Действительно, когда оккупанты вынуждены задействовать своих солдат в большом числе, да по разным поводам - сразу оголяются дополнительные цели для диверсий. Пусть немецкое зверьё рыщет по лесам, до посинения, в поисках партизан, легче будет расправляться с усечённой охраной, остающейся на других объектах. Даже Анечка стала догонять смысл точечных ударов и врубилась в суть качественного наблюдения и анализа.

   Шайтан-команда постепенно обрастала взаимопониманием, что немаловажно именно в диверсионной деятельности. Кто знает, может ещё пару месяцев удастся продержаться в живых?

   Глава четвёртая.

   Железнодорожную станцию расстреляли утром, организовав грандиозный фейерверк, как праздник детонации. Даже близлежащим цистернам досталось по полной - ну какой же Межов без пиромании. Вообще-то, наглостью явилось то, что акцию организовали для отвода фашистских глаз. Филатов и Локтев внимательно изучали лагерь для военнопленных в двадцати километрах к западу от Листвяничей. В принципе, обычная "времянка", созданная на скорую руку чисто в фильтрационных целях - эдакий прямоугольник посреди поля. Большая часть имела пять крупных бараков на несколько десятков человек каждый и площадку, где пленные находились днём и откуда часть из них забирали на работы. Меньшая часть, отделённая колючей проволокой, имела несколько построек, включая караулку, барак для небольшого гарнизона, склады и канцелярию.

   Весь лагерь был обнесён двойным забором из "колючки", внутри которого беспрерывно двигались два парных патруля с оппозитным сдвигом. Шесть вышек периметра позволяли контролировать, как внутреннее пространство, так и окрестности. Правда, ночью освещалось лишь то, что внутри, да полоса порядка десяти метров снаружи - большего и не требовалось. Некому освобождать пленников в глубоком тылу! Ну, а для особых случаев, имелись два мощных прожектора.

   От асфальтированной шоссейки к лагерю вела грунтовая дорога (пару сотен метров), в паре километров находилось большое село со своим гарнизоном, не менее взвода. Если что, по асфальту могут подъехать даже жандармы из городка в двенадцати километрах к востоку. Да, и авиабаза к северу поддержит при случае. Даже в лес, на юг, добраться сложно: полкилометра полей за шоссе, два километра редколесья - пока добежишь и разбомбят, и выловят, и догонят на лагерных грузовиках и вездеходах (по две единицы того и другого всегда под рукой).

   На три сотни пленных, имелось практически три взвода охраны, не считая ещё десяток собак и заезжающих за бесплатной рабсилой "купцов" со своими бойцами.

   - Аня, ты сегодня работаешь вместе со старшиной, будешь пулемётчицей, вторым номером. Как только скомандую вам отходить, никакого героизма не проявляй, иначе всех нас погубишь и красноармейцам не поможешь. Ты меня поняла?

   - Слушаюсь, товарищ майор. Но хоть инициативу можно проявить по обстановке, или раненого перевязать?

   - Никаких перевязок и никакой самодеятельности! Иначе лично загрызу, а потом из тебя суп сварю. Я, между прочим, хочу на твоей свадьбе поплясать после войны.

   - Да какая свадьба, Геннадий Алексеич, мне ещё и двадцати нет, а я девушка серьёзная. Хочу высшее образование получить. Сами понимаете, скоро Красная Армия придёт, наверняка до зимы. Так что не до свадьбы мне, извините.

   А что делать? Не объяснять же, что до Берлина ещё четыре тяжёлых года, а РККА по-прежнему отступает. Да и толку от этой инфы никакого - тут смерть может в любой момент прийти, не спрашивая. Конечно, Гена лучше бы сам воевал, с помощью старлеев, но куда деть "хвосты"? Нельзя их держать в обозе, могут и бунт поднять. Тогда уж точно всю плешь проедят! Вот и приходится ставить боевые задачи, исходя из их возможностей.

