- Ты ешь кашу?

   - Что? Кашу?

   - Овсянка. Изюм не нашла, поэтому просто на молоке. Будешь?

   - Не знаю, - как-то растерянно сказал Карл.

   - Будешь, - кивнула я и разлила кашу по тарелкам. Масло, сахар. - Чай нальешь?

   Завтракали в полном молчании. Допивая чай, я тосковала о любимых сигаретах, оставленных в машине.... Курить хотелось неимоверно. Собрала тарелки со стола, подошла к раковине, открыла воду. На плечи снова легли большие горячие ладони. Я улыбнулась и прижалась спиной к нему. Большой, теплый, хорошо-то как.... У меня осторожно забрали тарелку и развернули лицом. Я закинула голову назад, чтобы посмотреть ему в лицо. Нервничает, что ж это такое.

   - Линда, - начал он. Я приподняла бровь.

   - М?

   - Я не буду тебя держать.

   - Поясни? - нахмурилась я.

   - Ты можешь уйти.

   Я дернула плечами, сбрасывая его руки.

   - Не дороговато ли? Пол миллиона за одноразовый секс? - я чуть собственным ядом не захлебнулась. Сжала кулаки, наклонила голову.

   - Линда....

   - Уже ухожу. Извините за беспокойство, - я на третьей крейсерской скорости унеслась в спальню, собирая раскиданные шмотки. Чего-чего, а такого я не ожидала. Напридумывала себе черт знает чего, секс ей, видите ли, дуре, понравился! Решила, что раз мужик нежный, то и я ему нужна. Чертово тело. Всегда хотят только его, а на то, что Я чувствую - всем плевать.

   Руки тряслись, перед глазами плыло, в горле - желчь. Наткнувшись на Карла, я отскочила, как ошпаренная.

   - Линда! - рыкнул он. Чего еще от меня надо?

   - Что?

   - Почему ты злишься? - тихий голос.

   - По гладиолусу. - Отрезала я, пытаясь свести концы разодранной рубашки.

   - Линда.

   Я швырнула рубашку в угол, и выдала все, что думала о нем и о себе в частности. Бессвязные обвинения, горечь разочарования - вся истерика выплеснулась на Карла. Итог - совершенно обалдевшее лицо Карла. Я закаменела окончательно, и подняла рубашку с пола. Он тут же выдернул ее из моих пальцев и подхватил на руки меня. Серьезные серые глаза изучали мое зареванное лицо. Я шмыгала носом и отводила взгляд.

   - Я понял. Тебе надо было, чтобы я умолял тебя остаться. И ты решила, что я тебя выгоняю.

   - Не надо было меня умолять, - пробурчала я. - Надо было просто сказать, что ты хочешь, чтобы я осталась....

   - Очень хочу. - Серьезно заверил Карл.

   - Ну и все. Поставь меня на пол. Мне умыться надо.

   - Ты остаешься?

   - Остаюсь. Но ты сам виноват.

   - В смысле? - растерялся Карл.

   - В прямом. Со мной жить - не сахар.

   - Как-нибудь справлюсь, - хмыкнул Карл. - Иди, умывайся, потом поедем за твоими вещами.

   - Уже умылась, - я вынырнула из-под струи холодной воды. - И только посмей мне еще выдать что-нибудь из утренней серии.

   - И что будет? - поинтересовался Карл, привлекая меня к себе.

   - Табуреткой по голове получишь.

   - Договорились. Но я больше не дам тебе возможности уйти, поняла?

   - Я могу на это твердо рассчитывать?

   - Линда, ты сейчас вот отчетливо понимаешь, на что ты соглашаешься? - снова этот напряженный взгляд.

   - Я-то хорошо понимаю, - хихикнула я. - А вот ты - смутно. Потом не жалуйся.

   - Дурочка. - Боже, ну робкий, как семиклассник. Пришлось самой залезть на табуретку и поцеловать его.

   За вещами моими в этот день мы так и не добрались. Мы дальше кухни не выбирались вообще.... Собственно, мы неделю провалялись в постели, совершая набеги на кухню. Зато через неделю мне позвонили. Из нотариальной конторы.

   Карл.

   Неделя сказки. Головокружительной, сладкой неги, нежности и ласки. Он купался в этой ласке, упиваясь Линдой.

   Все закончилось в один миг. Из ее ослабевшей руки выпала трубка телефона, тонкие ладони закрыли совершенное лицо.

