— Кутейщикова, твои выводы? — Виктор предоставил ей первое слово.

— Трудно что-либо утверждать на сто процентов, — Варвара пожала плечами. — Приборы показали множественные внутренние повреждения — переломы и кровоизлияния, но спустя несколько минут после снятия скафандра практически все они исчезли, самоликвидировались. Регенерация с фантастической скоростью. Сердцебиение, кровяное давление, температура тела, частота дыхания, — все соответствует нашим нормам. Также с вероятностью девяносто девять процентов могу утверждать, что наш гость, все-таки, женщина.

— Понятно. Сорокина?

— Мне нечего больше сказать, Варя все очень подробно пояснила. Единственное, что я не могу понять — язык.

— Согласен. Кому есть, что добавить?

Павел вздохнул. Он сомневался, стоит ли это говорить, но, с другой стороны, лучше, если у Виктора будет все, вплоть до самых невероятных предположений.

— Я могу добавить. Только это не утверждение. Это подозрение. Говорить?

— Говори, только короче и яснее, — Середа тоже придерживался мысли, что информация лишней не бывает.

— У меня подозрение, что она — телепат. Во всяком случае, я думаю, что она «поймала» меня еще на подлете к астероидам.

— Поясни, — насторожился Виктор.

— Все время, с тех пор, как мы подошли к поясу астероидов, у меня было чувство, что я должен что-то сделать, иначе случится непоправимое. С приближением к звездолету на обломке оно превратилось в уверенность, а когда мы стали удаляться — была паника. Если бы ты потом не отправил меня на разведку первым, я бы пошел сам, наверное, как мне сейчас кажется. И потом, когда мы ее нашли, я очень боялся, что вы не согласитесь принять ее на «Зарю». Я боялся так, как будто это меня могли оставить на астероиде… и только когда мы оказались в лаборатории и скафандр сняли, оно меня отпустило.

— Ты хочешь сказать, что был под контролем? — резко переспросила Кутейщикова.

— Я хочу сказать, что некоторое время испытывал не только свои эмоции, но и ее.

— Теле-эмпат? — тихо предположила Катя.

Середа поднял руку вверх, призывая к молчанию. Очевидно, он уже сделал какие-то выводы для себя.

— Я не могу с уверенностью сказать, насколько то, что мы видим, соответствует истине. Мы видим девушку, слышим, как она говорит на русском языке, но я вполне допускаю, что на самом деле это эмпат-телепат-метаморф. И то, что мы видим и слышим, вовсе не обязательно соответствует истине. Но! Она не проявляет агрессивности, хотя, как я понял, практически полностью восстановилась, и при желании могла бы уже предпринять какие-то шаги. Она вполне нормально и адекватно себя ведет. Я предлагаю остаться на орбите Беты до полного выяснения намерений гостьи. Установим контакт, обсудим возможность доставить ее на ее планету или на Землю.

— Куда? — изумился в динамике голос Копаныгина, до сих пор не выдававший своего присутствия. — Виктор, я все понимаю, но везти на Землю эту…

— Спасибо, не «это», — перебил его Середа. — Миша, я сказал, мы все обсудим, у нас есть время. Короче, мое решение — ждем полноценного контакта. Юля, — повернулся он к Сорокиной, — мне нужно полное обследование Козелкова и Лобанова — по винтикам разбери, но выясни, подвергались ли они ментальному воздействию, и в норме ли они сейчас. Если все в порядке, Лобанова назначаю главным по установлению контакта с гостьей, Кутейщикову — по наблюдению за ее физическим состоянием. Все остальные оказывают традиционное земное гостеприимство и носят с собой излучатели на всякий случай. На предохранители их ставить не забываем. Все.

Павел не стал возражать по пунктам о себе и обо всех остальных. Честно говоря, он сам в себе был сейчас не уверен. Только вот…

— А почему он — главный? Давно у нас Лобанов — лучший специалист по контактам?

Середа молча кивнул на дверь лаборатории. Павел обернулся, и увидел, что девушка уже сидит на столе, а Лобанов, опустившись на пол перед ней, что-то рассказывает, отчаянно жестикулируя.

