Решившись действовать, дернулся было чуть в его сторону, подбираясь, примеряясь для удара, да вот только не успел буквально на чуть… Мужик закричал, стал тех, что вперед ушли, звать.

Мне же захотелось выругаться на себя самыми плохими словами. И какого, спрашивается, я так долго раздумывал? Кто мне мешал сразу его по лбу звякнуть? Лежал бы себе сейчас и не шумел! Благородство взыграло…

Бородач меж тем стал мне что-то говорить. Я с огромным облегчением признал общий язык, на котором могу достаточно свободно объясняться.

- Какое чудное создание заблудилось в этом лесу… – вкрадчиво проговорил незнакомец, – как ты здесь оказалась, красавица?

«Красавица? Он совсем дурак слепой? Или обкурился напрочь? В каком месте я на девушку похож-то?» - мелькнуло в голове. И в самом-то деле! Пусть он и выше меня, да и я тощий, но я же в штанах, и груди у меня отродясь не бывало. Он так из-за косы решил? Так, вроде, у многих мужчин, что к Виллару приходили, тоже длинные волосы были, потому как - это определенный показатель статуса и признак достатка, а короткие только у селян и воинов, да и то, не у всех, некоторые косами в бою как еще одной рукой пользуются, как я змейками-волосами в быту.

Наверное, мое недоумение отразилось на лице, потому как мужик замолк, стал пристально меня разглядывать. Не знаю, насколько он впечатлился увиденным, но заулыбался сильнее во весь щербатый рот.

- Рош, чего орал, жопой на колючку сел? – со смехом вышел к нам один из тех, что впереди шел, ветви длинные от лица отвел. Меня заметил. Замер оторопело. – От эта да-а-а… Ох-хо-хо… Мы за беглыми шли, а такую красу нашли! Ца-ца-ца! – зацокал он языком, рассматривая меня оценивающе. Что-то для себя решил относительно моей персоны, наверное, очень мне лестное, потому как и вовсе начал слишком плотоядно облизываться. – Хоро-о-оший мальчик! Ты чейный будешь?

Снизу вверх цепко взглядом прошелся, да так, что я себя голым почувствовал.

Ё-ма-ё… А вот это неожиданный поворот! Не ожидал я от «гостей» подобного интереса. Тикать надо было сразу…

К нам подтянулись другие чужаки, встали толпой, на меня пялятся, чуть ли не слюни пускают. Да и встали-то как! Не проскользнуть и не обежать… Профессионалы, блин… Тот зассыха еще самым нескладным был, а остальные-то, как на подбор, воины. Слишком уверены в себе, слишком наглы, слишком агрессивны, всего слишком… и смотрят-то как! Прям оторопь берёт. Они почему-то показались мне мерзкими, отвратительными и ужасными тварями, что портят мир одним своим присутствием, от дыхания которых вянет все живое.

Я стоял и негодовал, сжимая кулаки, как же этаких уродов вообще земля-то держит! Прям-таки руки зачесались воткнуть этим гадам между глаз сосульку поострее. Вот только, увы, воды рядом не наблюдалось, ни ручеёчка, ни тучки какой на небе, а тянуть воду из деревьев или травы я еще не научился, да и влиять на этих уродов – тоже. А так было бы замечательно – раз, и остановить на пару минут их воду, то есть кровь. Померли бы голубчики, а если б не померли – дебилами бы остались, потому как кислородное голодание для мозга чревато самыми неприятными последствиями.

Пытаясь успокоиться, я вцепился в косу, стал как можно незаметнее ленту кожаную тянуть. Похоже, вариантов нет, по-другому отделаться от них у меня не получится. Одного я, может, и сдюжил бы деревяшкой по лбу, вот только теперь их шестеро. И пятеро из них – здоровенные воины.

«Ви-и-иль!» - позвал солнце свое изо всех сил. Он рядом, я чувствую, в минутах пяти буквально. – «Виль, тут чужие!»

«Рани, прячься…» - шепнул негромко в голове любимый голос.

«Ох, Виль, я прям на одного вылетел, а он других позвал…» - вздохнул, сокрушаясь о своей бесшабашности и глупости.

«Флерран!» – взволнованно. – «Держись, хороший мой, сейчас буду, я рядом!»

«Я жду!» - с облегчением выдохнув, выпрямился, на этих уродов смотрю. А ведь и правда, уроды. Похотью и алчностью так разит, что дышать рядом моченьки нет. Волосы меж тем расплел, приготовился. Первым нападать не хочу, но убежать они мне не дадут, вон как цепко следят. О чем-то зашушукались, когда я ленту в руке сжал.

