— Граф, — благожелательно поклонился князь хозяину дома. Светло-карие глаза Эккуара тут же нашли Рэниари и уже не отпускали на протяжении всего разговора. — Я в Меайре проездом и первым делом прибыл засвидетельствовать свое почтение, как мне надеется, моему будущему мужу.

Рэниари с трудом сдержал дрожь. Навязчивое внимание владыки Фейринеля его откровенно пугало. К тому же он до сих пор так и не узнал, почему блистательный Эккуар, о котором бредили знатнейшие отпрыски всех королевств континента, выбрал всего лишь бастарда соседнего графа. Ведь в случае гибели Руина, Цитадель Фейринелю по законам всех королевств континента не досталась бы. Младшие супруги теряли любое право на наследство родителей после замужества, кроме своего изначального приданого. Вот будь Рэни наследником, тогда бы интерес князя был понятен. А так…

Теплые губы Эккуара осторожно коснулись уголка сжатых губ юноши. Все, как и полагается по этикету.

— Я не тороплю вас, любовь моя! — Голос князя обволакивал напряженного от непонимания Рэниари. — Но я помню, что вы обещали принять решение после возвращение в Цитадель. А пока позвольте преподнести вам скромный дар.

По взмаху руки князя приблизившийся слуга с поклоном протянул юноше богато инкрустированную шкатулку и откинул крышку.

На фиолетовом шелке лежало несколько черенков с укутанными специальной тканью корнями. А сверху рдела самая потрясающая роза из тех, что Рэниари видел — ало-золотая, крупная, источающая тонкий, но такой яркий аромат.

— Роза Восхода!.. — Выдохнул потрясенный юноша, машинально принимая драгоценный дар. — Но как?!..

— Мне стало известно, что вы любите именно эти цветы, — пояснил довольный произведенным эффектом князь. — И я приказал ее доставить для вас. Как меня уверили, черенки можно будет посадить в любое время года. И она приживется.

— Спасибо!.. — отозвался Рэниари. Подари ему князь это чудо ДО поездки в столицу, и юноша не знал бы, куда себя деть от радости. Но теперь…

Теперь он словно повзрослел, и старые игрушки больше не радовали, как раньше.

— Отобедаете с нами, князь? — Благосклонно спросил Асин. Фейринель с видимым сожалением отказался.

— Я должен еще заглянуть в свое посольство перед поездкой во дворец. Так что вынужден откланяться.

— Если ты и этого просрешь!.. — прошипел прямо в ухо вздрогнувшему от неожиданности Рэниари незаметно подкравшийся сводный братец, пока старшие провожали до дверей высокого гостя. — Я не знаю, что с тобой сделаю!..

— Ох, ты и дурааак! — С сожалением протянул юноша, с презрительной жалостью глядя на Руина. — Тебе даже в голову не приходит, как чревато портить отношения со мной. И без разницы, чьим мужем или любовников я стану: не даром говорят, что ночная кукушка дневную перекукует. Неужели надеешься таким образом получить поддержку моего будущего мужа? Через плохие отношения со мной?

— Поумничай мне?! — Сквозь зубы отозвался Руин. — Марш, в свою комнату, одеваться. Я скажу ами, чтобы прислал тебе слуг.

— Я сам прослежу за твоим братом, — сообщил незаметно подошедший к ним Асин, нежно погладив родного сына по щеке. — Иди, тоже переоденься, милый. Ты едешь с нами.

Спустя час Рэниари, принявший ванну с душистыми эссенциями, стоял полуодетый в своей спальне перед высоким зеркалом. Вокруг суетились слуги под придирчивым вниманием Асина. Только что из комнаты вышел маг отца Чассир Серый, отрастивший юноше локоны до колен. Рэни, до недавнего времени яростно споривший с Асином о длине своих волос, на этот раз равнодушно принял решение отчима.

И вот теперь в холодном стекле отражался невысокий, тонкий в кости полуэльф. Совершенно не знакомый Рэниари, помнившим себя смуглым улыбчивым подростком с сине-зелеными, одновременно упрямыми и веселыми глазами.