   - Карл, моя сумка где-то в гостиной, - глухо сказала она. Он быстро принес ей сумку, и молча смотрел, как она вытряхивает из нее всякую мелочь. Схватила блистер с таблетками, выдавила две горошины на ладонь, проглотила.

   - Воды?

   - Нет.

   - Что случилось?

   - Фернан умер.

   Фернан - ее брат, - вспомнил Карл.

   - Соболезную, Линда.

   - Спасибо. - Машинально отозвалась она. Скрутилась в клубок на кровати, накрылась одеялом с головой. - Господи, что теперь будет, - тихо простонала она. Он поднялся с кровати и вышел из комнаты. Вид ее страданий разрывал сердце в клочья.

   Полчаса висения на телефоне. Он заглянул в спальню. Она так и лежала, свернувшись в клубок.

   - Линда.

   - Я здесь.

   Он сдернул с нее одеяло, сгреб на руки, уткнулся носом в висок.

   - Девочка моя маленькая, - вздохнул еле слышно. - Все образуется.

   Она еле заметно кивнула.

   Похороны прошли тихо и быстро. Трое или четверо приятелей, и они с Линдой. Линда в черном балахоне, лицо застыло безучастной маской. Ни слезинки. Он увел ее от стайки стервятников. Кажется, подходил какой-то Джером, с совершенно дикими претензиями. Пришлось сдернуть капюшон и шарф, и пояснить, что эта женщина - его. Джером улепетывал так, что пятки сверкали. Ну да. На кладбище, в пасмурный серый ноябрьский вечер, его лицо было особо милым и выразительным.

   - Линда, вот эти бумаги надо подписать, - он мягко разговаривал ей, пытаясь поймать ее взгляд. - Мой юрист их посмотрел, ты можешь это подписывать. - Юрист мелко закивал и протянул ей ручку. Линда, быстро и не глядя, подписала все, что он ей дал. Карл вздохнул, кивком попрощался с юристом, и унес ее на руках в гостиную. Как еще она отреагирует на то, что подписала брачный контракт - вот в чем вопрос....

   Линда.

   Бедный бестолковый братец..... Это была единственная связная мысль, бившаяся у меня в голове. Все было как в тумане - Карл, какие-то бумаги, похороны, потом снова бумаги.... Вяло колыхалась мысль, что так нельзя, надо взять себя в руки. Постепенно, мысль крепла, и я начала приходить в себя. Окончательно я оклемалась, когда Карл приволок психоаналитика. С недоумением оглядев это чудо, я спросила:

   - Кто это?

   - Это господин Шале.

   - Здорово. А зачем он тут? - я нырнула под большую руку и враждебно посматривала на господина Шале.

   - Линда, вам нужна помощь, - задушевно начал психолог. Я кивнула:

   - Не ваша, точно. Карл, я не хочу никого видеть, кроме тебя. Честно, я приду в норму к концу недели.

   - Милая, ты почти не ешь и плохо спишь. - Он заглянул мне в лицо и погладил по волосам. - И совсем не разговариваешь.

   - Карл, пожалуйста, - я уткнулась ему в подмышку.

   - Ярко выраженная патология, - восторженно просвистел Шале.

   - Вы о ком сейчас? - решила уточнить я.

   - О вашей паре. Синдром Красавицы и Чудовища....

   - Карл, убери его, - брезгливо попросила я, - пока я ему голову сковородкой не пробила.

   Подействовало. Справились и без аналитика, слава Богу.... Всю неделю я усиленно старалась справиться с депрессией и нервным расстройством - это опять-таки, Шале диагноз поставил, и Карл ему почему-то поверил.

   - Хочешь, съездим куда-нибудь? - спросил Карл.

   - Не хочу. Мне тут хорошо, с тобой. Главное, не оставляй меня одну, - попросила я. Карл воспринял это буквально, и я теперь присутствовала даже на деловых переговорах. Замотавшись в тряпки по уши - чтобы народ не отвлекать.

   Прошел год.

   - Милая, я хочу с тобой поговорить, - Карл зашел в кабинет, вертя в руках какой-то пакетик.

   - Я тебя слушаю, - я отложила книжку и уставилась на него.

   - Вот. - Он протянул мне пакетик. Я сунула туда нос, и вытащила две коробочки. Подозрительно поглядывая на любимого, открыла ту, что поменьше. Кольцо. Тонкий ободок, россыпь камешков, внутри гравировка.