Ей было также хорошо известно, что герцог де Монтемар и граф де Монтехо не стали бы беспокоить ее по пустякам. Она не знала пока, что им от нее понадобилось, но подозревала, что это как-то связано с их фанатичной ненавистью к Англии. Герцог довольно ясно дал понять, что он против ее брака с англичанином, если только этот англичанин не будет особой королевской крови и не преподнесет Испании в качестве свадебного подарка крепость Гибралтар.

Это напомнило донье Алькире о лорде Линке, и впервые за утро ее взгляд смягчился, а выражение холодной подозрительности, которое неизменно появлялось на ее лице, когда она думала о делах, исчезло.

Она не ожидала, что этот англичанин окажется таким обаятельным. Она заранее была убеждена, что он будет занудливым и неотесанным провинциалом, и, не успев познакомиться с ним, уже успела проникнуться к нему презрением. Вместо этого она обнаружила, что лорд Линк отличался утонченностью и изящными манерами. Рядом с ним даже дон Карлос казался неуклюжим и невежественным. К тому же нельзя было отрицать, что англичанин был необычайно привлекателен как мужчина.

Донья Алькира вспомнила о его поцелуях, и ее чувственные губы полураскрылись, а дыхание участилось. Она страстно желала его! Она готова была даже поверить, что влюблена в него. По крайней мере, из-за него она намеревалась порвать с Миахадо.

Она собиралась сообщить матадору о своем решении прошедшей ночью, но, когда он появился в ее комнате в новом, расшитом серебром и блестками костюме, она снова не смогла устоять перед его красотой и исходившей от него грубой мужской силой. Было что-то неотразимо привлекательное в его широких плечах, узких бедрах, кошачьей грации его упругого, сильного тела, которое с такой необычайной ловкостью двигалось на арене, легко уворачиваясь от рогов разъяренного быка.

Донья Алькира готова была уже объявить Миахадо, что между ними все кончено, но при виде его слова замерли у нее на губах, а когда он принялся осыпать ее жадными поцелуями, она забыла обо всем на свете. Вспоминая теперь прошлую ночь, донья Алькира подумала, что никогда еще их страсть не достигала такого накала. Но ей казалось, что в этом бушующем пожаре те чувства, которые она все еще продолжала питать к Миахадо, словно сгорели дотла, оставив после себя лишь золу.

— В чем дело? — нетерпеливо спросила она слугу, стоявшего в дверях.

— Его превосходительство лорд Линк нижайше просит принять его, сеньора.

Донья Алькира заколебалась. Письменный стол, за которым она сидела, был завален счетами, бумагами, отчетами, письмами, требовавшими немедленного ответа. Ей необходимо было заняться наконец делами. И тут неожиданно она увидела свое отражение в большом, вставленном в серебряную раму зеркале, которое висело между окнами.

Затаив дыхание, она смотрела на себя, и ей казалось, что никогда еще она не была так хороша собой. Ее щеки слегка разрумянились, подчеркивая нежную белизну кожи, огромные глаза таинственно поблескивали под темными дугами бровей, в ушах и на запястьях сверкали и переливались бриллианты.

Донья Алькира встала и направилась к другому зеркалу, на полочке возле которого стояли кремы, лосьоны, разнообразные притирания и прочие средства, с помощью которых она подчеркивала свою природную красоту.

— Я приму лорда Линка в будуаре, — сказала она. — Задерни шторы и раскури благовония, прежде чем приведешь его.

— Слушаюсь, сеньора.

Слуга поклонился и вышел из комнаты.

Несколько секунд донья Алькира стояла неподвижно, и на губах у нее играла слабая улыбка. Это была улыбка предвкушения, улыбка торжества! Да, сказала себе донья Алькира, Миахадо больше ей не нужен. Все кончено, и она не собирается церемониться с ним. Ведь с другими своими любовниками, стоящими гораздо выше его на общественной лестнице, она порывала не менее решительно, едва лишь чувствовала, что охладела к ним.

Она подумала о лорде Линке и решила, что он может дать ей намного больше, чем Миахадо. Она жаждала не просто чувственного удовлетворения, а чего-то большего. Чего-то, что могло бы занять ее живой ум, стимулировать ее интерес, а возможно, и честолюбие.

