А готово ли её тело к нему?

Пока он целовал её, его пальцы двигались к её сердцевине, скользя через влажные волоски холмика к нежной плоти между бедрами. Кира ахнула и выгнула бедра навстречу Арику.

Возбуждена — да, но была ли она внутри влажной?

Он скользнул пальцем внутрь и почувствовал её влагу. Горячая плоть пульсировала вокруг пальца. Кира схватилась за него в экстазе.

Он качнул пальцем, и её тело охватила дрожь.

Она готова к нему.

Как и он к ней.

Арик убрал руку и заглушил её хныканье. Обхватил её за талию, наслаждаясь фигурой в виде песочных часов. Истинная женщина.

Он грубо поднял её и прошептал:

— Обними меня ногами за талию.

Она сделала это быстро и молча. Её лоно расположилось прямо над раскачивающимся членом Арика.

Он слегка отстранил Киру от себя и направил бедра под небольшим углом, размещая головку члена прямо возле её входа. Он легонько толкнулся, входя мучительно медленно.

Как крепко она его сжала.

Как жарко она его окутала.

Как глубоко она его приняла!

Она скрестила лодыжки и изогнулась, сильнее прижимаясь к Арику и позволяя ему войти до конца.

Их губы встретились, горячее дыхание смешалось, когда он начал двигаться. Она обнимала его руками почти также сильно, как и ногами. Её тело напряглось, словно живая струна, готовая лопнуть.

Он хорошо понимал это чувство. Он тоже хотел взорваться.

Он быстрее толкался, стимулируя её точку G, от чего её внутренние мышцы крепко сжимали член.

Он мог бы находиться в предоргазмовом состоянии вечно, но Кира кончила. И кончила сильно.

Она закричала ему в рот, сжавшись вокруг него, а её тело содрогнулось в волнах блаженства.

Это было слишком. Слишком прекрасно. Слишком…

«А-а-а».

Возможно, он бессловесно прорычал. К счастью, Кира, казалось, не заметила, потому что безвольно повисла в его объятиях, положив голову ему на плечо.

Обнимая её, Арик наслаждался моментом. Момент, который продолжался до тех пор, пока он не был вынужден спросить:

— Ты в порядке?

Она откинула голову так, чтобы он мог видеть её ленивую улыбку.

— Лучше, чем в порядке. — Она пошевелилась в его руках, и он отпустил её, скрывая самодовольную улыбку, когда она пошатнулась и сказала: — Это определенно лучше, чем пробуждение от хлопьев с молоком.

Она действительно сравнила его с…

— …готовые хлопья? — Он содрогнулся. — Не говори, что ты ешь эту дрянь.

— Да постоянно. Мне нравится. Быстро и просто. Кто не любит тарелку сладости, чтобы взбодриться утром?

— Не я. Льву нужна настоящая еда.

— Льву? У кого-то очень испорченное мнение о себе, — поддразнила она, не понимая его оплошности. — Хотя признаюсь, ты иногда напоминаешь мне животное, когда издаешь определенные звуки.

Если бы она знала, что эти звуки лишь малая часть его пушистой, хвостатой сущности.

— Засудишь меня за то, что я вокально выражаю свое возбуждение? Но предупреждаю, судиться будешь на свой страх и риск. На меня работает лучший адвокат в городе.

— Как по мне, тебе лучше потратить свои деньги на психолога, чтобы решить проблему своего раздутого самомнения.

— Признайся, моя самоуверенность сексуальна.

— Нет, меня это беспокоит, но, к счастью, у тебя классная задница.

Не успел он моргнуть, как она его и оскорбила, и похвалила. Он не знал, должен ли наброситься на нее и покусать, чтобы она извинилась, или наброситься и покусать, чтобы поблагодарить её. Забавно, как принятое решение зависело от ситуации.

Проблема в том, что ни один из сценариев не произойдет. У Арика было дело.

«Мр-р».

Да, мужчина в нем тоже был разочарован.

— Итак, твоя неприязнь к готовой пище означает, что в холодильник можно не заглядывать?

Пиво. Кокосовое молоко, которое он предпочитает пастеризованному коровьему. Совершенно отвратительному. Он считал, что коровы были хороши только жирным стейком небольшой прожарки, который шлепает по тарелке, с многоуглеводным гарниром.

«Еда».

