- Закрой дверь.

Петрович был таким начальником, который никогда не закрывал дверь к себе в кабинет. Типа способствует общению и сближению с подчиненными. Не знаю, так это или нет, но я здорово напрягся. Сел перед мужчиной на стул.

- Лёша… Ты ничего не хочешь мне рассказать? – строго начал он.

Так говорила моя мама, когда узнала от соседки, что я получил двойку или что я выкурил первую сигарету. Знает, что нашкодил. Хочет, чтобы сам признался. Только что это изменит? А в данном случае я совершенно ничего не понимаю.

- Нет, ничего. Что случилось?

- Из компании мне пришел совершенно странный приказ. Собрать досье на сотрудников с фото. Конкретно, нужны дата рождения, когда приступил к работе. Обязательно фото.

В сердце будто воткнули нож. Резко, неожиданно. Во рту появился горький привкус. Ни секунды не сомневаюсь, что это Хаким меня ищет. Нет. Не позволю ему. Это мой мир. Мой! Я открыл рот, собираясь убедить Петровича не делать этого, но не смог сказать и слова. Беспомощно открывал и закрывал рот. Мужчина неожиданно встал, подошел ко мне, обнял. Его поддержка была необходима. Что-то внутри будто прорвалось. Нет, я не заплакал. Просто дышать стало легче.

- Петрович, ты не отдашь меня ему?

- Нет, конечно, Лёш.

Он гладит меня по волосам, перебирает их. Ласка неожиданная. По-новому приятная. Как же давно никто ко мне не прикасался.

- Ты расскажешь мне от кого прячешься?

Петрович достоин знать. Ему можно верить. Я не отстраняюсь, хотя понимаю, что нужно бы, иначе это выглядит двусмысленно. Но так мне придется смотреть в глаза мужчине. Вымеряю слова, произношу:

- Это очень плохой человек. Он очень обидел меня, сделал мне больно. Вот я и решил спрятаться здесь, начать новую жизнь.

- Лёша… Ты гей?

А что было непонятно? Я не особо-то и скрывал. Легко киваю.

- Она была права… - вслух говорит Петрович несколько удивленно.

- Кто права?

- Неважно, - он отстраняется и садится на свое место. – Не переживай, я не выдам тебя. Что-нибудь придумаю.

Улыбаюсь. Все так же тяжело, страшно, но я знаю, что могу верить мужчине.

***

Не понимаю, как он нашел меня… И зачем?.. Снова сделать больно? Прав был Сафи с его звездами, нам не быть вместе.

Тревога селится в моем сердце. Сливается с раздражением, злостью, обидой, болью. Ненавижу его. Он снова собрался все разрушить? Нет. Я не позволю. Он не найдет меня. Петрович обещал.

На работе все замечают, что со мной что-то не так. Все валится из рук. Чтобы успокоиться, даже сбегал в курилку с мужиками. Они курили какие-то странные самокрутки. Смеясь, они учили меня правильно затягиваться. Не вижу кайфа, но если расслабляет… Петрович поймал меня после обеда, скривился от запаха табака, шепнул, что все хорошо.

Выдыхаю. Все. Опасность миновала. Я уверен.

Глава 6.

Просыпаюсь от того, что вздрагиваю. Будто бы я куда-то бежал. Это становится навязчивой идеей. Нужно сбросить наваждение ото сна, нехотя встаю. Сегодня суббота. Дел нет. Каждый раз радуюсь, перещелкивая день. Еще один. Он меня не нашел.

Уже конец августа. Еще не ощущается приближение зимы, но чувствуется, что она близко. Рыбалка сейчас самая лучшая. В тайге поспели грибы, налились соком и сладостью ягоды. Брусника, голубика. Их можно собирать ведрами.

Вечером собираюсь и иду на «рыбалку». Долго гуляю по тайге, дышу ее запахами. Выбираю место у реки. Ставлю палатку, но решаю спать на открытом. Развожу костер. Жалко, не могу видеть звезды из-за полярной ночи. Бесконечный день. Но так легче.