Тут вперед тот отставший, которого Рошем назвали, вышел, руку мне тянет. Но руку его принимать я не собирался, демонстративно свои за спину завел и в замок сцепил. Тот не стал настаивать, руки убрал, зато разулыбался мерзко.

Не знаю, что он там себе навоображал, оскалившись чересчур радостно, может, эта поза значит что-то особенное, вот только мне так намного проще с волосами обращаться, и ждет их бо-о-ольшой сюрприз, если вынудят действовать.

- Как тебя зовут, мальчик? Ты не бойся, мы тебя не обидим! – этот Рош изображал из себя хорошего и доброго дядю. Вот только на него он был похож менее всего, жадность и мерзкая похоть перла из него через край. Однако виду я не подал, что раскусил его нехитрую игру, сделал самое наивное лицо, глазки пошире распахнул. Тот, уверившись, что я все скушал, и продолжал заливать: – Правда-правда!

- Валера я, – не решился я им свое настоящее имя назвать, Валера – уже давно не мое.

- Вале… – он поморщился, но, спохватившись, продолжил: – Необычное имя, красивое и редкое. Родители тебя, должно быть, очень любили, раз так красиво назвали.

- Они умерли давно.

- Умерли? – покачал он головой, активно изображая сочувствие. – Ох, как же жаль! Горемыка маленький! Мы тебе поможем, до дома проводим, не переживай. Ты ведь подскажешь, где твой дом, где родные? Или ты один теперь живешь? – вопросы сыпались один за другим. Я и не собирался на них отвечать, лишь плечами пожал, глядя на него во все глаза, распахнув доверчиво. Похоже, он меня за полного дурачка лесного принял, идиотина, на одежду потрепанную повелся (ещё бы, так по деревьям скакать), так я переубеждать его не собираюсь… Надеюсь, удастся заговорить им зубы и драться не придется. Буду тянуть время до победного.

- Ох горе-то какое, так трудно тебе-то! А помогает-то тебе кто? – продолжал заливаться приторно тот. Я опять пожал плечами.

- Ну что же, с нами пойдешь, мы тебя в мир выведем, – постановил Рош.

- Зачем? – от удивления у меня аж все слова подрастерялись, чуть не позабыл, что дурачка играю.

- Как же одному-то? Никак нельзя!

- Я привык уже здесь. Никуда не пойду.

Ох, Виль, где же ты… У меня уже голова чешется, так хочется волосы отпустить. Как Кайса птичку, я их не разорву, но глаза повытыкаю.

- Не глупи, мальчик. Одному в лесу нельзя.

- Почему? – продолжал дурить я.

- Потому что жить надо в семье, в людях, а не в лесу.

- Мне нравится здесь… – из последних сил держусь, Виллар, ну же, скорее.

- Да что ты с ним цацкаешься! – рыкнул один из воинов, шагая ко мне, протягивая руку.

Вот этого я уже стерпеть не мог.

- Не прикасайс-с-ся ко мне! – прошипел, отскакивая от него. Да вот только тот так легко сдаваться не собирался.

- Идешь, и точка! – дернул меня за руку на себя, да так сильно, что я чуть не упал. И в следующий миг с криком отпрянул, держась за глаза, и с воем по траве кататься стал. Не удержался я, отпустил змеек, дал волю эмоциям, потому как нет сил больше терпеть их вонь, агрессию и липкий интерес, да еще и полез, с-с-скотина!

Похоже, эти вояки даже не ожидали, что кто-то им отпор может дать. Да и какой отпор! Затихли, с открытыми ртами смотрят, то неверяще на мужика, что траву с воплями мял, то на меня потрясенно. А тут есть на что посмотреть, усмехнулся про себя я: волосы-змейки дыбом над головой стоят и вслед за их движениями шевелятся.

- Ах ты урод! – заорал один из воинов. Остальные тоже собрались, за железяки свои потянулись. – Да как ты смеешь так с уважаемыми людьми обращаться!

- А ты смеешь так с хозяевами поступать? Не спросясь в лес поперлись, драться лезете!

- Это ты-то хозяин, козявка? – насмешливо спросил другой.

- Уж точно это не ты, вонючий засранец!

- Чего-о?

- Того! Вонючий и есть! Или это ваша тактика такая оборонительная, дабы все хищники и хозяева вас стороной обходили, за свои носы опасаясь? – продолжал язвить я, намеренно их распаляя. Хватит ждать уже, надоело! Волосы-змейки воинственно покачивались, сверкая на концах. Посмотрим, много ли они без глаз навоюют!