— Согласен, — кивнул Середа и опустился в кресло. — Мы слушаем вас, Лиэлл.

Девушка глубоко вздохнула. Павел поймал ее взгляд — снизу вверх, какой-то совершенно непонятный, то ли сомневающийся, то ли испуганный, — и в следующее мгновение она уже твердо смотрела на Середу.

— Рэтвеллы… пираты напали на меня. Я отбивалась. Я была сильнее, и они начали убегать. Я их преследовала до базы, с которой меня тоже обстреляли, повредили мне генератор нуль-портала, и я не могла уйти от них гиперпрыжком. Потом я получила ту пробоину, которая и оказалась роковой, но напоследок успела ударить по базе из кормового излучателя. Залп был уже практически неконтролируемой мощности, планету разнесло в куски, меня тоже зацепило. В общем, потом мне повезло свалиться на этот обломок, где вы меня и нашли.

— У вас интересная терминология, — покачал Михаил головой. — Неужели так дословно переводятся названия с вашего языка на русский?

— Я думаю, если у меня автоматически выскакивают именно эти термины, значит именно так и переводятся, — не позволила себя смутить гостья.

— Твой организм практически идентичен нашему, — вступила Варвара. — И в то же время, ты смогла выжить с многочисленными повреждениями, которые сами по себе убили бы самого сильного из нас, практически без воды и воздуха на радиоактивном астероиде, в пробитом звездолете. Или наше физическое сходство лишь видимость?

Лиэлл задумалась.

— Трудно сказать, что будет с вами спустя, скажем, двадцать-тридцать тысяч лет. Когда-то мы были такими, как вы, внешнее сходство осталось и сейчас. Все, что изменилось — наше сознание, наш мозг и наши пси-способности. Наша способность к выживанию многократно увеличилась. После аварии я поняла, что самой мне не выбраться, и замедлила все жизненные функции организма. Я смогла бы продержаться еще несколько дней, если бы не пришли вы.

— А регенерация? — спросила Юля.

— Что касается регенерации — к сожалению, для нее нашему организму нужны благоприятные условия. При нехватке тепла и кислорода даже мы не можем регенерировать.

— Правильно. Значит, поэтому только когда мы сняли скафандр…

— А я настаиваю на ответе на мой вопрос, — перебил Юлю Михаил. — Насчет знаний о «нашем» районе Галактики и, заодно, языка.

Лиэлл некоторое время помолчала.

— Мне довольно тяжело будет это объяснить. Я знаю, что мое объяснение вас не удовлетворит.

— А вы попробуйте, — все так же, не опуская скрещенных рук, откликнулся Копаныгин.

— Пробую, — кивнула Лиэлл. — Когда я находилась в коме, мой разум искал выход из создавшегося положения. При приближении вашего корабля на определенное расстояние, я вас почувствовала… ощутила… Не знаю, как это правильнее назвать. Я не помню ничего. Только, когда я пришла в себя, я понимала все, что вы говорите. И я многое могу рассказать о вашей Земле. Я думаю, мое сознание вошло в контакт с сознанием одного из вас, и все мои знания получены именно от него.

Павел почувствовал на себе взгляды ребят, и ему стало немного неуютно.

— Ну, да… И этот кто-то явно знает больше, чем рядовой, скажем, врач или экзобиолог, — отметил Михаил. — Ваше сознание в коме очень хорошо ориентируется, с кем вступить в контакт. Какими критериями оно руководствуется при выборе «собеседника»?

— Я уже сказала, что мое объяснение вас вряд ли устроит, — довольно резко ответила Лиэлл. — Однако других у меня нет. А чем руководствовалось мое сознание, когда я фактически умирала, я как-то не могу объяснить.

В ее голосе Павел отчетливо ощутил колебания. Ему показалось, что она прекрасно знает, чем руководствовалась, выбирая первого пилота для контакта, но не хочет в этом признаваться. Кажется, кроме него, никто не заметил этих колебаний.

— Хорошо, — не успокоился Копаныгин. — Допустим. Допустим, все это было неосознанно. Как рефлекс. Пусть. А почему мы должны вам верить?

— Спокойно, Миша, спокойно, — прервал его Виктор. — Лиэлл, давайте остановимся пока на том, что вы нам уже пояснили. У меня есть вопрос немного из другой области.

