— Который тебе взять? — спросила я, подозревая, что с деньгами она обращаться не умеет.

Женщина нерешительно кивнула на мускатный.

— Грозди большие, — предупредила продавщица.

— Нам большой пакет, пожалуйста, — начала я. — И в него сложите по килограмму мускатного, киш-миша, изабеллу и вот этот огромный — не знаю, как называется.

Через минут пять радостная продавщица укладывала пакетики с виноградом в пластиковую сумку, а Лена торопливо поедала ягоды с отдельно вымытой грозди — Димыч не пожалел времени, сбегал к кранам: я подсказала, где они находятся. У этой же продавщицы, чтобы потом не искать, взяли ещё один большой пакет. В общем, даже Лена не отказалась нести груз — небольшую баночку с клубникой, настолько счастливая, что мы только улыбались, глядя на неё и кряхтя под тяжестью яблок, груш, гранатов и цитрусовых.

Денег было много — по нашим прикидкам, так что мы даже не сомневались, подходя к автостоянке и садясь в свободное такси.

Устроившись с Леной на заднем сиденье, сначала просто улыбаясь ей, её счастью, я внезапно заметила: та, внутренняя Лена, становится другой — ещё более светлой, что ли. Глаза уже не синие, а прозрачно-голубые, даже волосы преобразились из тёмно-русых в светлые, близко к пшеничным оттенкам. Неужели так подействовали фрукты и ягоды? Странно… Я решила не думать об этом, а посоображать, как устроить Лену у нас дома.

Когда-то давно, когда я ещё ходила в школу, у бабушки, отцовской мамы, случился инсульт, и пришлось перевезти её к нам, в двухкомнатную, чтобы ухаживать за ней всей семьёй. Долго она не прожила, но успела заставить отца продать её однокомнатную и купить трёхкомнатную. Как она говаривала: «Будет у меня своя комната в вашей квартире — чтобы вам не мешать». Когда её не стало, самая маленькая комнатка оказалась в распоряжении моих братишек, а мне оставили комнату побольше… Прикинув, я поняла, что временно делить её с Леной мне не кажется тяжёлым, как было бы с кем-то другим.

Дима в машине как-то подозрительно затих. Поглядывая на зеркальце сверху, я видела, что он глубоко задумался, и гадала, что его тревожит. Зато Лена счастливо улыбалась и время от времени отщипывала от виноградной кисти ягодку.

Дома всё пошло не так, как мне хотелось. Я-то думала: представлю нежданную гостью родителям и Сашке, второму брату, потом поужинаем, потом посидим — поболтаем, чтобы в процессе беседы прояснить тёмные места происходящего.

Едва успела представить Лену родителям, едва успела завести её в свою комнату, как она вдруг тяжело согнулась и прошептала:

— Лида, мне надо уснуть… И надолго…

— До утра? — машинально удивилась я, бросив взгляд в окно: там вовсю сиял солнечный июньский вечер!

— Дольше… — с трудом прошептала она, пока я вела её к своей кровати. Сама спать я рассчитывала на раскладном кресле-кровати.

— Только оставь… виноград рядом… — уже прошелестела она с закрытыми глазами, даже не раздевшись, утонув щекой в подушке. И замерла.

Я присела на корточки перед кроватью и изумлённо присмотрелась к своей странной гостье. Не играет. Спит… Что ж, значит, если ходить буду по комнате, она не проснётся? Ну, если предупредила, что спать будет до завтра?

Пришлось предупредить родных, что гостья собирается почивать аж до позднего утра. Как минимум.

— А как максимум? — растерянно спросила мама, готовившая ужин на шестерых.

— Думаю, до обеда, — пожала я плечами и встала к раковине, чтобы намыть виноград и других фруктов и ягод. Я решила, что виноград виноградом, но, если Лена не раз проснётся ночью (а я так поняла, что это и впрямь произойдёт), она поест не только его.

Ничего страшного. Если она захочет ночью в туалет, сон у меня лёгкий — просыпаюсь от любого шороха. Покажу ей, где что. С квартирой-то нам повезло ещё и в том, что в ней все три комнаты отдельные и попасть в них можно только через коридор.

