– Эй, мадам! К нам чоли топаешь? – бодрым голосом выкрикнул Вован.

Подняв голову, я увидел ладную девушку в пальтишке, валенках и с пышной черной косой. В руках цветастая пластиковая корзинка.

– К вам, – ответила, подходя к забору. – К кому же еще.

Один из сторожей, тот, что с бухим лицом, подошел к ней:

– Ты шо тута ошивашься, Альбинка?

– Покормить их велено. Принесла, вот.

– Кто велел?

– Марат.

– А нам шо?

– А вам ничего, – улыбнулась девушка.

Бородачи переглянулись с недовольным видом.

– Оставляй здеся!

– Но…

– Ступай отседова, неча тут делать!

– Ага, щас, – презрительно фыркнула она. – Чего эт ты раскомандовался, Тихон? Может председателю рассказать, чем ты в бойлерной занимался?

– Э! Как? Ты!.. а, шоб тя! Тьфу! – расстроенный чем-то Тихон махнул рукой и отвалил в сторону.

Вован лихо поправил свой берет и направился к девушке. Мы вышли из ограды, насколько позволяла длина цепей. Уселись на широкие чурбаки. Альбина поставила корзину. Достала оттуда кастрюльку, завернутую в полотенце, несколько вяленых рыбин и каравай хлеба. Десантура сунул нос в кастрюлю:

– О, хуясе, картошечка! Как по заказу прям! От души, красавица!

– Ну, мне идти пора, – покраснела телка. – Ешьте. Тут вот еще… только этим не показывайте.

Она быстро протянула газетный сверток и пошла прочь.

– Ты чо вечером делаешь? – крикнул вдогонку Вован, надкусив картофелину. – А то заходи, я вон там живу, гыгы!

– Вован, это же Альбина, девушка Марата, они пожениться хотят, – на всякий случай, сказал я.

– Да я ж чисто для комплименту, епть! О, зырь, нах! – Он развернул газету.

Там оказалась бутылочка 0,33, наполненная прозрачной жидкостью. Я понял, что не так уж все и плохо в этой жизни. Не торопясь, мы принялись поглощать картошку, пока не остыла. Соленые лещи тоже пошли на ура. Особенно под самогон. Как же мало надо человеку для счастья, мелькнула банальная мысль.

Хоть охранники, сидя в стороне, глаз не спускали, мы умудрились выхлестать почти весь бутылек. Осталось грамм пятьдесят. Вован вопросительно побулькал. Я сделал жест, допивай сам, мол. Мне и так хорошо. Мощное тепло разлилось по организму.

– Эй, ебана! – Десантура повернулся к вертухаям. – Будете, епт?

– Шо там у тя? – подорвались оба. Видимо подмерзли, гады.

– Меняемся, епт! Ты мне курево, я вам бормотуху!

– И рыбу! – поддержал я.

– Торговаццо удумал, разбойник? Давай сюды!

– Нихуя, куряху дай сперва, – усмехнулся Вован.

– Вот ща как стрельну! – топнул ногой мужичок.

– Стреляй, хуля! Ну! Че, епта?!

Охранник замялся, опустил ружье

– Тихон, поди, дай ему сигарету.

-А чо сразу я? Чуть чево, сразу Тихон!

– Иди, давай! А я прикрою, ежели шо.

Тихон вытащил пачку и стал медленно, небольшими шажками подходить. Остановился метрах в четырех. Сигарета упала к ногам Вована.

– Еще кидай! – велел я. Тоже охота покурить.

Он принялся вытаскивать вторую, но пачка внезапно выпала. Порывам ветра ее снесло в нашу сторону.

– Бляха-муха!Кидай бутыль! – Тихон задергался на месте, но подходить ближе явно очконул.

– Держи, еба! – добродушно улыбаясь, десантник бросил бутылку. Видать, его тоже развезло.

Охранник, не сводя с нас прицела, подобрал флянц и спрятал в карман.

– И сигареты!

– Охуел чоли? – удивился Вован. – Сам поднимай нах!

Мужик нервно оглянулся, напарник кивнул, наставив ружье. Дальнейшее произошло быстро, как в гонконгском боевике. Тихон подошел и наклонился за пачкой. Эта ошибка стоила ему жизни. Хищно лязгнули цепи, вперед шагнул Вован. Молниеносным движением он накинул цепь, как удавку на шею.

Блять, что он творит?!

Второй охранник, видать, тоже охуел от такого развития событий. Встал, разинув рот. Прикрывшись, как щитом, хрипящим Тихоном, десантура навел ствол в его руке на ротозея. БА-БАХ! Сквозь облако дыма, я увидел рухнувшее в грязь тело.

ВДВшник сбросил цепь с горла Тихона и впечатал кулак в переносицу. По деревне начали разлетаться панические вопли.

– Обшарь этого, братка, – пророкотал Вован. – Патроны тока бери, ебта.

Направил ствол вниз, упирая в звенья цепи. БАХ! Освободившись, он метнулся ко второму мертвецу, забрал ружье. Я между тем обшарил Тихона. Вроде еще жив, мычит чего-то. Снял с него потертый патронташ. Вован тем временем вернулся.

– Посторонись, Санек!

БАХ! Я едва успел отпрыгнуть, чтобы не забрызгало Тихоновскими мозгами. Десантура переломил ружье, вытряхивая гильзы. Тут же вставил свежие патроны. Еще выстрел. Я только подобрал обрывок цепи, закинул ее на плечо.

– А терь валим отседа нахой!

Он кинул мне второй ствол и побежал, пригибаясь между изб. Блять, такой хороший безопасный план полетел к чертовой матери из-за долбанного десантника! Я проверил заряд в этой старой допотопной ружбайке. Ништяк, на месте оба. Мне ничего не остается, кроме как поддержать Вовчика. Припустил за ним. Оглянувшись, увидел сбегающихся мужичков. Блять, как их много… очень много!

Ледяной водопад сокрушающей волной вернул в реальность. Что… зачем? Я забарахтался, как окунь на крючке. Мои сильные руки привязаны к потолочной балке какого-то сарая, а ноги едва касаются пола. Расплывающаяся картинка сфокусировалась, но это совершенно не обрадовало, потому что прямо в лицо прилетел мясистый кулак. Я вновь провалился в беспамятство.

И так же, как в первый раз, хлестнула по нервам обжигающе-холодная вода, выдергивая из безмятежного ничего. Суки! Заебали! Где я вообще? Деревня… нас взяли в плен… меня и Вована… а потом, вроде, мы хотели сбежать? Из памяти неохотно вынырнул кадр, как я бегу, петляя между бревенчатых строений, в руке двустволка, впереди широченная спина десантника. Следующий кадр — мы отстреливаемся в какой-то избе… дальше провал. Приподняв голову, увидел мощного рыжебородого верзилу с выпученными, как у рака глазами. Он расплылся в улыбке, заметив, что я очнулся, и поставил ведро.

Детина приблизился все с той же загадочной улыбкой, разглядывая меня, словно забавное насекомое. Размял мощные кулаки.

– Это те за Тихона! – Серия ударов по корпусу.

Бля, опять мне досталось за «фокусы» Вована. Кстати, где он? Я хотел возразить, что ни в чем не виноват, но воздух выбило из легких отлично поставленными ударами.

– А это за Гриню! – Прямой в глаз вырубил, безотказно, как выключатель.

Блять, почему я не родился пингвином?! Только этим забавным пиздюкам кайфово в ледяной воде. Но только не мне! Хватит на сегодня закаливающих процедур. Так ведь можно и простыть. Ангина или насморк способны доставить хлопот и в мирное время, что уж говорить о постапокалипсисе?

— Ты, наверно, думаешь, што на сегодня дастаташно? — заговорил рыжий любитель бокса. – Нет, мой дорогой, энто, шоб ты знал, мы только разминаемся!

— Воин сраный… – Я сплюнул кровавую слюну. – Да ты просто очкошник!

— Чаво?! — Он схватил меня за волосы.

Ништяк, повелся. Реакция, инстинкты таких здоровых, но туповатых быков очень легко просчитывается.

— Зассышь один на один? — насмешливым тоном спросил я. — Или только с безоружными такой смелый, а? Что заморгал, деревня?

-- Вот так, значит, да? – Он покачал головой и неожиданно боднул лбом.

Но так как рыжая борода выше ростом, то и удар пришелся сверху вниз. Мы столкнулись лбами. У меня аж в башке зазвенело. А этот урод отпустил мою шевелюру, заморгал, зашатался. Ну, давай, падай уже в нокаут!

Так же шатаясь, он попер на меня, как танк. Похоже, не сработал твой хитрый план, Санек! Да, руки связаны, но дерёвня забыл про мои мощные крепкие ноги. Резко подтянувшись, пнул двумя ногами в грудак. Рыжебородый отлетел, забавно перебирая в воздухе руками. Это не только не лишило его осторожности, скорее наоборот. Если вначале я имел дело просто со злобным и опасным мудаком, теперь на меня летит необузданная стена ярости.