Его живот заурчал. Он мог позаботиться об этой потребности. Позвонил на кухню и попросил приготовить два завтрака, точнее, три. Он не забыл позаботиться и о своей паре.

— Если ты продержишься минут пятнадцать-двадцать, я пришлю еду, пока буду на встрече. — До которой ему действительно надо добраться, или Хейдер вернется с бензопилой и вырежет дверь Арика.

Его бета не дает Арику сбиться с пути. Мерзавец.

Вода всё ещё была горячей, пар заполнил ванную. Арик схватил мыло, чтобы по-быстрому вымыться, по крайней мере, надеялся на это. Кира нисколько не облегчила ему задачу, особенно когда с дразнящей улыбкой провела руками по намыленной коже, что стало оправданием вставшему члену.

— Позволь мне помочь тебе вымыться к встрече, на которую тебе нужно попасть.

Она собиралась помочь ему сойти с ума, и учитывая, насколько грязными стали его мысли, когда она взяла мыло и нагнулась, чтобы потереть пальцы ног, никакое средство в мире не сможет помочь.

«Мне нужно уходить. Сейчас».

Пока он снова не отвлекся.

Иногда отстойно быть альфой города.

Жестко поцеловав и застонав с истинным сожалением, он вышел из душа и схватил полотенце. Он вытерся, затем вошел в гардеробную за одеждой.

Когда вышел через несколько минут, одетый в костюм, с идеально завязанным галстуком, то обнаружил лежащую на кровати Киру, завернутую в одно лишь полотенце.

Только полотенце между ним и…

«Плохая киса».

Самое время отложить в сторону мысли об облизывании, кусании и царапании и заняться работой.

«Чем быстрее закончу, тем быстрее вернусь».

— Вернусь как можно скорее, — пообещал он и, не удержавшись, провел рукой по её ноге.

Она приподнялась и прижала полотенце к груди, хотя оно не особо скрывало ложбинку между её грудей.

— Что мне делать, пока тебя не будет?

Сказать ей, чтобы не убегала, потому что не уйдет далеко? Запретить ей с кем-либо связываться, иначе она поставит себя под угрозу? Сказать, чтобы она не ласкала себя, а ждала его? Подождите, это было именно то, что женщины делали в фильмах ужасов до появления киллера.

«Я должен приказать ей думать обо мне». — С другой стороны, в этом нет необходимости. — «Она всё равно будет думать обо мне».

Кира была права насчет одного. Арик достаточно высокомерен, чтобы знать, что мысли о нем будут ее преследовать. Были ли эти мысли хорошими или нет — совершенно другой вопрос.

— Почему бы тебе не расслабиться, пока я отсутствую? Я закажу для тебя еды. С моей личной кухни. — Ну не совсем личной, поскольку ею так же пользовалась большая часть его семьи, но он, как альфа, всё же имел преимущество.

— Звучит неплохо. Желаю хорошей встречи. — То ещё веселье, не хватает только образцовой мамочки в стиле Джун Кливер, и вечер станет идеальным.

Совершенно не в её духе.

Остановившись у двери, Арик повернулся к Кире:

— Ты воспринимаешь всё слишком хорошо.

Она посмотрела на него с невинным видом:

— Что ты имеешь в виду?

Она почти хлопала глазками. Его брови подозрительно нахмурились.

— Ты притворяешься, на самом деле ты в шоке от происходящего.

— Я притворяюсь? — Такие большие, бесхитростные глаза и… О, полотенце соскользнуло. Аппетитная. Ягодки.

Смотри на её лицо. Смотри на лицо!

Он отвел глаза и попытался восстановить ход мыслей.

— Я имею в виду, сегодня утром ты пыталась сбежать и говорила, как я тебе нравлюсь, но не можешь сейчас со мной быть. И теперь дразнишь своим восхитительным телом. — Её улыбка ослепила. — И обещаешь наслаждение. — Она облизнула губы. — Видимо, хочешь, чтобы я поверил, что ты останешься здесь.

— Разве тебе этого не хочется?

— Ну, да. Но я не думал, что ты так легко согласишься.

— Думаешь, лучше поспорить с тобой?

— Нет. — И, да, он понял, что его категорический ответ звучал по-собственнически. Но ему было всё равно. Он не хотел, чтобы она уходила. Не без него.