Когда я приготовила всё, что понадобится Лене ночью (полное впечатление, что готовлю какой-то обряд), и вышла в коридор, там меня дожидался Дима. Сашка к нам не лез: у него экзаменационная сессия, не до гостей. Сидел в своей комнате и, как проклятый, готовился, обложенный учебниками.

— Лид, надо бы поговорить, — шёпотом сказал братишка. — Только не дома.

Я поняла его: дома ни в одной комнате не спрячешься, чтобы поговорить откровенно и вволю.

— Лена будет спать, — задумчиво сказала я. — Можем прогуляться вокруг дома, а то и сходить куда-нибудь. А то целый день в магазине… Ты как — согласен на такое?

— Ещё спрашиваешь, — проворчал Димыч.

Мы предупредили маму, что нас не будет некоторое время, и смылись из дома.

Солнце ещё подсвечивало крыши домов, но уже намекало на недалёкий закат. Мы как-то машинально спустились от дома к дороге и уселись здесь на скамейку под навесом остановки. Время ближе к восьми вечера, будущих пассажиров — раз, два и обчёлся. Так что мы немного посидели, глядя на транспорт, летящий в обе стороны дороги, и Димыч серьёзно велел:

— Ну, давай рассказывай всё. Начиная с этого первого.

Я хотела было фыркнуть: мол, чего так серьёзно-то? Но сообразила, что мы с ним в одной связке — и вместе в магазине на всё лето, и вдвоём же принимаем участие в судьбе Лены — непонятного, честно говоря, существа. И рассказала, начиная с мешка, упавшего на мою бедную головушку, и заканчивая появлением Лены с телохранителями.

— Ну… — сказал брат и прикусил губу. Пожевал её и высказался: — Приживалами я их называть не буду. Они и правда больше похожи на гиен. И с мешком я твоим не согласен. Меня-то мешком по башке не стукали. Это у тебя совпадение. Ну, что в один день на тебя упал мешок и ты увидела того гиену-юриста.

— В этом ты прав, — вынужденно согласилась я. — Просто до того дня я никогда их не видела. А когда увидела, начала к людям присматриваться.

— Есть ещё одно совпадение. Может, притянутое за уши, но… — Димка вздохнул. — Ты спрятала Лену в магазине — и тут же нагрянули покупатели. Может, это из-за неё?

— Вот уж чего не знаю, того не знаю, — удивлённо призналась я.

Эти покупатели мне как-то голову заморочили своим нашествием. Я ещё, помнится, в душе посмеялась во время работы: только Аделию убрали из магазина, как валом повалила удача! А брат предполагает вот что…

Некоторое время мы снова смотрели на поток машин, раздумывая каждый о своём.

Димка вздрогнул так, что я испугалась. Проследила его взгляд — уехавший, как показалось, вместе с той машиной, что проехала мимо с противоположной стороны. Потом братишка встал, не сводя глаз с дороги.

Пришлось встать и тоже приглядеться. Дух перехватило. Несколько машин подряд — и во всех водителями гиены! Между двумя последними машинами — двое мотоциклистов, и тоже гиены! Что происходит? Куда они?..

Будто отвечая на мой мысленный вопрос, Димыч неуверенно пробормотал:

— Они, случайно, не к старому цеху?

Старый цех — это развалины старого молокозавода при ближайшей к городу деревеньке… Старый цех — это место сбора автомобилистов и байкеров, которые обожают погонять на предельной скорости, а вокруг старого здания качественный асфальт на довольно приличной площади.

Мы переглянулись и поняли друг друга без слов. Сомнение выразил брат.

— А обратно как? Деньги-то есть, но… Договориться с таксистом, чтобы потом забрал? А согласится ли?

— За деньги согласится, но слишком без уверенности — вдруг забудет?.. А кто туда ездит из наших знакомых? — нетерпеливо спросила я.

Димка посмотрел на меня и выхватил мобильник из нагрудного кармана. Через минут десять к остановке подъехала машина, и братишка за руку потащил к ней.

— Знакомьтесь! — бросил он. — Семён — Лида.

— Это фамилия у меня такая — Семёнов, — улыбаясь, объяснил водитель джипа, высокий худой парень, большеглазый и с каким-то слегка детсковатым лицом.

При виде джипа я никак не могла справиться с глазами: всё неприлично пялилась на машину и пялилась. Правда, не потому, что джип прямо-таки уж на загляденье, — просто не могла понять, откуда у Димки такие знакомства!