Даже не заморачиваюсь с ловлей рыбы, просто ем прихваченный бутерброд. Солнце спряталось за сопку. Типа ночь, когда оно светит украдкой. Смотрю на часы. Да, два часа ночи. Усталости нет. Вздыхаю. Я должен спать, иначе мой организм взбунтуется. Расстилаю одеяло на земле и ложусь на него. Почему-то очень грустно. Сколько бы я ни обманывал себя, мне все равно не убедить себя, что его не было в моей жизни. Тяжело. Я все еще не могу его забыть. Меня убивает то, что я ничего не могу сделать со своими снами. Вот уже больше полугода почти каждую ночь он снится мне. Когда это кончится? Ведь раньше мне редко снились сны. Пожалуйста, не снись мне сегодня. Мне больно. Это раздирает изнутри. Пожалуйста… Но кто меня слушает? Хаким снова со мной. Только он непривычный. Будит меня легким касанием пальцев к щеке. Жмурюсь, не хочу смотреть, на то, как он меня ударит. Но он не делает этого. Наклоняется, целует. Даже во сне у меня идет кругом голова от восторга. Как же это приятно, хоть на секунду представить, что он рядом и любит меня. Ведь он больше никогда не говорил о своих чувствах. За все полгода, что мы были вместе. А я так хотел услышать опять. Могу представить, как его язык скользит ко мне в рот. Он всегда брал инициативу на себя. Никогда не позволял мне. Поцелуй такой глубокий, что воздуха не хватает. Поворачиваю голову, чтобы глотнуть спасительного кислорода. Решаюсь открыть глаза и посмотреть на героя моих снов. Все так же бесподобно красив. Разочарованно спрашиваю:

- Ну когда же ты перестанешь мне сниться?

Он чуть улыбается и не отвечает. В моем сне он должен отвечать. Логическая цепочка выстраивается быстро. Конечно, это сон. Но я протягиваю руку и касаюсь его плеча. Ткань легкой куртки гладкая, прохладная. Говорил же, что сон. Откидываюсь на одеяло, закрываю глаза, чтобы тут же их открыть. Ни хрена это не сон! Хаким сидит в той же позе и все так же чуть улыбается. За пару секунд я успел сделать вот что: вскрикнуть, подскочить, сделать пару шагов, упасть, споткнувшись о камень которых здесь на берегу целая куча, отползти на пару метров, пока меня не настиг насмешливый голос:

- Малыш, не убейся.

Ни фига! Я лучше убьюсь, но окажусь как можно дальше от него. Продолжаю ползти куда-то вперед.

- Алекс, стой, давай поговорим.

Лихорадочно соображаю, что до дома далеко, а лишь там я могу запереться и никуда не выходить.

- Ну, стой же.

Голос совсем близко. Меня хватают за руку, но я выдергиваю ее. Поговорим? Хорошо. Встаю. Поговорить хочешь? Ладно. Ублюдок. Он понимает, что я не просто так встал, что-то хочет сказать, но я опережаю его:

- Как ты нашел меня?

Хороший вопрос, да? Допустим, все-таки Петрович меня сдал. Но как же Хаким оказался за несколько километров от поселка? Ведь никто не знал, что я здесь. Хм. Может это все-таки такой натуральный глюк?

- Это было сложно. Сначала просмотр всех камер видеонаблюдения в аэропорту. Проверка списка вылетающих твоего возраста ничего не дала. Ты, конечно же, поменял паспорт. Несколько недель мои люди просматривали видео со всех камер наблюдения. Пока не обнаружили тебя. Вышли на рейс на котором ты улетел. Но в городе назначения тебя не было, значит, ты полетел дальше. Это уже было сложней. Камер здесь нет. Пришлось проверять все списки, которые добыть было невероятно сложно. Всех молодых людей от восемнадцати до тридцати лет, все возможные населенные пункты. Знаешь, сколько таких поселков, как этот? Но мне повезло: это единственное место, откуда не подали данные о сотрудниках.

Петрович идиот. Нужно было что-то придумать, чем совсем ничего не подавать.

- Ладно, - все это похоже на правду. – Но как ты меня нашел именно здесь?

Он усмехается:

- Это как раз и было проще всего. Адрес твой у меня был. Поселок маленький. Такого красавчика, как ты, запомнили. Говорят, что ты любишь по выходным ходить в лес. Поспрашивал мужчин, которые рыбачили на берегу. Они знают, что тебе нравится уединение, но приглядывали за тобой. Мало ли что.

Приглядывали? Они приглядывали? Злюсь. Я не маленький! Приглядывали они! Замечаю, что злость придает мне сил.

- Нашел меня, молодец, - я усмехаюсь, подражая ему. – Что теперь?

- Я… - он вдруг запинается. Молчит.

- Слов нет? Сказать нечего?

- Мне есть, что тебе сказать, котёнок, просто…

- Не смей меня так называть! – ору я и мой ор эхом разносится по реке. Крышу срывает. – Какого хрена ты приехал, отыскал меня? Думаешь, увижу тебя и все прощу? Ни хера! И я не позволю тебе сломать снова всю мою жизнь! Я счастлив без тебя. Ты не нужен мне.