— Ты... ты ещё хочешь посмотреть кино? Или... ничего страшного, если тебе пора идти.

— Конечно, если ты готов, — я поставил рюкзак в сторону и сел обратно на диван. — Сегодня пятница, у меня нет никаких планов.

Орин заметно расслабился и опустился на другой конец дивана, направляя пульт на телевизор и включая его. Пока он отвлёкся на поиск фильма, я смотрел на него. Я всё больше восхищался тем, кто он есть. Любой наблюдающий мог видеть только замкнутого мужчину, но проведите с ним время, и вы узнаете, какая уникальная у него жизнь. Зная общество, мне было ненавистно думать, каково чувствовать себя таким отличающимся. От простой идеи вместе посмотреть фильм его лицо светилось. Что это означало для его жизни в целом?

Выбрав «Дедпула», фильм, который мы оба видели сотню раз, но оба любили, мы вместе расслабились и позволили неожиданному повороту нашего вечера стать не более, чем воспоминанием. Чем больше времени я проводил с Орином, тем больше мог его читать. Для него было редкостью, чтобы его тело не держали в плену напряжение или беспокойство, так что когда просвечивались моменты настоящего покоя, я замечал их.

Было уже поздно, когда фильм закончился, и я едва смог поднять зад с дивана. Когда я застонал, закидывая рюкзак на плечо, Орин рассмеялся.

— Что? — я рассмеялся вместе с ним. — Старость не радость. Только подожди.

Он подошёл со мной к машине, и я закинул рюкзак на заднее сидение, к остальному хламу, который не трудился разобрать.

— Спасибо за компанию, — он немного покрутил руки, прежде чем решил засунуть их в карманы. Он нерешительно встретился со мной взглядом, и я получил в награду робкую улыбку, которую начал обожать.

— Я хорошо провёл время.

Наши взгляды на мгновение встретились, пока Орин не отвёл взгляд, оглядываясь вокруг с явным дискомфортом. Моё тело согревалось теплом, пока я смотрел на его профиль; молочная бледная кожа контрастировала с темнотой позади него. Аккуратный изгиб его челюсти и лёгкий выступ его пухлой нижней губы идеально гармонировали с мягкой, нежной стороной Орина.

Я потянулся и положил руку на его предплечье, привлекая его внимание. Это движение основывалось на чистом инстинкте и желании контакта с кем-то, к кому у меня появлялись чувства на промежуточном уровне. Я никак не ожидал, что это вызовет негативную реакцию. Всё его тело замерло, и его глаза расширились с откровенным страхом, когда он резко повернул голову, чтобы снова на меня посмотреть.

Отступив почти так же быстро, я поднял руки вверх, чтобы успокоить его и показать, что не хочу причинить вреда.

— Прости. Я не должен был…

— Всё в порядке, — он пытался восстановить дыхание, которое сразу же сбилось с ритма под натиском страха. — Ты подумаешь, что я совсем сумасшедший. Я просто… — он покачал головой и опустил взгляд на землю. — Я не уверен, что хочу объяснять.

— Ты не обязан. И я не считаю тебя сумасшедшим. Не могу представить себя на твоём месте. Если я делаю что-то, что тебя пугает, или говорю что-то не то, просто знай, что я не специально. Я никогда не хотел бы тебя расстраивать. Я просто хочу быть другом.

Понадобилось время, но он медленно снова встретился со мной взглядом и сжал губы, пока вёл внутреннюю борьбу, которую я мог не понять. Это виднелось в его глазах, и моё сердце потянулось к нему. Нутром мне хотелось только стереть всю эту боль и неуверенность.

— Спасибо, — прошептал он, в конце концов.

Я заёрзал и поправил свои очки.

— Можешь звонить или писать мне в любое время. Будет приятно провести время вместе. Если захочешь.

Моё предложение вызвало удивление, и он кивнул.

— Береги себя.

После нашего совместного вечера в пятницу, я принял решение каждую неделю посвящать время развитию своей дружбы с Орином. Если я никогда не продвинусь в своём приятельском влечении, ничего страшного. Отчасти я не был совсем уверен, что Орин заинтересован или способен каким-то образом иметь отношения.

