– То-то и оно, что пони, так куда же ты на стадо носорогов поперла? – вздохнула Лана, но Элька лишь пренебрежительно дернула плечом.

Зезатар смятенно переводил непонимающий взгляд с одной сестры на другую, но если и хотел что-то сказать, молчал, ибо был воспитал в почтении к женщинам. Зато Луасолу это почтение не мешало высказываться довольно резко, наверное, особым воспитанием он обременен не был.

– Вы не понимаете, что натворили, бестолковые безответственные пришелицы! Вы не понимаете, что сорвали важную церемонию, и это может быть расценено, как диверсия!

– Ну что ты такое говоришь! – всплеснула руками Лана, и голубой то ли барашек то ли козлик, до сих пор прижимаемый ею к груди, упал на пол и быстренько где-то заныкался.

Элька сбросила со своего плеча руку «суженого» и, наступая на Луасола, зашипела не хуже разъяренной кошки:

– Пришелицы? Мы сами вперлись в ваш мир? Нагло втерлись в доверие, чтобы остаться? Нет, Лазолван, нас похитили и насильно держат здесь! Диверсия? С чего бы? Какая нам от этого выгода? Я никогда и ничего не делаю без выгоды для себя.

– А месть? – нашелся Луасол. – Благодаря вам, паук не получил свежатины, жертва не принесена. Вы просто решили лишить нас благосклонности и покровительства богини!

Его противница безжалостно и холодно рассмеялась:

– Благосклонность и покровительство? Спасибо, насмешил. Ваш народ по своей глупости скитался тысячи лет. Еще большие тысячи лет вы приносите своим богам кровавые жертвы. Вы живете в замкнутом убогом мирке, трясясь от ужаса перед своими демонами и всадниками. Ваша жрица – наркоманка, и у вас рождаются неполноценные дети. Вы на грани вымирания… Да, жизнь удалась!

– Элька, прекрати! – взмолилась Лана. – Луасол, не слушай ее!

Но Элька и не собиралась замолкать.

– Знаешь, главный помощник помощника жрицы, мой любимый свояк из лесных эльфов. Его народ – отвратительные, высокомерные снобы. Они не приняли мою сестру, посчитав ее примитивным созданием. Они живут особняком и без необходимости не вступают в контакт с остальными народами. Но они никогда не приносили кровавых жертв и, представь себе, процветают и пользуются уважением. Пока я здесь, пока вы хотите получить от меня потомство, жертвоприношений не будет! Я об этом позабочусь, можешь мне поверить!

– Я тебе верю, – восхищенно проговорил Зезатар и приказал Луасолу: – Не смей на нее кричать!

– Я не кричу, мой принц. Кто я, в конце концов, такой, чтобы кричать на будущую принцессу, а ведь к этому все и идет: она, как змея, украдкой вползла в твое сердце и твоей матери. Но это меня не касается. Я просто хочу понять, чего добивается эта женщина. Скажи, Элеонора, чем вас так возмутило принесение в жертву обычного урлука? Не только наши боги принимают кровавые жертвы. Думаешь, нам неизвестно, что происходит в вашем мире? Не в Весте, а в том, откуда вы родом. Как насчет ваших сатанистов, животных и младенцев, приносимых ими в жертву своему Богу?

– Это не сатанисты, а фанатичные шизоиды, которые сами выдумывают свои правила. Между прочим, сам Сатана удручен подобными жертвами, ведь они ему попросту ни к чему. Наши маги, настоящие маги я имею в виду, не приносят в жертву жизни. Максимум – это капля своей, подчеркиваю, своей крови, потому как кровь колдуна дорогого стоит. Все, разговор окончен!

– Я останусь при своем мнении, – чуть поостыл Ланин избранник. – Еще неизвестно, чем закончится ваша выходка.

А Лана лишь горестно вздохнула. Ну и где эта хваленая духовная зрелость ее сестры? Спит, наверное. Элька умудрилась настроить против себя не только жрицу, ее помощника и их приспешников, но еще и Луасола! Странно, обычно ее все почему-то любят. Ну, кроме мелких, ограниченных и завистливых людишек.

– Правда, Эль, почему мы с тобой, спасая животинку, не подумали о себе? – запоздало дошло до нее. – А ну как нас лишат всех привелегий, мы потеряем расположение Мориэн, или нас вообще… того… Ладно, посмотрим. Где там животинка-то наша? Кис-кис-кис… Как там тебя?

