— Они похитили меня, — тихо сказала Лена, опустив глаза и, кажется, специально пропустив мимо ушей вопрос: «Кто эти люди?»

— То есть вчерашний мужчина, который ругал вас на улице, это не ваш муж? — пожелала я удостовериться хотя бы в этом.

— Нет. — Она даже покачала головой, чтобы подтвердить свой ответ.

Судя по всему, она не собиралась говорить о себе хоть что-то. В каком-то смысле я её понимала. Но решила всё-таки добиться хотя бы мелочи.

— Кто они?

Она опустила уже не глаза — голову. Но молчала.

— Ну, хотя бы как они называются?

— У нас их называют Приживалы, — наконец выдавила она.

Ф-фу… Хоть что-то! Но что значит — «у нас»? У кого это у нас? По-русски она говорит без акцента. Или так хорошо им владеет?

— Вы знаете, что я выходила следом за ними? Брат вам сказал?

— Да, — прошептала она, со страхом вскинув глаза на меня. — Они видели вас? Они не остановятся перед убийством, если узнают, что вы Зрячие.

Мы с Димкой переглянулись, и без слов поняв, что под Зрячими имеется в виду какой-то термин, название определённых людей со способностью видеть сквозь маску обычного человека. Я было открыла рот сказать, что если в её словаре есть Зрячие, значит, существует целый мир… Но всё это слишком туманно. Ого… Значит, тот небритый тоже Зрячий? Открытие за открытием. Но пора узнать то, что я хотела.

— Когда я вышла за теми, кто забегал в поисках вас, заметила мужчин. На вид обычные. — Я прикусила губу, не зная, как описать их. — В общем, они похожи на коренной народ Северной Америки — на индейцев. То есть они высокие, сильно загорелые, с длинными чёрными волосами. На лице — татуировка. Кто это? Вы знаете?

Димка смотрел на меня с восторженным недоверием, открыв рот. Романтик.

Зато Лена встрепенулась и задрожала.

— Они здесь! Они нас ищут!

Я снова не стала переспрашивать, что это за оговорка — «нас», когда она только что говорила, что похитили её. Только попыталась уточнить:

— Кто — они?

Господи, как же трудно вытягивать из неё сведения, которые помогут ей же.

— Миротворцы, — снова осторожно ответила она.

Я уже начала подозревать, что она однажды столкнулась с кем-то из обычных (ужас какой-то — о себе думать как об обычной!) людей, и её… что-то вроде предали. Слово «предали» слишком жёсткое, но если речь идёт о похищении…

— Лена, — обратилась я напрямую, — ты уже знаешь всё, что знаю я. Как ты думаешь, что нам с Димкой можно сделать для тебя, чтобы тебя не нашли?

— Мне надо встретиться с миротворцами, — решительно сказала она.

Я чуть не отвернулась. Чёрт… Я даже не сообразила записать номера той машины. Но ведь один из «индейцев» сказал, что завтра они собираются быть здесь.

— Лена, завтра они приедут к этому дому. Но до этого-то времени — как ты думаешь прятаться от приживал?

— Мне надо спрятаться, — жалко ответила она. И снова опустила глаза.

Всё правильно. Прятаться-то можно только в этом магазине. Но здесь никаких удобств, чтобы дожить до завтра часть дня и ночь.

Я вопросительно взглянула на Димыча. Тот — на меня.

— Деньги есть, — решительно сказал он. — Можно купить джинсы и какую-нибудь такую рубаху, длинную и широкую. Бейсболку. Переодеть её в пацана. И отвезти к нам домой переночевать. Если её привезёшь ты, мама ругаться не будет.

— Деньги? — робко переспросила Лена. — Вы можете продать шали. Ведь за них что-то можно выручить. А я свяжу ещё.

Я посмотрела на шали. Ух, как мне не хотелось их продавать! Но, если она свяжет ещё… И я решилась.

— Хорошо. Мы продадим эти шали, и ты вернёшь таким образом деньги за одежду. Лена, ты поняла, что Дима предлагает тебе переодеться в мальчика?

— Я отрежу волосы, — легко предложила она. — Если приживалы меня увидят в наряде мальчика, они не узнают.

— Подожди-ка, — удивилась я, сама не заметив, как перешла на «ты». — Ты хочешь сказать, что приживалы не видят тебя настоящую? Что они знают только твою маску?

