— Б-большинство людей не делали бы этого.

— Я не большинство людей.

Нежные черты лица Орина освещали только уличные фонари и лунный свет, и я не мог отвести глаз. Это был редкий момент, когда он удержал мой взгляд, и меня захватила уязвимость в его взгляде. В его взглядах было что-то, мягкость или нежность, что согревало меня изнутри. Мысль о том, что кто-то относится к нему несправедливо, тревожила и злила меня. Он не просил такой сложной жизни. Судя по всему, что я узнал, он был жертвой, и каких-то немыслимых преступлений, о которых я даже не мог подумать.

Нарушив момент, Орин посмотрел обратно на звёздное небо. Пока он говорил, я заметил, что его заикание исчезло, и воспринял это как признак его комфорта.

— Раз ты познакомился с Коэном лично, полагаю, его не нужно особо объяснять.

Я хохотнул, вспоминая энергичного парня, с которым общался в пятницу.

— Не нужно.

— Рид может быть сложным. Он упрямый и устрашающий. М-мой терапевт описывает его как моего защитника, чего я мог никогда раньше не понимать. Он натурал. Никому не доверяет.

— Думаю, я немного распробовал Рида. До того, как ты вообще рассказал мне обо всём этом.

Орин повернул голову.

— Правда?

— Первый раз, когда мы должны были пойти выпить кофе после первого занятия.

— Ох, верно. Я забыл об этом, — он сделал паузу и потёр лоб. — Эмм… Рейн… — он задумался.

— Ему пять, да? — этот альтер застрял в моей памяти, потому что его возраст меня шокировал.

Орин кивнул.

— Да. Доктор Дельмар объяснял, что у большинства людей с ДРЛ есть много детских личностей, и это зачастую из-за украденного детства, которого у нас никогда толком не было.

— Я читал об этом.

Глаза Орина расширились.

— Ты читал о нас?

— Немного. Я надеялся лучше понять. Это ничего?

Он качнул головой, удивление с его лица не исчезало.

— Эмм… Во всяком случае, у меня есть только Рейн. Он любит животных, рисование, лего, играть на улице, в основном как и любой нормальный пятилетка. Он шумный и болтливый. Одержим Бэтменом, — Орин улыбнулся и поднял пальцы к виску. — Иногда я слышу, как он говорит почти без остановки.

Он упоминал раньше, что слышит Рейна в голове, и я задумался, слышит ли он так всех своих альтеров или только его.

— Он часто выходит? — от мысли о присутствии Рейна мне было наиболее некомфортно, потому что хоть я мог визуализировать, как из Орина получаются такие личности, как Коэн или Рид, я не мог представить, как в его теле может быть ребёнок, или как это может выглядеть.

— Да, достаточно.

Я изо всех сил старался не показывать свою тревогу из-за его ответа и одарил его тёплой улыбкой.

Коэн, Рид и Рейн. Оставалось ещё двое, если я правильно помнил, только Орин замолчал.

— Разве ты не говорил, что альтеров пятеро?

Орин пожал плечами и обвил руками своё тело, обнимая сам себя.

— Тео не отзывается так же. Он со мной дольше всего и вроде как занимает место в моём распланированном дне. Он спокойный. Особо нечего сказать. Он кропотливый. Честный. Организованный. Наверное, ты его не встретишь, — он пожал плечами.

И снова тишина.

— И последний, — мягко подтолкнул я.

Орин неосознанно потёр руки и заёрзал. Это действие привлекло моё внимание и сразу же напомнило мне о шрамах, скрытых под его майкой. Мой желудок перевернулся, когда я понял, что только что мог неосознанно спросить о человеке, ответственном за эти шрамы.

«Не беспокойся об этом. Это помогает избавиться от гадостей». Так сказал мне Коэн.

— Я-я не особо х-хочу говорить про Коува, — заикаясь, произнёс Орин.

Не желая напугать его, я осторожно и медленно потянулся и взял его за руку. Его глаза расширились, и он снова встретился со мной взглядом.

Он не вырвал свою руку, но абсолютно замер, будто застыв от ужаса. Такая реакция разорвала дыру в моём сердце. В его взгляде виделись недоверие и страх, и всё ещё он даже не мог найти смелости отстраниться от меня.

