Кэл Лайтман: — Вы в безопасности. Можете выходить.

Гарольд: — Вы не в своем уме?

Кэл Лайтман: — Пока в своем, но через пару часов я собираюсь конкретно так напиться.

Человек из университета: — Я попрошу полицию с ним поговорить, но без огласки.

Кэл Лайтман: — Другими слова, ни хрена не сделаете?

Джиллиан Фостер: — Кэл, это уже за гранью.

Кэл Лайтман: — Хэлен перешла ее первой. Нельзя спать со своими студентами. Особенно со студентами-психопатами.

Кэл Лайтман: — Здравствуй, Мартин.

Мартин: — Вы знали, что я приду.

Кэл Лайтман: — Да, так поступают все хищники — метят территорию.

Мартин: — Хорошие шахматисты думают на 5 ходов вперед.

Кэл Лайтман: — Лучшие шахматисты думают на один ход вперед. Но это всегда правильный ход.

Бен Рейнолдс: — Полиция допросила Мартина. Хотите почитать?

Кэл Лайтман: — Нет, они его отпустили, да еще и извинились.

Бен Рейнолдс: — Да, тут вы правы…. Дилетанты.

Школьный учитель: Жить, отрицая собственную человечность, очень непросто. А если удается так долго обманывать самого себя, то обдурить остальных — пустяковая задача.

Полковник Горман: — Если ваш клиент умен, он удовольствуется этим.

Школьный учитель: — Умен? Или бесхребетен?

Джиллиан Фостер: — Почему вы вообще решили бороться с терроризмом? Ведь это сознательный выбор.

Кэл Лайтман: — Террористы черпают силу в страхе невинных людей. Я хочу лишить их этой власти.

Зои Ландау: — Как был секс?

Кэл Лайтман: — А, привет Зои. Ну, столько времени прошло… А что тебе нужно? Рекомендации?

Кэл Лайтман: — Никто не может говорить правду, ваша честь, это ведь субъективно. Мы оцениваем все точки зрения личного опыта — вот в чем правда.

Судья: — Так, может, пообещаете быть честным насколько это возможно?

Кэл Лайтман: — Другой разговор.

Кэл Лайтман: Да, тогда я крупно лоханулся. Но, понимаете, я ревновал. Я был молод и еще по уши влюблен, понимаете? Днем я ученый, но ночью могу ошибаться. Как любой человек.

Джиллиан Фостер: — Надеюсь, это часть продуманного плана.

Кэл Лайтман: — Планы для бухгалтеров и законников.

Риа Торрес: — Презрение, когда она смотрит на Дэмиена.

Илай Локер: — Ну, когда твой пасынок заявляет, что ты спишь и с ним, и с папочкой, есть, откуда взяться презрению.

Кэл Лайтман: — А в моей стране — новому члену королевской семьи.

Кэл Лайтман: — А неплохо вышло. Но от самой известной подозреваемой в убийстве я ожидал чего-то большего, чем пощечина.

Клара Муссо: — Да, слишком долго приходилось быть приличной.

Риа Торрес: — Да и вообще, кому интересно, чем люди занимаются в спальне?

Илай Локер: — Всем.

Кэл Лайтман: Ну, думаю, заявлять, что разлюбил человека, которого когда-то любил больше жизни — это вранье. Но ты живешь дальше, так ведь? Ты обязан жить дальше.

Джефф: — Нету меня посттравматического синдрома!

Кэл Лайтман: — Извини меня, а где ты докторскую защищал?

Кэл Лайтман: — Что ты здесь делаешь?

Эмили: — Ничего, принесла тебе кактус.

Кэл Лайтман: — С чего бы?

Эмили: — А почему нет?

Кэл Лайтман: — Что ты натворила?

Эмили: — Ничего я не натворила… Просто он напомнил мне тебя.

Капитан Реншоу: — Храбрость побеждает страх.

Кэл Лайтман: — Такова официальная версия.

Риа Торрес: — Думаете, она не единственная?

Кэл Лайтман: — Версий всегда больше одной.

Капитан Реншоу: — Я думал — смысл терапии в том, чтобы он забыл этот день.

Кэл Лайтман: — А вы психиатром подрабатываете? Я тоже нет. Я она — да.

Капитан Реншоу: — Терли стало хуже после вашего появления.

Кэл Лайтман: — Вынужден согласиться. Он совершенно не стабилен.

Джиллиан Фостер: — Лайтман всегда так действует на людей.

Кэл Лайтман: — Она-то знает.

Эмили: — Мозги мерзкие.

Кэл Лайтман: — Это мой, между прочим!

Эмили: — Ну… У тебя очень симпатичный мозг.

Мужчина: — Вы жестко торгуетесь.

Клара Муссо: — А у вас — частный самолет. Все справедливо.

Полицейский: — Первое правила полицейского, доктор Лайтман.

Кэл Лайтман: — Сбегать за кофе?

Кэл Лайтман: — Когда-то мы с твоей мамой насильно не могли надеть на тебя платье.

Эмили: — И когда-то я ела только желтую еду, но все меняется.

Кэл Лайтман: — Так, успокойся, помедленней.

Эмили: — Папа, ты что, молишься?

Риа Торрес: — Ставлю двадцать баксов, что полиция тут из-за Эвы.

Кэл Лайтман: — Сестринская любовь.

Кэл Лайтман: Знаешь, вы с ней — две стороны одной медали. Тебя отец научил видеть правду, а Эву— научил врать.

Риа Торрес: — Слушайте, Эва лгунья и манипулятор, она добьется своего любыми способами. Кто при этом пострадает — неважно. Чем-то она мне вас напоминает.

Кэл Лайтман: — Да, что-то в этом есть.

Кэл Лайтман: Ей нужно, чтобы ты хотя бы на две секунды в нее поверила, а если не можешь — какая из тебя старшая сестра? Это тебе не по плечу.

Кэл Лайтман: Ей нужна помощь, милая. Ей нужно захотеть этой помощи и тебе придется позволить ей искать свой путь-лучшее, что достается родителям. К сожалению.

Кэл Лайтман: И его рейтинг снова рванул вверх. Нельзя исключать возможность, что девушка пала жертвой акции «Пулей» в топ».

Джиллиан Фостер: — Он объяснил свои действия, но не действия тех, кто на него работает.

Клара Муссо: — Джиллиан, он губернатор, а не босс мафии.