- Как я и говорил - проще простого, - сказалневидимому для Линара собеседнику подросток, который только что сбил его наземлю, а сейчас, насмешливо прищурясь, смотрел на Линара сверху вниз. Заметив,что тот тоже смотрит на него, он хмыкнул - Что уставился, эсвирт?… Вставай.Или ты дожидаешься, пока тебя поднимут?

Прозвучало это буднично, без всякой злобы. Этот тон имимоходом брошенное слово "эсвирт" - "раб" - задели Лара вдесять раз сильнее, чем недавняя подножка. Темноволосый парень, опрокинувшийего на землю, был чем-то похож на Рикса - в нем, как и в оруженосце коадъютора,за целый стае было видно будущего воина. Если бы кто-нибудь поставил обоихмальчишек рядом, они вряд ли показались бы особенно похожими, и все-таки вовсем - в посадке головы, во взгляде и походке виделось нечто неуловимо общее.Взрослому мужчине оба еле доставали до плеча, но достаточно было взглянуть наширокие, костистые запястья, чтобы прийти к выводу, что человеку с такимируками с ранних лет привычен меч. По разумению Линара, именно такой мальчишка могбы оказаться другом Рикса. А между тем друг с другом эти двое здорово неладили. Это Лар понял еще в самый первый день, когда они столкнулись в лагере.Лар тогда шел за Криксом, как всегда, отчаянно стараясь не отстать, а этотпарень стоял у шатра, беседуя с каким-то взрослым рыцарем. Лар приоткрыл рот отудивления. До этого момента он считал, что Рикс одет очень богато, но сейчасему стало понятно, что он ошибался. То есть Рикс, бесспорно, не ходил вобносках, но темноволосый парень точно был одет, как принц. Один тольковишневый плащ, наброшенный ему на плечи, стоил больше, чем"дан-Энрикс" заплатил за Лара на торгу. Рикс проследил за взглядомЛара, чтобы понять, на кого тот уставился, и сбился с шага. На лицо южанина какбудто набежала тень. "Дарнторн…" - процедил он. Словно услышав своеимя, тот повернул голову в их сторону и посмотрел на Рикса и Линара. На егогубах еще блуждала легкая улыбка - вероятно, собеседник говорил о чем-нибудьзабавном - но при виде Рикса лицо у обладателя вишневого плаща перекосилосьточно так же, как у самого южанина. Казалось, оба одновременно съели что-тонестерпимо кислое.

В тот раз "дан-Энрикс" и тот парень,которого он назвал "Дарнторном", разошлись, не сказав друг другу нислова, и Линар, последовавший за южанином, не осмелился расспрашивать, кто этобыл и в чем причина их взаимной неприязни. Если с сэром Иремом все былосовершенно ясно - тот едва терпел присутствие Линара и уж точно не желал бы,чтобы тот все время путался у него под ногами, то Рикс как будто не имел ничегопротив того, что Лар повсюду следует за ним, словно привязанный. Линар боялсялишний раз привлечь к себе его внимание, чтобы южанин, спохватившись, непрогнал его. Или не стал смотреть с тем же усталым раздражением, которых всякийраз при виде Лара морщился точь-в-точь как человек, который не привык смотретьсебе под ноги и случайно наступил на кошку. Совсем по-другому вел себя"дан-Энрикс" - может быть, из-за того, что ему не приходилось держатьв голове десяток дел одновременно. Лару энониец нравился, хотя непредсказуемыеи порывистые манеры Рикса всякий раз сбивали его с толку. Даже после несколькихнедель знакомства Лар не очень представлял, что за человек - оруженосецкоадъютора, и чего от него можно ожидать.

Сейчас Лар запоздало пожалел, что не спросил"дан-Энрикса" о том, кто такой этот Дарнторн. Было очевидно, чтотемноволосый сшиб его на землю не только от скуки, но и потому, что видел его вобществе оруженосца коадъютора. Еще очевиднее было то, что Дарнторн с кудабольшим удовольствием проделал бы такую шутку с самим Риксом.

Руки у островитянина горели от вдавившихся в ладоникамешков. Лар поднялся на ноги и выпалил:

- Я не эсвирт!..

Голос постыдно дрогнул.

- Сопли подбери, - велел Линару спутник Дарнторна,подходя ближе. - И катись отсюда, нечего шататься у шатров. А то еще сопрешьчего-нибудь.

Лар покраснел от незаслуженного унижения и отмучительного осознания собственного бессилия. Но не успел он выдуматькакой-нибудь ответ - и, вероятно, получить по шее уже по-настоящему - как из-заближайшего шатра вышел "дан-Энрикс". Заметив Линара, он ускорил шаг ичерез несколько секунд остановился рядом. Друг Дарнторна, посоветовавший Ларуубираться, сплюнул себе под ноги, чуть не попав на сапоги"дан-Энрикса". Южанина он явно недолюбливал еще сильнее, чем егоприятель. Несколько секунд все трое молча мерили друг друга недоброжелательнымивзглядами.

