика с фисташковой синусоидой внутри; золоченые картонные рыбки, выбранные из елочного аквариума; микроскопический восковой лебедь, присыпанный блестящей крошкой; огромная медная серьга в виде полумесяца с тремя капельными колокольчиками.

И началось… С вырезанной из «Огонька» фотографией маршала Тимошенко верхом на вороном коне смело соперничали блестящие колесики подшипников; в спор с переводными картинками зверей и птиц далекой Африки вступали цветастые пластмассовые брошки в виде попугаев, корзиночек, собак и гномов. Каждый имел неотъемлемое право провозглашаться «сокровищами»: портреты Расковой и Гризодубовой; выкроенные из газет маршальские воротнички; шишки с кедровыми орехами и остовы бабушкиных брошей; засушенные анютины глазки и покрытые липкой темно-зеленой окисью неровные медные монеты времен Екатерины II.

— А какие вы сокровища собирали? — выпытывала Ленка.

— Я? Рубины, бриллианты, сапфиры, изумруды, гранаты, аметисты. — Чтобы усилить эффект, Сергей перечислял драгоценности шепотом, изо всех сил стараясь не рассмеяться.

— А откуда же вы их брали? — легко поддавшись на таинственность интонации Сергея, так же шепотом осведомилась девочка.

— Начал я с бус, которые выменял у Гюли на кинжал и коробку пистонов в придачу. А когда дома оказался, тут уж меня бабушка больше всех одаривала. Был у нее старинный кокошник, расшитый каменьями всех цветов и переливов. Еще дань брал с разгромленных царств и королевств.

— С каких королевств? — переспросила Ленка.

— У нас во дворе, во время войны, да и после, лет пять еще, почти у каждого мальчишки было свое государство. С огромными армиями из оловянных солдатиков, пушек, танков, машин. Свои были короли, принцы и царевичи, президенты и наркомы, замки, флот и обязательно казна из сокровищ. У всех разные…

— А у вас… У вас большая армия была? — перебила Сергея девчонка.

— Двести тридцать семь солдатиков, две гаубицы, три машины с прожекторами, две деревянные пушки, шесть пароходов, один линкор и четыре истребителя. Все это хорошенько покореженное, пробитое. А возглавлял армию мою король Радомир IV!

— Он тоже был солдатик?

— Нет… Сначала он был просто маленькой куклой. А потом бабушка сделала из него короля. Роскошных камзолов ему нашила, плащей, ботфортов… А я самолично короны из жестяных банок выкраивал. На парады Радомир IV выезжал верхом на пантере из черного стекла… Вот для него-то я и собирал «камни драгоценные»…

— И они у вас все-все сохранились в этом вашем сундуке? — Ленка нетерпеливо заерзала на скамейке.

— Ну, не все, конечно… Но кое-что осталось, — закусив губу, прищурился Сергей. — Я ведь не только «камни драгоценные» в королевскую сокровищницу собирал, а еще птиц брошечных.

— Каких птиц?

— Понимаешь… Мы все тогда, девчонки и мальчишки, собирали брошки такие пластмассовые… Но я только птиц любил. Фазанов, петухов, павлинов, страусов…

— А мне вчера путаный сон приснился, — неожиданно объявила Ленка. — Наша улица пустая-пустая и вся как будто разбавленными чернилами забрызгана. Это сначала так… Потом облако из бордовой липучей травы приплыло. На грязное масло похоже. Висело-висело и в смерч превратилось. Смерч закружился, закружился. Дома вдруг прозрачными сделались. И смерч сквозь них ушел куда-то. А звуков никаких. Тихо-тихо. И тогда очень длинный человек на пустую улицу выбежал. И все бежал, бежал. Очень быстро он старался бежать, только почему-то на месте оставался. Вокруг него лиловая трясина из болота несколько раз проплыла. А потом куда-то задевалась… Тогда человек этот длинный случайно зацепился брюками за водосточную трубу. И ноги у него как у поролоновой игрушки подогнулись. Он упал. Нос расшиб… Потом появились какие-то синие кошки. Как будто из ртути сделанные…

— Откуда ты знаешь, что они были из ртути? — не выдержал Сергей. — Разве ты когда-нибудь видела ртуть?

— Конечно, — глянув на него исподлобья, отозвалась девчонка. — Я очень люблю разбивать градусники и скатывать ртуть в один шарик. А потом опять на маленькие шарики раскатывать.

— Понятно, понятно — поспешил оправдаться Сергей. — Ну и что было дальше?

— Длинный человек замахал на кошек руками. Но кошки его не испугались. Тогда человек стал их хватать, а они из рук у него выпрыгивают… Кошки ведь из ртути, и схватить их трудно… Человек очень устал и лег на асфальт… И знаете, это совершенно без всяких звуков… Так все странно. Никакой войны нет, а я чувствую, что есть… Кошки делались все худее и худее… Потом снова облако с неба спустилось и стало на них смотреть…

Всякий раз при встрече с Катькой у Сергея возникало странное ощущение, будто Катька оправдывается перед ним за вину, которая ей самой неведома. Так путано и пугливо она иногда разговаривала. Особенно почему-то по телефону.

— Здравствуйте…

— Привет!

— Это Сережа?

— Неужели у меня такой неопределенный тембр голоса, Катерина?