Донье Алькире стало любопытно, как поведет себя Миахадо. Станет ли он рыдать и молить ее о снисхождении, как многие его предшественники? Или попытается прибегнуть к угрозам, которые у него нет ни малейшего шанса привести в исполнение? Она склонялась к тому, что он выберет второй путь. Миахадо не был слабохарактерным слюнтяем, чтобы унижаться перед ней или покончить с собой, как поступил один из ее любовников. И тем не менее донья Алькира была уверена, что, порвав с ним, она нанесет ему смертельный удар. Он любит ее. Ему еще не приходилось встречать такую женщину, как она. Какова же будет его реакция?

Небрежно передернув плечами, она выбросила из головы все мысли о Миахадо. Он больше ничего не значил для нее. Теперь ее интересовал только лорд Линк. Лорд Линк, которому так не терпелось увидеть ее, что он даже не смог дождаться назначенного часа свидания, а примчался к ней, сгорая от любви.

Она слегка припудрила лицо, тронула губы помадой, а потом уверенной походкой направилась к двери, которая вела в будуар.

Солнечный свет не проникал сквозь задернутые шторы, вся комната утопала в цветах, нежный запах которых смешивался со сладким, дурманящим ароматом благовоний.

Лорд Линк стоял возле камина, и, пока он не заметил ее появления, донья Алькира некоторое время молча разглядывала его. Он стоял вполоборота к ней, и она залюбовалась его точеным профилем. Он не обладал изящной грацией Миахадо, но его внешность нравилась ей больше. В нем была какая-то внутренняя уверенность и сила, и рядом с ним она чувствовала себя Слабой, хрупкой и женственной.

— Какой ранний визит, милорд! — с деланным удивлением произнесла донья Алькира.

Лорд Линк резко повернулся.

— Ваш слуга, мадам, — церемонно произнес он. — Мне необходимо поговорить с вами. Прошу прощения, если мой визит пришелся некстати.

— Да, я занята, очень занята, — ответила донья Алькира, — но для вас… я всегда готова отложить свои дела.

Ее голос прозвучал нежно и томно. Когда он склонился к ее руке, ей внезапно захотелось, чтобы вместо этого он поцеловал ее в губы.

— Я должен сказать вам нечто неприятное, — начал лорд Линк, — но, к сожалению, это должно быть сказано!

— Неприятное?

Донья Алькира удивленно посмотрела на него широко раскрытыми глазами и внезапно поняла, почему лорд Линк приехал к ней! Этим утром она еще не видела Фриволо. Когда она занималась делами, карлик мешал ей, поэтому она приказала, чтобы он не появлялся в ее покоях до тех пор, пока она сама не пошлет за ним.

Теперь она пожалела, что не успела поговорить с ним, прежде чем встретится с лордом Линком. Вчера она дала Фриволо четкие указания, объяснив, что он должен сделать, как только ему представится удобный случай. Она не рассчитывала, что он так быстро выполнит данное ему поручение. Очевидно, этой ночью он побывал в покоях лорда Линка!

Ну так что ж, какое это имело значение? Чем быстрее, тем лучше. Хотя она, конечно, предпочла бы знать, как именно все произошло, чтобы лучше быть подготовленной к беседе с лордом Линком.

— Что случилось? — мягко спросила она. — У вас озабоченный вид. Мне хотелось бы, чтобы в Испании вы были всем довольны. Все заботы и волнения вам следовало оставить позади, в вашей холодной и туманной Англии.

Выражение лица лорда Линка не изменилось, и донья Алькира заметила, что ее слова не разгладили морщинку, которая залегла между его бровями.

— Я пришел, чтобы поговорить с вами о вашем карлике, — сказал он.

— Фриволо? — с удивленным видом спросила донья Алькира.

— Да, если вы его так называете!

— Но чем бедняга мог задеть или огорчить вас? — воскликнула донья Алькира. — Я знаю, временами он бывает надоедлив, у него странное чувство юмора, но он смешит меня, поэтому я и терплю его! Мне ведь не так уж часто приходится смеяться.