- Слушай, Льюберт, тебе что, заняться больше нечем?..- грубо спросил Рикс, привычным жестом сунув пальцы рук за пояс. - Когда тебе вследующий раз захочется к кому-нибудь цепляться, подбери себе противника поросту.

Льюберт презрительно сощурился.

- А я все думал – где же наш герой, защитник слабых иобиженных, - сказал он своему приятелю, проигнорировав слова"дан-Энрикса". Скучающие интонации наверняка были поддельными; Лармог поклясться, что заметил в глазах Льюбета азартный огонек. Но, не считаяэтого, Дарнторн ничем не выдал, с какой радостью он предвкушает ссору. Создавалосьвпечатление, что эта ленивая, надменная небрежность была у него в крови. Лареще никогда не видел настоящего аристократа ближе, чем за добрых сто шагов, носейчас смутно чувствовал, что Дарнторн сродни вельможам, чьи роскошные кортежиизредка можно было увидеть на широких улицах Росанны. - Я смотрю, тебе еще ненадоело корчить из себя странствующего рыцаря?…

Линар поежился. Вводные фразы, заменяющие в такихслучаях приветствия, были произнесены. Линар часто видел подобное на Филисе,когда компании мальчишек из разных кварталов сталкивались на углу двух улиц ипринимались всячески насмешничать, накручивая себя перед предстоящей дракой.Самого Линара никто в таких случаях не замечал - он мог спокойно пройти мимодвух враждующих мальчишеских ватаг, и ни один не посмотрел бы ему вслед. Другоедело что ему, рабу, любой из них мог при случайной встрече безнаказанно подставитьногу (как сегодня), а то и расквасить нос. Он был слугой, и у него не былосвоего квартала и друзей, обязанных вступаться за него перед другими. Всущности, нанесение ущерба чужой собственности, каковой являлся Лар, моглоповлечь за собой претензии от его господина или его управляющего, но сам хозяинвряд ли помнил о существовании Линара, а у Дарсия обыкновенно не было нивремени, ни, уж тем более, желания выяснять, почему Лар вернулся с рынка виспачканной одежде и с подбитым глазом. Так что все подобные истории кончалисьтем, что Лара лупили еще и в хозяйском доме. В результате он довольно скоронаучился избегать любого столкновения с ребятами из города, а заодно приобрелполезный навык отличать среди мальчишек наиболее воинственно настроенных. Судяпо манерам Льюберта Дарнторна, молодой аристократ намерен был во что бы то нистало довести ссору до конца.

Сердце Линара сжалось. Если будет драка, то"дан-Энриксу", который сейчас был один против двоих, наверняка непоздоровится. Лар понимал, что от него самого проку будет немного, и горькожалел о той минуте, когда вообще решился выйти из шатра.

А вот "дан-Энрикс" будто не осознавал ихположения.

- Пошли отсюда, - коротко велел он Лару, словноэнонийцу даже в голову не приходило, что уйти им не дадут. Эта необъяснимаясамоуверенность "дан-Энрикса" порой почти пугала Лара. Вот и на сейраз Рикс прошел мимо Льюберта так близко, что чуть не задел его плечом, однако,к удивлению Линара, тот не сделал ни одного движения, чтобы остановить южанина.Даже слегка посторонился, чтобы дать ему пройти.

Лар ничего не понял, кроме главного - каким-то чудомссору удалось замять. Придя в себя и догадавшись наконец захлопнуть удивленноприоткрытый рот, он поспешил за Риксом.

- С чего тебе вдруг в голову взбрело бродить полагерю? - мрачно осведомился тот, когда они немного отошли. - А главное, какиефэйры тебя понесли к шатру Дарнторна?..

Лар виновато заморгал. Он сам не знал, что отвечать.В действительности ему просто захотелось наконец-то ощутить себя свободнымчеловеком, тем, кто может однажды утром взять и пойти туда, куда ему захочется,ни у кого не спрашивая позволения. Отчасти в этом был виноват сам"дан-Энрикс". Наблюдая за ним две последние недели, Лар прониксянепоколебимым убеждением, что энониец никого и ничего на свете не боится.Достаточно было вспомнить, как он спорил с коадъютором в тот самый день, когдапривел Линара на корабль. У самого Лара при одном лишь взгляде в льдисто-серыеглаза рыцаря язык мгновенно прилип к небу, а взгляд уткнулся в собственныегрязные босые ноги. Оставалось совершенно непонятным, как южанину удается такуверенно держаться в разговоре с рыцарем, да еще и смотреть прямо на сюзеренадерзкими зеленоватыми глазами. Даже о войне с такийцами "дан-Энрикс"говорил с азартом, будто совершенно не боялся умереть. Линара это повергало всуеверный ужас.