— Такое чувство, что меня бросили, — сказал Эван, прицеливаясь для своего следующего удара. — Я думал, ты говорил, что мы вместе навсегда, Вон, — он драматично всхлипнул, но не смог удержать выражение боли и рассмеялся.

— Мне тебя даже не жалко. Каждый чёртов раз, когда ты находишь девушку, страдаю я.

— Это не моя вина. Женщины намного более требовательные. Они занимают всё моё время, — он вздохнул, когда его шар отрикошетил от бортика стола, пролетая в миллиметре от лунки. — Ты прав. Надо было переходить на члены. Ты и в половину не такой раздражающий, как все девушки, с которыми я встречался, вместе взятые.

— Слишком поздно. У тебя был шанс. Нужно было принимать моё предложение в десятом классе, — изучив расположение шаров, я наклонился, чтобы посмотреть потенциальные удары. — Десятка, угловая луза, — я поднялся и растянулся поперёк стола, находя нужный угол.

— Так ты теперь с ним встречаешься? Поэтому ты бросаешь меня, чтобы провести больше времени с ним?

— Нет, я просто думаю, что ему нужен друг, который хочет его понять.

— И это не имеет никакого отношения к тому, как твоё маленькое старое сердце колотится в груди каждый раз, когда ты с ним?

С идеальным количеством силы я ударил по белому шару под точным углом, который требовался, чтобы загнать мой десятый шар в лузу.

— Ты закончил?

— Признайся, Вон, тебя привлекает мульти-мэн. С того дня, как ты с ним познакомился.

— Не называй его так, — нацелившись на следующий удар, я обошёл стол. — Привлекает, но у него есть некоторые серьёзные барьеры, и я не уверен, что с этой ситуацией можно разобраться. Я не буду давить на него, меня устраивает дружба.

Эван взял с края стола кубик меда и нанёс его на кончик своего кия.

— Есть одна мысль; расскажи ему. Узнай, что он думает. В худшем случае, он скажет тебе, что не может или не хочет в это ввязываться.

— Может быть.

Я не был уверен, что всё так просто.

В следующую среду Орин был как обычно тихим, слушал лекцию и вступал в разговор только тогда, когда я начинал его сам. Когда занятие закончилось, мне удалось отвести его в сторону, пока все выходили из кабинета.

— У тебя есть планы на субботу? — спросил я, пока он наблюдал за несколькими оставшимися студентами.

— Нет. Ты хочешь п-поработать над нашим проектом?

— Нет, я просто подумал, может, ты захочешь чем-нибудь заняться. Провести время вместе, знаешь?

Его взгляд скользил по моему лицу, на его чертах отразились замешательство и удивление. Сочетание, которое было знакомой реакцией для Орина, и я улыбнулся. Я надеялся, что когда-нибудь ему станет комфортнее рядом со мной.

— Как д-друзья?

Я хохотнул от растерянности его вопроса.

— Да, как друзья. Не уверен, чем тебе нравится заниматься, но мы можем это выяснить.

Он опустил взгляд на свои ноги, топчась на месте.

— Я не ч-часто куда-то выхожу.

— Я так и думал, но если ты не против этого, я искал, что проходит неподалёку на этих выходных, и в парке Грандвью проходит фестиваль искусств, на который мы могли бы сходить. Там должны быть разнообразные местные художники и много потрясающих выставок. Что ты думаешь?

Даже пока я говорил, его глаза загорелись. Он забыл о своём волнении и заинтересованно наклонил голову.

— Я слышал об этом. Это ежегодный фестиваль, да?

— Думаю, да. Мама моего друга, Эвана, каждый год ходит и покупает глиняные изделия у женщины, которые делает всякие искусные вещи. Я подумал, что это звучит интересно.

Он кивнул, соглашаясь. Закусив нижнюю губу, он на мгновение опустил взгляд.

— М-мне нравится. Я хотел бы пойти.

На меня накатила волна облегчения. Нам с Эваном никогда не нужна была причина, чтобы провести время вместе. У нас за спиной было двадцать лет бездумной дружбы, мы знали друг друга вдоль и поперёк. Мы могли лежать дома и ничего не делать, уставившись в телевизор или глядя игру. Я переживал, что Орину понадобится причина побольше, так что несколько дней пытался найти что-нибудь, что ему может понравиться. Фестиваль искусств был идеей Эвана.