Я не поднял его рукав, как намеревался. Не пришлось. Развернув его руку запястьем вверх, я коснулся внутренней стороны его руки через майку, чувствуя вздутые следы, которые недавно видел. Всё это время, не отрывая взгляд от его глаз, я старался внушить столько надежды, сколько мог.

— Это он сделал?

Челюсть Орина сжалась так крепко, что он завибрировал от давления. Затем он кивнул, и его взгляд поплыл.

— О-о-он г-г-говорит…

— Это помогает избавиться от гадостей?

Я не думал, что глаза Орина могли расшириться ещё больше, но это произошло.

— Откуда т-ты знаешь? — прошептал он.

— Мне сказал Коэн.

Орин кивнул.

— Иногда о-он тоже делает мне больно, но не так, как Коув. М-мой терапевт говорит, что мне нужно принять Коува как часть нашего о-организма. О-он говорит, если я буду продолжать пытаться его блокировать, он будет продолжать вызывать проблемы.

— Что за гадости, Орин?

Он высвободил свою руку и потёр лицо обеими ладонями, прижимая пальцы к глазам. Когда он посмотрел на меня снова, его глаза потемнели, а лоб нахмурился. Мягкие линии его лица, которые я видел мгновение назад, приобрели твёрдые углы. На его лбу больше не отражалось беспокойство, в глазах не было никаких слёз, и он сразу же сел прямее. Его недавно обеспокоенное выражение лица стало резким.

Я отодвинулся на несколько дюймов, моё сердце подскочило, когда я понял, что Орин снова ушёл.

«Чёрт, это происходит быстро!»

— Думаю, тебе пора идти, — этот голос я слышал раньше; возле колледжа в первый день занятия.

Орин — не Орин, Рид — поднялся с крыльца, закинул сумку на плечо и опустил взгляд на меня, пока я сидел ошеломлённый и не двигался. Он скрестил руки на груди и стал намного выше, чем Орин.

Тоже подскочив, я пытался найти слова, говоря себе плыть по течению и хорошо представиться.

— Должно быть, ты Рид, — я тоже описал бы его именно устрашающим. Удивительно, хоть он и занимал то же тело, что и Орин, каким-то образом он так сильно отличался, во всех смыслах, как и Коэн. Он был практически больше. Шире в плечах, хоть это было физически невозможно, впечатление было таким. — Приятно с тобой познакомиться.

Я предложил руку для рукопожатия, но он её не принял. Его твёрдый взгляд не отрывался от моего лица. Когда он сделал шаг вперёд, вторгаясь в моё личное пространство, я попятился и выпрямился, соответствуя ему по росту.

— По какой-то причине, должно быть, у тебя сложилось впечатление, что тебе здесь рады, но ты ошибаешься. Если хочешь работать над своим маленьким школьным проектиком, ладно. Но на этом всё. Давай кое-что проясним. Ты мне не нравишься, и я не хочу видеть тебя рядом. Мы не друзья. Понятно?

Я открыл рот, чтобы заговорить, но тут же его закрыл, понятия не имея, что сказать. Попытавшись снова, я не получил результата и просто раскрывал рот как рыба.

Он поднял подбородок и посмотрел на меня сверху вниз напряжёнными тёмными глазами.

— Я просто пытаюсь быть другом, — выдавил я, найдя свой голос.

— Я знаю, что ты пытаешься делать, так что не неси чушь, — он отошёл в сторону и указал подбородком на мою машину. — Иди.

Я поправил свои очки, но не сдвинулся с места.

— Прости, если я расстроил тебя или Ори… — я остановил сам себя, не уверенный, умно ли упоминать Орина. — Я не плохой человек.

— Это я буду судить.

Когда он продолжил сверлить меня взглядом, я подчинился и пошёл к своей машине. Даже когда я завёл двигатель, Рид не сдвинулся с крыльца. Он наблюдал за мной, пока я выезжал с подъездной дорожки, и оставался там же, когда я поехал вперёд по улице.

Как только оказался дома, я позволил потоку замешательства и мыслей нахлынуть на меня полностью. Куда исчез Орин? Это я заставил его отступить? У меня было тревожное ощущение, что Риду я действительно не нравлюсь, хотя я понятия не имел, почему или что я сделал, чтобы вызвать в нём такие чувства.

Я час сидел в своей машине, проигрывая в голове сценарий и учитывая всё: что обсуждали мы с Эваном, что я прочитал в интернете и, в конечном счёте, какие эмоции я испытываю к Орину.