— Специалист по нештатным ситуациям в деле, — прокомментировал из динамика Копаныгин. — Сейчас он ей втирает про то, как в далеком прошлом на Земле рыцари спасали прекрасных принцесс.

— Видишь, он уже практически вступил в контакт, — без улыбки констатировал Середа. — Все, приступаем. Поскольку все идет так, как идет, и мы имеем то, что имеем, будем относиться к гостье, как к человеку или подобному близкому к нам по разуму созданию. Варя, твою каюту придется освободить, она ближе всех к лаборатории. Там нужно будет все убрать, поставить электронный замок. Посмотрите еще, что ей может понадобиться в быту. По крайней мере, несколько дней она у нас будет гостить. А может, и до Земли.

— Я поняла. Мне перебраться к девочкам? — деловито спросила Варвара.

Несколько секунд Виктор молчал, потом решительно покачал головой.

— Нет. Не стоит устраивать постоянные переезды, да и тесно там. Переезжай ко мне. Все равно рано или поздно мы собирались это сделать.

Павел оторвался от созерцания сцены в лаборатории и удивленно посмотрел на Середу. Но ничего не сказал, потому что, действительно, ежу было ясно, что это рано или поздно должно было случиться. Остальные, видимо, подумали то же самое. Катя тут же предложила помощь в переезде, Юля жестом пригласила Павла в соседний отсек лаборатории для обследования, Варя кивнула Виктору с Катей и вернулась в лабораторию, на помощь Федору.

— Миша, следи за гостьей, — сказал Середа Копаныгину, — я сменю тебя, как только Кате покажу, как и что у меня в каюте можно устроить. Я помню, что твоя вахта закончилась.

— Я подожду, не торопись, — откликнулся Михаил.

Обследование заняло несколько больше времени, чем хотелось бы, но рано или поздно все кончается, и вот уже Сорокина снимала последний датчик.

— Ну, что? — стараясь казаться спокойным, спросил Павел. — Я не опасен?

Юля некоторое время молчала, потом покачала головой.

— Все, что я могла проверить — проверила. Все тесты ты прошел. По мнению моих приборов и согласно моему уровню познаний о человеческом мозге, ты абсолютно в норме. Правда, я не уверена до конца. Их технология превосходит нашу в вооружении и в области техники — ведь, судя по всему, она одна вела этот звездолет, а нам такое пока только снится. А если ты прав, и она на расстоянии могла таким образом звать на помощь… Скорее всего, ее возможности скрыть последствия вмешательства в наше сознание гораздо больше, чем мои возможности увидеть эти последствия.

Павел обдумал прослушанную мини-лекцию, потом мотнул головой:

— Но ты же не видишь этих последствий?

— Нет, не вижу.

— Значит, ты делаешь вывод, что я в норме.

— Да, я это уже сказала. Но свои опасения я Середе тоже выскажу.

— Конечно. Да, я думаю, он и сам это все понимает. Я могу идти?

— Иди, — вздохнула Юля. — Федора позови, смени его там около Вари.

Павел почти уже вышел, когда Юля его окликнула. Он обернулся в дверях и встретил ее неожиданную открытую улыбку.

— С днем рождения, Паша, — сказала Юля. — Пусть у тебя все сложится в жизни. Удачно сложится.

Павел тоже улыбнулся.

— Спасибо, Юлька. А я и забыл про него… — честно ответил он.

Когда Павел подошел к лаборатории, картина его ждала вполне мирная. Гостья сидела по-прежнему на столе, спиной к двери, а Варя и Федор придвинули к столу раскладные стулья. Федор пытался выяснить, откуда прилетело голубое веретено, Варя молча следила за монитором сканера и показателями приборов. Девушка тоже молчала.

На звук открывшейся двери Федор вскинул голову, вымученно улыбнулся. Гостья обернулась, коротко взглянула на Павла своими серебристыми глазами и тоже улыбнулась. Только тут он понял, что она красива. Ну, странная — бледное лицо, бледные губы, золотистые светлые ресницы, одинаково длинные что на верхнем, что на нижнем веке, золотистые же брови… Будь это земная девушка, она показалась бы бесцветной. Но гостья была совсем другой. Может, глаза — никогда он не видел таких глаз, может, золото было особого, густого оттенка, и на этой мраморной коже…