   К двум часам ночи Артём и Андрей разошлись по флангам, благо колхозное поле никто не освещал и туда даже не глядел. Часовым на вышках хватало других забот - смотреть на бараки или другие постройки и думы думать, потихоньку подрёмывая вполглаза. Рутина, повторяющаяся изо дня в день, отравляет бдительность и отрубает внутреннее чувство опасности. Скука - стопудовый бич для охраны, это те, кто в караулке, имеют развлечения. А в общем и целом, всё по уставу: одно отделение спит, другое балду гоняет и лишь третье хоть чем-то полезным занято. С них и начали бесшумный отстрел.

   Как только патрульные оказались по дальним концам периметра - старлеи тут же их расстреляли и занялись своими парами вышек. Межов грохнул часовых на центральных вышках, после чего влепил "Шмеля" прямо в караульное помещение. Филатов уже тарахтел из ПК по выбегающим из пожара. А выбежать придётся всем - никто не рискнёт отсиживаться в горящем деревянном помещении! Правда, дверь всего лишь одна, да пара окон в наличие - и всё под контролем. Рыбаков уже закидывал "лимонки" в спальные кубрики гарнизонки, а Локтев добрался до одного из вездеходов, чтобы попользоваться готовым к оперативному употреблению МГ. Так что и тех, кто от гранат не пострадал, встречали очереди - длинные и короткие.

   Пленные в бараках, естественно попросыпались от стрельбы, пытаясь сообразить, что происходит. Бывшие бойцы Красной Армии поняли однозначно - идёт налёт на фашистов и есть возможность или сбежать, или принять участие в бою. Так что, местные полицаи (из своих же) ничего не могли поделать с людьми, получившими надежду - их забили достаточно быстро, пусть и голыми руками. Хотя, скорее всего, табуретками и всем, что под руку попалось. Ну, а выйдя наружу, выбирали свой путь, благо немцам было не до них. Да и сколько тех немцев осталось целыми и способными к бою? Межов дал отбой Платонычу и девушке, а Локтев погнал второй "Ганомаг" к шоссе, где к нему должен был присоединиться Рыбаков. Наверняка в селе услышали звуки боя и объявили тревогу - нужно тормознуть фрицев, когда они появятся.

   Красноармейцы растекались по всему лагерю, некоторые полезли на вышки к пулемётам, другие добрались даже на немецкую половину зоны. Каждого мёртвого немца разоружали не задумываясь, хотя несколько десятков военнопленных просто убежали через ворота - с пустыми руками, но свободные. Недобитые фашисты пытались отстреливаться, но что у них там оставалось во взорванном ружпарке? А наружу не вылезешь - то лесники долбили очередями, а теперь и с вышек их контролировали. Хаос, конечно, но наиболее резвые добрались до оружейного склада, выломали дверь и хватали всё, что под руку попадалось. Самые рачительные уже затаривались продовольствием - по лесам без еды они до этого набегались и знали почём фунт лиха, когда жрать нечего.

   Хорошо, что обошлось без "дружественного" огня - майор успел отвести своих к шоссе, чтобы избежать ненужных разборок со спасёнными. Филатов тащил Аню дальше на юг в редкий лесок, хотя неслухнянку опять потянуло на подвиги.

   - Товарищ старшина, ну мы же должны помочь нашим, да и пленным надо путь показать!

   - Красноармеец Климович, не смей даже пытаться нарушить инструкции и приказы.

   - Ну, давайте, потом скажем, что наши рации не работали.

   - Аня, прекрати капризничать, как красна девица! Парням легче будет отступить, когда мы с тобой на них грузом не висим. Пошли быстрее, а то мне тяжело нести пулемёт и тебя в придачу.

   Сельский гарнизон, как и любой другой, тратит время на подготовку. Вроде бы всё быстро, но пока услышали дальние взрывы, пока врубились что к чему, пока всех подняли, пока приготовили транспорт, сели, выбрались на асфальт... А у Гены всё заранее рассчитано, причём по минутам! Так что стандартную мини-колонну уже встречали - длинной очередью с "ганомага" прошили издалека оба мотоцикла, а приближающийся вездеход захерачили из РПГ. Грузовик, ехавший позади, остановился сам - непонятно, что за снаряды летают по ночам, а вдруг на дороге засада? Немцы рассыпались вдоль шоссе, в кюветы, не доехав буквально полкилометра до цели. Офицер не стал гнать своих в непонятную темноту, а просто вызвал по рации подмогу.