- Да то же что и все. Воюет.
- Но она же…
- Ты хочешь сказать "она же девушка"? Ну да.Ласка вполне могла бы сейчас сидеть дома и подтирать сопли своему четвертомуребенку… после того как три первых померли бы с голоду. Ты знаешь, как этобывает? Сначала имперцы сдерут с нас "законные" налоги, а потомприходят люди "Бешеного принца" и берут все остальное. А если имкажется, что мало - жгут деревню. Или гонят на конях прямо по полю, вытопчуттам все посевы - а на следующий год опять плати налоги каларийскому наместнику.Вот только чем?
Под уничижительным взглядом Мэлтина"дан-Энриксу" стало как-то не по себе. Он облизнул сухие губы.
- Я… не знаю. Разве гарнизоны каларийских крепостейне защищают вас от "Бешеного принца"?
Мэлтин выразительно скривился.
- Имперцы, защищают? Одноглазый говорит, что мы дляних вроде овец. Пока есть шерсть - стриги, нет шерсти - можно и под нож. Нодаже если они и пытаются нас защищать, то нам от этого не легче. Они вышибутЭзара с его шэддерами на тот берег Инны - а когда те возвращаются, то вымещаютзло на нас же. Рассказать тебе еще про Ласку? Ее изнасиловали"Горностаи", потому что вся ее семья успела похватать свои припасы исбежала в лес, а она отстала. И никто даже не обернулся посмотреть, что с нейбудет - ни родные, ни ее жених. Гвардейцы еще несколько недель возили ее ссобой, пока она не смогла убежать. Говорит, что стащила нож и перерезала одномуиз них горло. Думала убить Эзара, но пришел не он, а рисковать и ждать былонельзя - нож запросто могли найти и отобрать. В свою деревню она больше невернулась, а прибилась к нашему отряду. И если ты считаешь, что из всех нас унее были самые веские причины, чтобы ненавидеть "Бешеного принца", тоты очень ошибаешься. Вот Сайрем - это тот седой, который угощал тебя настойкой- он и вовсе…
Тут человек, который спал возле потухшего костра,завернувшись в плащ, перевернулся на спину, и Мэлтин замолчал.
- Ну ладно. Дело, в общем-то, не в этом, - сказал онслегка смущенно. - Я просто хочу, чтобы ты понял: здесь тебя никто не тронет.Ты теперь для нас, как свой.
Крикс, еще находившийся под впечатлением от мрачнойречи Мэлтина, был удивлен его внезапным заключением и уже собирался уточнить,что тот имел в виду, но не успел.
Седой повстанец выпутался из плаща и сел, моргая,словно оказавшийся на солнце филин.
- Что ты разорался, Мэлтин? - мрачно спросил он. - Я,можно сказать, только заснул.
- Да вот, пытался объяснить имперцу, что он можетчувствовать себя как дома, - отозвался "мародер" немного скованно.
- Ну тогда ладно. А то мне послышалось, что ты называлмое имя. Что только не померещится спросонья!
Сайрем выдержал многозначительную паузу, продолжаясумрачно смотреть на Мэлтина, и только потом обернулся к Риксу, так и недонесшему до рта ни одной ложки с кашей.
- Вообще-то Мэлтин прав. Я шесть последних лет не жил, какчеловек, а только ждал, когда кто-то прикончит эту мразь. И я тут не одинтакой, уж можешь мне поверить.
- То есть… человек, которого я вчера убил, был принцЭзар?
- Он самый, - сказал Мэлтин, радостно оскалив зубы -Молодец, имперец! Будь ты девкой, вроде нашей Ласки, я бы тебя прямо тутрасцеловал.
Сайрем хмуро покосился на него.
- Да ты любую бы расцеловал, если бы хоть одна тебепозволила. Но с девками у тебя, кажется, не очень, больше получается трещать очем придется. Как там тебя Ласка называла? Мэлтин-Маслобойка?.. Кажется, я ужепонимаю, почему.
Мэлтин заметно поскучнел, а Сайрем припечатал:
- Будешь еще с кем-то обсуждать мои дела, трепло, - ятебе сам язык отрежу.
…Подошедший к костру Мэлтин опустился рядом с Риксомна траву и хлопнул энонийца по плечу, как будто бы они были знакомы уже многомесяцев. Не привыкший к таким вольностям "дан-Энрикс" даже вздрогнул.
- Не везет тебе, южанин. Готовит сегодня Язъ, а онпаршивый повар. Вот увидишь, ужин или подгорит, или будет похож на перевареннуютряпку, - сказал Мэлтин, покосившись в сторону возившегося у костра мужчины.