— Да, конечно, — уже более спокойно отозвалась девушка.

— Откуда вы? Согласитесь, что если вы знаете, где находится наш дом, то элементарные правила вежливости, как залог взаимного доверия…

— Я поняла, конечно. — Лиэлл прикрыла глаза, как бы вспоминая. — Алькор. У вас она называется Алькор. Моя звезда.

— Большая Медведица, — Катя первой произнесла невысказанное другими название.

— Большая Медведица, — кивнула Лиэлл. — Наша раса одна из древнейших в Галактике. Мы давно потеряли интерес к завоеваниям — сейчас мы переживаем подъем развития пси-способностей нашего организма, нам не до расширения физических границ. Впрочем, сейчас это не самое главное.

— Отчего же, лично меня очень беспокоит именно данный вопрос, — не удержался от комментария Копаныгин.

— Я понимаю вас, потому и сказала об этом, — согласилась Лиэлл.

— А как вы попали в район Беты? — быстро спросил Середа. — Алькор, мягко говоря, далековато отсюда.

— Встречный вопрос, — усмехнулась Лиэлл. — Солнце тоже не близко, что вы делаете здесь?

— Думаю, что цели нашей экспедиции вам известны, — возразил Виктор.

— А! Опять элементарная вежливость. Хорошо. Пираты поймали меня несколько в другом районе. Сюда мы переместились гипер-прыжком, как это могли бы назвать вы. Они — от меня, я — за ними. Собственно, я была занята проверкой оружия, и за координатами полета следил автопилот, как это у вас называется. После получения моим кораблем повреждений автопилот вышел из строя. Поэтому, пока я не связалась с вами, я могла только приблизительно определить свое местонахождение.

— Удобно, — саркастически сказал Михаил. — Все так просто! Сознание — само, автопилот — сам, выстрел — неконтролируемый. Грамотно и в меру скользко. Не верится, но и не придерешься.

Лиэлл встала. Выражение ее лица неуловимо изменилось, и отчего-то Павлу на секунду стало не по себе. Очевидно, Копаныгину тоже, поскольку он поднялся, а рука его скользнула к кобуре излучателя. Совершенно неосознанно, не задумываясь — кому принадлежала инициатива этого движения, ему самому или Лиэлл, Павел переместился немного ближе к гостье, чтобы иметь возможность в случае опасности или оттолкнуть ее, или загородить. Краем глаза заметил, как Федор, который до сих пор неподвижно стоял рядом за спинкой кресла, тоже шагнул вперед.

— Спокойно, ребята, — поднялся и Середа.

— Я очень благодарна вам за спасение, — медленно и почти без выражения сказала девушка. — И я могу понять все ваши подозрения. Даже подозрение в том, что я специально прилетела сюда, специально взорвала эту несчастную планету, специально расковыряла звездолет, специально переломала себе как можно больше костей, специально выпустила весь воздух из резервуаров и потом специально раскинула сети своего сознания, пытаясь поймать именно вас, — говорила она все на одном дыхании, и конец фразы произнесла совсем тихо. — Но вам не кажется, что это немножко перебор? Неужели вы так представляете себе завоевание чужих планет? Поверьте, это происходит немного иначе.

— …Что опять же, влечет за собой повторение моего вопроса, — подхватил Михаил. — А почему мы должны вам верить?

— Не должны, — неожиданно равнодушно согласилась Лиэлл и опустилась обратно в кресло. Лицо ее снова изменилось и стало каким-то безразличным. — Не верьте. Я не могу дать более развернутых объяснений, и у меня нет доказательств моих слов.

— Тогда вы понимаете, что мы не можем верить вам настолько, чтобы…

— Стоп, — вышел вперед Середа. — Копаныгин, Лобанов, Козелков, сядьте. Никто на нашу гостью нападать не будет, а если некоторые не перестанут просто так хвататься за излучатели, то оружие сдадут все.

Михаил вспыхнул, но ничего не сказал, остановленный осторожным поглаживанием по плечу от Кати.

Виктор подождал, пока Павел и Федор займут ближайшие места за столом, и продолжил.

— Я для себя уже сделал определенные выводы. Полагаю, чуть позже остальные скажут, что думают они, и мы решим, что делать. Единственное, что еще я хотел спросить у вас, Лиэлл, так это — а что хотите вы?


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: