Хопа! Я напряг мышцы пресса, забрасывая ноги и весь свой неустрашимый организм на балку. Верзила не смог побороть законы инерции и с грохотом влепился в дощатую стену. Тяжелые тактические ботинки обрушились на голову противника. Он повернулся, взглянул на меня недобрым взглядом и что-то выплюнул. По грязным доскам, задорно подпрыгивая, проскакал и скрылся в щели выбитый зуб. Лучший момент для атаки нельзя и придумать. Ван Дамм сделал бы свою коронную вертушку, но связанные руки не позволили этот трюк, поэтому просто впечатал торец подошвы в рыжую челюсть. Злобного мудака снесло в угол этого хлева и похоронило за пустыми коробками и обломками досок.

Раздался топот, помещение наполнилось людьми. Крики и щелчки ружей убедительно дали понять, что я больше не хозяин ринга. Последними вошли Председатель и Деревяшка.

– Глядите, дядя, он убил Афанасия! – тут же заголосил мерзкий подручный. – Я ж грил вам, надыть распотрошить было мерзавцев!

– Заткни, хайло, племянничек. Сколько раз говорил, на людях называть меня по имени отчеству, – поморщился глава поселка, оправляя полы бобровой шубы. – Ты не доглядел! Я разве велел отправлять пленников на работы? Твоя оплошность стоила жизни нашим людям. Тихона, Григория и Афанасия!

– Да живой я, живой, – из-под обломков выбрался рыжебородый. На разбухающей роже след моего ботинка. – Ща ноги пообрываю этому джеки чану! Дайте мне ченить острое, ребяты!

Председатель поднял ладонь, призывая к тишине:

– Теперь я вижу, мы не прогадаем, если продадим этих бойких лиходеев америкашкам. Они хорошо себя покажут на Арене. Можно за них выручить, – он быстро прикинул в уме, – не два, а четыре, а то и пять обозов жратвы и пару пулеметов с патронами!

Люди вокруг одобрительно загудели. А я вздохнул с облегчением. Главарь этой кодлы сказал «они», а значит Вован тоже живой.

– Отвести их в третий амбар! Посадить на цепь и не трогать! Я-то полагал, только за зверем-десантником нужен глаз да глаз, но и Парамон-вышивальщик тоже не промах. Даже со связанными руками. Ишь, как зыркает, словно волчара дикий.

Афанасий понуро опустил голову.

– Евстигней Карлович, вы у нас, как всегда, правы, – заискивающе вставил Деревяшка, злобно глядя на меня. – Только мницца мне, не очень-то для Арены годяцца разбойнички наши…

Седые брови Председателя сошлись на переносице.

– Это еще почему?

– А потому, – торжествующе возопил хмырь, – шта привыкшие оне действувать обманом, хитростью, да вероломством проклятым! Нападают исподтишка, когда знают, што за энто ничаво им не сделаецца. Вон, Афанасия тож коварством, поди, одолел! Хоть он и силен, как бык, но так же туп, а наивен, как углан пятилетний.

– Чаво-о-о? – промычал верзила, поднимая голову.

– Я грю, што надобно, ну перед продажей, товар-то проверить. Да как следует! Америкашкам не понравицца, ежели заместо бойцов, привезем ни пойми кого. А мож, оне терроризьмом каким занимацца начнут, а не драцца добрым людям на потеху? Подумаш, Марат посоветовал! Он – пришлый, чо хош насоветовать могет. Какой с него спрос? Как пришел, так ушел, а нам тута жить. Верно, люди?

Бородачи одобрительно закивали. Председатель задумался.

Интересно, отсохнут ли мои руки до того, как деревенские что-то решат?

– Ну, и что ты предлагаешь? – произнес, наконец, Евстигней Карлович. – Что значит, проверить?

– Устроим бой! ВДВшник против Вышивальщика!

– Соображаешь ведь иногда. Молодец, Деревяшка. Так и поступим. Если покажут себя славно, отправим в Кандалакшу…

– А ежели нет, то скормим собакам, ахахаха!

– Верно, хе-хе. Подготовь тогда все, как следует, племянничек, – повеселел Председатель. – Завтра устроим людям зрелище. Не все же этим городским развлекаться там у себя.

***

Я занялся физическими упражнениями, чтобы не околеть. Немного мешает цепь, ну да ладно. Зато одежда почти высохла. А лучшее средство от дубака и грустных мыслей – это занять работой свою мускулатуру. Меня опять поместили в уже знакомую клетушку. Праздно валяться на нарах – не мое. К тому же, в связи с предстоящими событиями организм должен быть в тонусе.

Несмотря на холод, от меня валит пар. Я выполнил отжимания, третий подход по сто, когда неожиданно раздалось бряцанье цепей и засовов. И знакомый мат:

– Ебаный насос! Опять в этом гадюшнике кантоваться, нах!

Я улыбнулся. Ништяк. Вот и десантуру привели. Походу, он в полном порядке. Моя злость на его самоуправство давно ушла. В конце концов, все складывается удачно, и скоро нас ждет освобождение. Насчет показательного боя тоже не переживаю. Думаю, мы с Вованом покажем этим колхозникам настоящий охуительный реслинг.

Ощутив сквозь сон чужое присутствие, я подскочил на лежанке, готовый крушить, убивать и ломать кости. Тяжелая цепь сгрохотала, дернув обратно. Все равно принял боевую стойку, потому что в сновидении как раз отрабатывал предстоящий бой с Вованом. Как ни напрягал свои зоркие глаза, темнота скрывает незнакомца. Видно только черную тень в углу камеры.

— Санек, тише! Это я, Марат!

– Так бы сразу и сказал, – проворчал я полушепотом.

Похоже, сейчас глубокая ночь. Из соседней комнатенки доносится богатырский храп десантника, да собаки полаивают снаружи.

– Пиздец, Санек, я еще по Таиланду помню, что ты резкий парень… но, блять… нахера вы творите такую хуйню? Мы же договорились, как действовать!

– Причем тут я? Это все Вован.

— Ты что, не объяснил ему?

— Объяснил. Да толку? Он нихуя не понимает. У него в башке война никак не закончится…

Марат подошел и присел на корточки, угостив меня сигаретой. Блин, неспроста он явился, шепнула мне чуйка.

– В общем так, — сказал татарин, – план меняется.

– В смысле? Почему?

— Председатель связывался по рации с Кандалакшей. Пендосы сами приедут сюда. Придет большой конвой.

— Из-за нас? — опешил я.

— Если бы, — усмехнулся Марат. -- Стандартный торговый рейд. Опять всю жрачку выгребут, суки. Председатель опять получит свои барыши, а нам снова впроголодь жить!

– Блин, хреново, конечно… – Я горько затянулся крепким дымом. – И что предлагаешь?

– Амеры прибудут через пять дней. Естественно председатель отменил поездку в город. Но шансов дожить до этого у вас, прямо скажу, немного. Деревяшка на говно исходит, все нашептывает Карловичу, как вас лучше прикончить…

– А завтрашний бой?

– Из-за этого я здесь. Мне точно известно, что пендосы покупают лишь одного из вас. Поэтому в этом бою один из вас умрет. И скорей всего, это будешь ты. Извини, но за Вована больше дают.

– Да иди ты! Мы не будем биться друг с другом насмерть!

Марат печально покачал головой и затушил окурок:

– Они все подстроят так, что у вас не будет выбора. Вы будете драться, пока один не свалится замертво. Для боя сейчас сооружают специальную клетку. Но не бойся, я тебе помогу. В решающий момент боя, Альбинка устроит пожар. А я постараюсь добраться до председателя. Держи.

Он протянул мне короткий нож.

– Опасная затея, – хмыкнул я, пряча клинок под пальто.

– Продержись, пока не увидишь дым. Когда начнется, ломайте клетку со стороны председателя. Я уже подпилил в нужных местах ограждение. Замочите как можно больше его людей.

– А как же твои люди? Помогут?

– Боятся… – Марат потер бородку. – Но точно поддержат, как только начнется заваруха.

– Опасная затея… – повторил я.

– Я рискую не меньше вашего. Но больше такого шанса не будет.

– Хорошо, – мы пожали руки. – Договорились.

– Тогда спи, набирайся сил. Скоро пришлю Альбинку, принесет пожрать.

– Ништяк, – улыбнулся я.

Когда за татарином закрылась дверь, я растянулся на лавке и постарался обдумать ситуацию. Мое чутье параноика кричит, что весь этот план просто дерьмо. Бросаться с ножом на этих вооруженных ублюдков? А Вован вообще будет с голыми руками. Но что еще остается? Будем надеяться, что Марат все предусмотрел. Главное, в самом деле, чтобы десантура не прикончил меня сгоряча.