И мгновенно вспомнила усталого небритого парня между «индейцами».

Если он Зрячий, значит, «индейцы»-миротворцы тоже не видят? Поэтому он выглядит таким усталым, что ведёт их, выискивая одного за другим среди этих приживал тех, кто им нужен? А ещё это значит, что Лену ищут. И, возможно, именно они, «индейцы»-миротворцы.

— В вашем мире мы не видим друг друга настоящими, — глубоко задумавшись, ответила женщина.

Потрясённые, мы с Димкой переглянулись. В «вашем» мире?! Нет, я смутно предполагала, поражённая терминами, но чтобы вот так — напрямую?..

— А что это за «ваш» мир? — не выдержала я.

— Ой… — Она беспомощно прижала ладони к губам, и этот жест был таким… таким… беззащитным, что я не решилась переспрашивать.

— Ладно, — пришёл в себя и сразу стал деловым Димыч. — Волос резать не надо. Мы купим вам бейсболку, как я уже говорил. Она очень удобная. В неё можно все волосы запихать, если их заплести в косичку, — и они не вывалятся. Всё, я побежал за вещами. Тут, в соседнем магазине, целая куча лавочек. Наберу вам быстро. Вы мне только туфлю дайте, а то с размером кроссовки ошибиться могу. А так — найду какую-нибудь девчонку вашего размера, она мне быстро подберёт всё, что нужно, только пацанское.

Лена нерешительно сняла махонькую туфельку, которую Димыч повертел в руках с немым восхищением — такую и Золушка не отказалась бы примерить! Сунул в карман джинсов эту поразительную обувку и тут же убежал. А Лена с такой благодарностью приняла ещё несколько мотков для вязания, что мне стыдно стало, и я как-то вовремя вспомнила о закупленных фруктах.

Новое потрясение. Если от чая с булочками она опять отказалась, то при виде фруктов чуть не расплакалась. Так что, благодаря перерыву, я успела до прихода Димки сбегать ещё за фруктами и минералкой, на время своего отсутствия закрыв таинственную беглянку на ключ в помещение магазина… Выяснилось, что есть и пить Лена может только эти продукты.

А потом опять началось что-то невообразимое. Только передала Лене фрукты и воду, как приехала машина. Две машины. В одной сидела сама хозяйка. В другой — громоздились горы пряжи со склада и из нескольких лавок, в которые водитель успел заскочить. Перерыв как раз закончился, и изумлённая Регина Романовна своими глазами сумела увидеть, каким образом в магазине происходит странно упорядоченное столпотворение, в результате которого с полок энергично исчезают едва-едва положенные туда новые мотки и катушки.

Димка и водитель быстро разгрузили машину.

Регина не стала даже заходить в кладовку. Просто сказала, что в других точках пряжи маловато для моего магазина, так что завтра же она отрядит своего экспедитора на главный склад в другом городе, откуда обычно и привозит всё. Если же и завтра будет такая же распродажа, то я могу до нового привоза взять выходной… Кажется, сама удивляясь своей щедрости, Регина было повернулась к выходу, но я быстро сказала:

— Регина Романовна! Подождите!

Что я отлично знала: хозяйка питает слабость к изделиям ручной вязки. Поэтому жестом пригласила за прилавок и в стороне от кассы, где терпеливо выжидали покупатели, показала шали, связанные Леной.

— Откуда? — медленно и зачарованно спросила Регина, приседая на корточки и растянув шали, разглядывая узор.

— Подруга связала, — сказала я.

— Сколько она хочет? За все!

Я сказала предположительную цену, но хозяйка договорить не дала.

— Дам втрое больше, если она свяжет ещё одну.

— Она редко занимается вязанием, — заторопилась я. — И я точно не могу сказать…

— Узоры не повторяются, — словно про себя сказала Регина, не сводя глаз с шалей и качая головой. И тут же отсчитала мне наличку. Взяла из-под прилавка пакет и бережно уложила шали в него.

— Продавец есть ли? — весело спросили от кассы.

— Бегу! — сказала я и оглянулась на Регину.

Та, блестя счастливыми глазами и прижимая пакет к груди, заторопилась к выходу, будто боясь, как бы кто не потребовал приобретённое назад.