Лана ползала на четвереньках в поисках урлука, Луасол стоял в стороне, Зезатар снова пытался приобнять Эльку в центре комнаты. И тут с криком: «Проклятые богохульницы!» ворвался Аркинас. Пегие волосы всклокочены больше обычного, блеклые глаза безумны, тощие руки сжимают посох и потрясают им.

Совершенно не заботясь о том, что его заклятие обязательно заденет не только ненавистную рыжую ведьму, но и принца, Аркинас иступленно завыл:

– Мхон! Удирус! Косда…

Элька отпихнула от себя Зезатара и рявкнула:

– Абаррра!

Она, конечно, не знала, какое заклятие применил мерзкий эльф, но оно сработало против него: Аркинаса отбросило назад и ударило о стену.

Думаете, фанатичный помощник угомонился? Как бы не так! Поднялся, встряхнулся и снова ринулся в бой. Но в этот раз контратаковать Эльке не пришлось…

Все вышеописанное произошло очень быстро, поэтому, когда Лана, стоявшая на четвереньках возле кровати, вскочила на ноги, она увидела невероятную картину.

Зезатар валялся на полу, Луасол в ужасе закрывал глаза руками, а между Элькой и Аркинасом висел уже знакомый огненный искрящийся кокон, причем, помощник жрицы хрипел и корчился в судорогах на полу.

Лана, открыв рот, смотрела, как кокон медленно поворачивается к Эльке, и ей показалось, что в искрящейся массе проглядывает некое очертание птичьей головы.

– Спасибо! – крикнула Элька. – Ланка, смотри, Феникс снова пришел ко мне на помощь!… А, я поняла! На, передай Дейвору мой кристалл! Не потеряй только!

Огненный кокон исчез.

– Что это было? – прошептал Зезатар, поднимаясь с пола. Этот же вопрос задал и Луасол.

– Забудешь, не вспомнишь, не скажешь, не сможешь, – почти не разжимая губ, прошептала Элька. Теперь она была уверена в том, что часть ее магических сил уже вернулась к ней, вернее, это Феникс поспособствовал, причем еще в тот, первый раз, когда разбудил ее, чтобы предупредить о тайном визите Акораллы и ее помощника.

Эльфы были слабы после нападения Феникса, поэтому заговор для забвения подействовал безотказно.

– Так что произошло? – продолжал недоумевать Зезатар.

– Да все Аркинас ваш! Совсем ошизел, вон на полу корчится… – фыркнула Элька.

– Уже не корчится, – заметила Лана.

Старый эльф неподвижно, словно одервенелый, вытянулся на полу, устремив в потолок свою ужасную посмертную маску: оскаленные зубы, вытаращенные остекленевшие глаза – жуть!

– Он умер! – ужаснулся его помощник.

– Ну вот видишь, от происшествия больше всех выиграл ты, – утешила его Лана. – Теперь ты займешь его место. Какой стремительный карьерный взлет!

– Ты не понимаешь! – сокрушенно покачал головой молодой эльф, опускаясь на колени возле мертвеца. – Я всю свою жизнь мечтал быть на него похожим!..

– Фигового кумира ты себе выбрал, парень, – отрезала Элька.

– Что случилось? Что здесь происходит?

С этими словами в помещение ворвалась взволнованная королева в сопровождении эльфов охранников. Элька быстренько схватилась за виски, умудрилась побледнеть и ответила:

– Это ты у Аркинаса спроси. Я понимаю, Мориэн, что вы, скорее всего, решили избавиться от меня и Ланки, как от неугодных. Но объясни мне, почему Аркинас решил убить заодно и твоего сына?

– Что?! – опешила королева-эльфийка и резко обернулась к помощнику жрицы на полу. – Но он же мертв! Кто убил его?

– Да мы… – начала выкручиваться Лана.

– Да мы, собственно, так и не поняли, что произошло, – быстро подхватила Элька. – Луасол и моя сестра были вон там, а мы с твоим сыном стояли посередине, он меня обнял за плечи, а тут как ворвется Аркинас, да как начнет выкрикивать какое-то заклинание…

– Мы с Луасолом быстро присели, – продолжила Лана.

– Да? – удивился эльф.

– Да! – крикнула Элька. – А нам деваться было некуда, я машинально Зезатара оттолкнула, а сама ничего поделать не успела. Но до конца заклинание сумасшедший прочесть не успел, упал и умер. От злобы своей, наверное.