- Может, такийцы увезли его с собой. А может, Рикс былеще жив и смог дойти до леса.

- Все может быть… - задумчиво сказал сэр Ирем. Ивнезапно резко сменил тему. - Говоришь, у всадников на коттах выткан горностай?

- Да, мессер Ирем.

В серых глазах коадъютора зажегся непонятный Льюсуогонек.

- А у шэддера, в которого ты выстрелил из арбалете,был на шлеме белый гребень?.. Что еще ты о нем помнишь?

Льюберт добросовестно описал дорогие вороненыедоспехи, белый плащ и черного тарнийского коня, чуть-чуть похожего на Фэйро.

- Сходится, - кивнул лорд Ирем. - Он всегда носиттолько черное и белое - это его цвета.

- Кто "он"?.. - рискнул спросить Дарнторн.

- "Бешеный принц". Похоже, человек, котороготы убил - сам принц Эзар.

- Дан-Хавенрейм?! - выдохнул потрясенный Льюберт.

- Да, он. Кстати, ты разглядел его лицо?..

Дарнторн почувствовал, что его щеки, лоб и подбородокпостепенно заливает краска.

- Нет, я не… - Льюберт запнулся. Если бы Иремпродолжал молча смотреть на него, он бы, наверное, признался, что на самом деле"Бешеного принца" убил Рикс. Но лорд махнул рукой.

- Ладно, неважно. Если принц Эзар руководил налетом ипогиб, то мы скоро это узнаем… Впрочем, я почти уверен, что это был он. Покрайней мере, все приметы совпадают в точности.

Лорд Ирем скрестил руки на груди.

- …А ведь ты даже не представляешь, какую услугу тынам оказал, Дарнторн. Если Эзар действительно убит, то Хавенрейму очень скоростанет не до нас, и я не удивлюсь, если к весне он вообще запросит нас о мире.

Встретив изумленный взгляд Дарнторна, коадъюторснизошел до объяснений.

- Принц не пользовался у отца особенной любовью.Кое-кто даже болтает, что Кайшер неоднократно подсылал к нему убийц иотравителей. Может быть, и так, хотя такого человека, как Эзар, травить совсемнеобязательно - он и без посторонней помощи найдет, где свернуть себе шею.Удивительно, что со своим характером наследник вообще дожил до зрелых лет… Нуда неважно, зато теперь партия его сторонников наверняка поднимет бунт противКайшера, и я ставлю ауреус против гнутой медьки, что еще до наступления весныдан-Хавенрейм поймет, что воевать одновременно против них и против нас ему непо зубам. И чем умнее он окажется, тем раньше пришлет к нам гонцов просить омире. Теперь понимаешь, что ты сделал?..

У Дарнторна закружилась голова. Эзар дан-Хавенреймубит. "Дан-Энрикс", вероятно, тоже. Среди тех, кто был с ним в тойдеревне, ни оставалось никого, кто мог бы уличить его во лжи… Отец всегдахотел, чтобы Дарнторн заслужил рыцарское Посвящение и занял полагавшееся емуместо главы рода. Лорд Дарнторн просто-напросто не понял бы его, если узнал бы,что его наследник отказался от такой возможности ради того, чтобы все почестидостались его мертвому врагу.

Нет, будь "дан-Энрикс" еще жив, это,возможно, могло бы иметь какой-то смысл… но теперь-то Пастуху награды ни кчему.

Словно в ответ на его мысли Ирем неожиданно спросил

- Тебе сейчас должно быть лет четырнадцать?..

- Да, мессер, - взволнованно ответил Льюс. Странноедело: он отлично знал, что тот поступок, за который его удостоят Посвящения, насамом деле совершил не он, но ощущение тревожного восторга было совершеннонеподдельным. - Но уже через три месяца будет пятнадцать.

Лорд Ирем на секунду отвел взгляд. Возможно, емувспомнилось, что Рикс был почти на год младше своего старого недруга.

- Ну хорошо. Тогда через три месяца принесешь свойобет и примешь все наследные права. А на Семиконечную звезду можешьрассчитывать уже теперь.