Тот, кто смотрел на него из зазеркалья, был прекрасен как сама мечта. Смуглая кожа стала нежно-золотой, к ней хотелось прикасаться руками, ощущать под ладонями ее теплую гладкость. Черты лица вроде бы не изменились, но стали скульптурно выверенными. Глаза сияли, завораживали, пленяли… И оставались равнодушными ко всему. Непривычная длинна волос сильно оттянула голову назад, от чего осанка приобрела идеальную стройность и надменное величие. Под собственной тяжестью локоны распрямились и только на концах свивались в привычные Рэниари крупные кольца. Да и те убрали в высокую прическу, использовав совершенно простые шпильки: тот незнакомец в зеркале не нуждался в вычурных украшениях, сам по себе являясь драгоценностью, достойной королей.

Асин придирчиво осмотрел непривычно молчаливого пасынка и приказал слуге унести шкатулку с красками для лица. Излишнее украшательство только бы испортило общую картину. И именно поэтому для Рэниари был выбран довольно строгий костюм из темно-синего шелка. Только белоснежные кружева невесомой пеной ласкали шею и тонкие запястье юноши.

А Рэниари смотрел в зеркало и с вновь проснувшейся болью думал, что кого-то горе старит, а его вот сделало прекрасным. Хотелось бы ему так расцвести для одного единственного.

Да видно не судьба…

Покинувший особняк графа князь Эккуар Фейринель некоторое время ехал молча, хмурясь все больше и больше.

— Сарол, ты заметил? — Обратился он, наконец, к своему главному магу. Тот почтительно склонил голову.

— Да, господин, — отозвался он. — Мальчика активировали. Иначе бы его красота не проснулась.

— Кто-то успел раньше меня… — недовольно буркнул князь себе под нос. — Но, может, так даже и лучше. Мальчишка, кажется, не в восторге от своего первого опыта. И это явно произошло во время карнавала. Ведь до него наблюдатели ни о чем таком не доносили… Слава богине, тот, кто его взял на ложе, не догадался ни о чем! Мальчик же, получив жестокий урок, потянется к первому, кто его приласкает. Нет, ну до чего же хорош! — Все-таки не сдержал восхищения князь, внимательно поглядывая на своего мага. — Неужели нет желания захапать его себе?

— Есть, — честно признался Сарол Эзд Ралод, главный маг князя. Темно-каштановые волосы, забранные в низкий хвост, мели широкую спину магистра в такт движения коня. Хищные серо-голубые глаза упорно смотрели на грязную мостовую. Нос, словно клюв ястреба, нависал над довольно тонкими губами мужчины. — Но вы прекрасно понимаете, что я никогда не пойду против вас, господин.

А вот это было не просто правдой, а весьма жестокой констатацией фактов. Ни один маг, принятый на службу к власть имущему, не мог предать интересы своего хозяина, так как данная при подписании контракта клятва не давала магу преследовать свои интересы, только работать на благо работодателя. Форменное рабство. Но маги охотно шли на заключение контракта, ибо в результате получали больше, чем теряли. В частности — сила волшебника на контракте увеличивалась в разы. Оплачивались его услуги весьма высоко, он мог работать с любыми артефактами и книгами по своему желанию. Да и был такой контракт не пожизненным.

— Знаю! — Надменно отозвался князь, распрямляясь в седле. — А потому ты должен сделать все, чтобы уберечь мальчишку от внимания других магов.

— Я делаю все, что могу, — устало отозвался Эзд Ралод. — И мои маги, — быстрый взгляд через плечо на едущих чуть в отдалении младших волшебников, — тоже делают все возможное. Но сила господина Рэниари очень велика. К счастью, такие, как он, появлялись слишком давно. И мало кто может связать все данные воедино… Да и при дворе ваш будущий супруг мелькал редко.

— И все равно, лучше не тянуть, — проворчал князь, спешиваясь во дворе фейринельского посольства. — Я ЕГО уже хочу…

Баррэт тяжело заворочался на прелой соломе и с трудом приоткрыл заплывшие глаза.

Отец-Небо, а здорово ему досталось!

Потрогав языком ноющую десну, Вориндо-рив скривился и сплюнул на земляной пол выбитый зуб. Вот досада, теперь без мага не обойтись! Утешало только одно — тем, кто его скрутил, тоже нехило досталось. Все-таки воинская выучка великое дело!