Проследив за его взглядом, Крикс увидел длинноносого,заросшего курчавой бородой такийца, ожидавшего, пока в огромном закопченномкагане не закипит вода. Судя по тому, как напряженно тот следил заподнимавшимся над котлом паром, ничего хорошего мужчина от котла не ждал и былготов ко всяким неожиданностям.
- Я думал, что у вас готовит Ласка, - сказал энониец -просто чтобы что-нибудь сказать.
- Она и готовила, - шепотом отозвался Мэлтин. - ПокаШестипалый сдуру не сказал, что кашеварить - это, мол, самое подходящее занятиедля девки, для того ее сюда и взяли. Ласка тогда просто взбеленилась. От меня,сказала, Братству пользы столько же, сколько и от других, в дозоры я хожу нереже, чем все остальные, а к котлу приставьте Шестипалого, раз он тут самыйумный. Мы ее потом три дня умасливали, но она не поддалась. Пришлось делитьдежурства между всеми, кто не на разведке.
Крикс пожал плечами.
- Ну, если подумать, это даже справедливо.
- Ты так полагаешь?.. - возмутился Мэлтин. - А чтоесли Пчелоед тоже объявит - я дерусь не хуже остальных, так что пусть вместоменя лечит каждый по очереди? Вот представь - у тебя рана или там понос, тольколечить тебя будет не лекарь, а какой-то криворукий Язь!…
Крикс, не сдержавшись, фыркнул. Кучерявый поднял откотла распаренное, красное лицо и посмотрел в их сторону - как показалосьРиксу, с осуждением.
Выручил энонийца Пчелоед, который сел с ним рядом набревно и тихо сообщил:
- Астер хотел с тобой поговорить. Сегодня, когдасменятся дозоры, вы с ним встретитесь в лесу. Я покажу, куда идти.
Крикс сдержанно кивнул, пытаясь скрыть свое волнение.За те три дня, которые он провел в лагере повстанцев, Астер появился на леснойстоянке всего один раз, уже в глубоких сумерках. На освещенную костром полянуон так и не вышел, словно в самом деле опасался показаться своим людям наглаза. Крикс спрашивал себя, зачем нужна подобная таинственность, и в головуюжанина помимо воли лезли мысли о зеленоглазых фэйрах, обитателях Полых холмов.А то и о Безликих.
Успокаивало только то, что от голоса Астера как будтобы не веяло потусторонней жутью.
- Если честно, я как раз хотел спросить тебя обАстере, - сказал "дан-Энрикс", обернувшись к Пчелоеду. - Кто он,собственно, такой?
- Наш командир. Мне кажется, ты мог бы уже догадаться.
- Да. Но он, по крайней мере… человек? - спросилюжанин, чувствуя себя довольно глупо.
Пчелоед насмешливо прищурился.
- А ты как думаешь?.. Нет, если тебе нравитьсясчитать, что у него есть плавники или рога, а изо рта при каждом слове пышетпламя - то пожалуйста. Про Астера рассказывали вещи и похуже.
- Нечего тебе выпытывать про Астера, имперец, - сказалОдноглазый, бросив на лаконца полный нескрываемой угрозы взгляд. - Хватит с настого, что ты весь день шатаешься по лагерю, всюду суешь свой нос и подмечаешь,сколько нас и много ли у нас оружия. Другие тебя терпят, потому что верят твоейбасне про Эзара, но меня тебе не провести; я знаю, чего ты пытаешься добиться.Мы и отвернуться не успеем - как ты уже утечешь назад, к своим, и выболтаешьвсе, что удалось разнюхать. Разве я не прав?..
Крикс растерянно взглянул на Даррека поверх костра. Онразговаривал с этим мужчиной только один раз, и тогда они обменялись весьманелюбезными замечаниями, но "дан-Энрикс" все равно не мог понять, счего тот преисполнился к нему подобной ненависти. В голосе Дара было столькозлобы, что южанин чуть ли не впервые в своей жизни растерялся, не зная, чтоотвечать.
За него неожиданно вступилась Ласка.
- Отвяжись от него, Одноглазый, - холодно сказалдевушка, прищурив свои темные глаза. - Мы все и без тебя заметили, что онимперец. Но войска Валларикса воюют с Айришером, как и мы. Они нам не враги.
- И не друзья, - отрезал Даррек. - Они хотят подмятьвесь Правый берег под себя, а на тебя или меня им наплевать с высокой башни.Выбирать между дан-Энриксом и Хавенреймом - это все равно что выбирать, накаком дереве тебя повесят. А если ты этого не понимаешь, то ты просто дура.