У Льюберта отвисла челюсть. Мало ему Посвящения ититула - так еще и Семиконечная звезда!? Правда, лорд Ирем сам сказал, чтосмерть Эзара может сильно повлиять на ход войны, но подлинный масштабслучившегося Льюберт осознал только сейчас, когда узнал, что удостоен высшейсуществующей в империи награды. Дарнторн не представлял, что полагалосьговорить в подобных случаях, но, очевидно, калариец и не ожидал, что Льюбертему что-нибудь ответит. На мгновение он положил ладонь Дарнторну на плечо и толи одобрительно, то ли задумчиво кивнул ему, а потом развернулся и ушел.Дарнторн еще с минуту провожал его глазами, и только тогда, когда рыцарь отошелуже довольно далеко, подумал, что впервые на его памяти лорд Ирем шел, ссутуливплечи - словно нес какую-то невидимую тяжесть, гнувшую его к земле.

Сразу после перевязки энониец провалился в сон. Когдаон проснулся, вокруг было совсем светло, но почему-то очень тихо. Голова по-прежнемуболела, но в целом "дан-Энрикс" чувствовал себя гораздо лучше, чемнакануне. Первым делом Крикс ощупал лоб и ощутил под пальцами края широкойраны. Лицо у "дан-Энрикса" невольно вытянулось. Накануне Пчелоедпромыл рассеченную почти до кости голову водой и наложил поверху липкую,пахучую смолу, но все равно на ощупь рана выглядела жутковато. Энониец дорогобы дал, чтобы увидеть, как он сейчас выглядит со стороны. Почему-то в памятиупорно всплывал давешний мужчина с вытекшим левым глазом и нелепо перекошеннымлицом - одна бровь низко нависает над глазницей, а другая кажется слегкаприподнятой, и угол тонких губ кривится вниз. Криксу совсем не улыбалосьоказаться изуродованным так же сильно.

- Эй, имперец! Рик!.. - окликнули его. Крикс повернулголову.

- Проснулся, что ли? Будешь жрать?.. - продолжалмолодой человек, сидевший у почти потухшего костра. На вид он был чуть старшедвадцати, не слишком рослый, но при этом коренастый, с широким веснушчатымлицом сельского увальня. Крикс узнал в нем того, кто вчера ночью притащил егосюда, и даже вспомнил его имя - Мэлтин.

- Буду, - согласился Крикс, подумав. Голода он неиспытывал, но есть было необходимо, чтобы побыстрее восстановить силы. Пока чтос раненым обходились исключительно великодушно, но кто знает, что с ним будетдальше. Может быть, разумнее всего будет заранее готовиться к побегу.

- Мэлтин, что это за место? - спросил он.

- Лес, как видишь, - ухмыльнулся его собеседник. -Ложку сам удержишь?..

- Да, - Крикс сделал над собой усилие и сел. Мэлтинпододвинул к нему закопченный котелок, на дне которого еще осталось мискиполторы вчерашней каши. Вместо ложки предлагалась длинная кленовая мешалка.Крикс поковырял ее концом в остывшей каше.

- И все-таки - кто вы такие?

- Ну, это как тебе больше нравится. Айшериты говорят,что мы разбойники и мародеры. Для имперцев мы - антарские повстанцы, а дляместных жителей - Лесное братство.

Крикс насторожился.

- Но Антар был присоединен к Империи еще при НаинеВоителе. Его уже пятнадцать лет не существует. Значит, вы воюете противдан-Энриксов?

- Нет, мы воюем против всех. Но прежде всего против"Бешеного принца" и его людей, - ответил Мэлтин. - Говоря по правде,большинству из нас нужен даже не вольный Тарес, а возможность жить спокойно.Только со спокойствием в Старой Каларии не очень. Кстати, Рик, а ты вчера неврал? Ты правда подстрелил из арбалета командира "Горностаев"?

- Да зачем мне врать? - с досадой спросил Крикс. - Нухорошо: даю честное слово. Я действительно его убил.

Однако собеседник не выглядел удовлетворенным.

- Это у всяких там благородных честные слова. Лучшескажи: "чтоб меня фэйры разорвали, провалиться мне на этом месте, если ясоврал".

"Дан-Энрикс" выразительно закатил глаза подлоб и повторил предложенную фразу. А потом спросил у Мэлтина.

- А где все остальные?.. Ночью здесь было полнонарода, а теперь никого нет.

- Часть спит, часть на разведке, часть в дозорах… Уменя самое легкое задание - следить за костром до возвращения разведчиков иждать, пока ты не проснешься. Но по мне, так это все равно несправедливо. Ласкавон все утро спит без задних ног после вчерашней вылазки.

- Ласка - это девушка, которая была с тобой вдеревне?..

- Она самая.

- А что она здесь делает?

Мэлтин прищурился.