— Извините... Вы не подскажете, где мы можем найти прокурора? — спросил Саахов у проходящей мимо сотруд­ницы прокуратуры.

— А у него сегодня выходной,— приветливо улыбаясь, ответила девушка.

— Выходной? Ну что ж, спасибо...— сказал Саахов и уже продолжал, обратившись к Шурику.— Я знаю, где мы можем найти прокурора. Сегодня именины у почтенно­го Капталане — у него родился внук. Так там, наверное, сейчас весь город гуляет. Поехали...

Несколькими минутами позже они очутились у большо­го дома, из которого доносился гул разговоров. Казалось, здесь действительно собрался весь город.

Ворота перед «Волгой» распахнулись, и к новоприбыв­шим вышла толпа людей во главе со счастливым хозяином, которому Господь послал недавно внука. Держа в руках рог, наполненный вином, он произнес:

— Дорогие гости! Добро пожаловать!

— Скажи, дорогой, прокурор у вас? — спросил Саахов у старика.

— У нас, у нас. Все у нас. Весь город у нас! Только вас ждали! — ответил гостеприимный хозяин.— Вино дорогим гостям!

С этими словами он протянул свой рог Шурику. - Нет, нет, спасибо! Я не пью,— стал отказываться Шурик.— Нам бы прокурора.

— Ай-ай-ай! — тихо прошептал ему Саахов.— Нельзя отказываться, да. Это кровная обида, тебя за это могут...

Красноречивый жест Саахова убедил Шурика, и тот выпил вино.

— Прошу, проходите. Проходите, дорогие гости! — подталкивал гостей в спину хозяин.

Переступив порог дома, они попали в водоворот ве­селья, состоящий из моря вина, шашлыков, фруктов и сла­достей...

Спустя некоторое время заплетающимся от хмеля язы­ком Шурик спросил у сидящего рядом за столом Саахова:

— Г-г-где пр-р-рокурор? Мне оч-ч-чень нужен про­курор!

— Сейчас, сейчас. Будет тебе прокурор.

С этими словами Саахов встал со стула, взял за руку стоящего рядом джигита, тоже порядком захмелевшего, и подвел к Шурику.

— Товарищ прокурор! Мне нужно с Вами погово­рить...— запинаясь, начал Шурик, но слова застревали у него в горле.

— Слушай, дорогой! Решать дела в такое время и в та­ком месте — грех. Давай выпьем! Твое здоровье! — поднял бокал джигит.

— Нет, Вы поймите, это очень серьезно...

Но, увидев протянутый бокал с вином, Шурик смирился и опрокинул его себе в рот.

Минуту спустя, почувствовав небывалый прилив ве­селья, он запел...

Следивший все это время за ним Саахов бросился к выходу. Выбежав на улицу, он подбежал к телефону-автомату. Сняв трубку, Саахов набрал «03».

— Алло? — услышал он на другом конце провода.

— Алло, райбольница, да? С вами говорит Саахов, заведующий райкомхозом. Приезжайте немедленно, пожа­луйста, на улицу Гоголя, 47.

— Гоголя, сорок семь?

— Да. Дом Капталане.

— Капталане?

— Да-да-да. Там, где именины сейчас,— сказал в труб­ку Саахов и вкрадчиво добавил: — С одним из гостей совсем плохо стало. Прошу немедленно приехать.

Повесив трубку, заведующий райкомхозом пошел об­ратно в дом, где Шурик произносил тосты, извлекая их из своей записной книжки.

— А с-с-сейчас я с-с-спою в-вам студенч-чеекую п-пес-ню п-про м-м-медведей.

Сказав это, Шурик стал карабкаться на стол. Весе­лившиеся гости не предпринимали никаких попыток, что­бы остановить его.

Послышался вой сирены машины скорой помощи. Мед­сестру и двух санитаров встретил лично товарищ Саахов.

— Наконец-то! Мы вас здесь заждались, а то, знаете, уже совсем плохо стало человеку.

— Где он? — коротко спросила врач. Саахов безмолвно указал на дверь дома.

...Не успев открыть записную книжку на нужной стра­нице, где была записана песня о медведях, Шурик увидел хватающих его двух джигитов в белых халатах. Не в силах им сопротивляться, он смирился с ожидающей его участью.

Санитары уложили его на носилки. В горизонтальном положении Шурику вообще стало плохо, и он потерял сознание.

В это время Саахов разговаривал с врачом:

— Знаете, Вы должны отнестись к этому человеку со всей серьезностью. Сейчас он занимается важной научной работой — собирает, так сказать, фольклорный материал. Ищет различные древние обряды, сказки, тосты. За время пребывания в нашем городе он узнал много тостов. А Вы сами понимаете, что такое тосты без вина! — лукаво по­смотрел Саахов на врача.

Та в ответ слегка улыбнулась.

— В общем, Александр, светило нашей науки, понима­ете ли, приобрел из-за этого опасную форму заболевания. Я, прямо-таки, не знаю, как Вам это объяснить. Просто спасать человека надо, да.

Сказав это, Саахов украдкой огляделся и, поближе придвинувшись к врачу, тихо продолжал:

— У больного на почве алкоголизма постоянно появля­ются навязчивые идеи. Сейчас он, например, все время рвется спасать какую-то невесту, которую вроде бы укра­ли. Прямо совсем ненормальное явление, понимаете ли,— сказав это, он стал покручивать у виска.— Помутнение рассудка, понимаете ли.

— Ясно! — произнесла врач, сказав при этом по латы­ни название болезни.

— Чего-чего? — в изумлении уставился на нее Саахов.

— Белая горячка, последствия алкоголизма,— объяснила врач.

— Да, да! Горячий, совсем белый! Весь белый! — взволнованно произнес Саахов.

— Да Вы не волнуйтесь. Три дня — и мы поставим вашего больного на ноги. Не таких еще лечили. Тем более, что сейчас у нас в больнице главврачом работает изве­стный профессор. Он как раз специализируется на алкого­ликах. И тоже пишет научную работу.

— Э-э-э, нет! — возразил Саахов.— Торопиться не на­до. Ведь главное для нас — вылечить человека, вернуть государству полноценного члена общества, понимаете ли. В таких делах торопиться не надо. Я бы советовал Вам подольше подержать его под медицинским надзором...

— Ну, хорошо, постараемся,— пообещала врач и на­правилась к поджидавшей ее машине скорой помощи.— До свидания!

— До свидания! — ответил Саахов и стал пробираться в сторону своей машины сквозь толпу людей.

На вой сирены сбежались все, кто ее слышал. Всем было интересно посмотреть, за кем приехал длинный бе­лый «универсал» с красными крестами на боках.

Увидев лежащего на санитарных носилках Шурика, многие спрашивали:

— Кто это? Что с ним случилось?

Тогда свидетели происшедшего начинали объяснять: . — Ученый... Песни стал петь. Совсем уже того...

— Да не того! — возражали другие.— Человеку нельзя много пить. А он...

Сокрушенно кивая головами, люди потихоньку расхо­дились по домам.

Одновременно от дома Капталане отъехали в разные стороны две «Волги». Одна, черная, направилась в сторону дачного поселка, а другая, белая,— в сторону райболь­ницы.

А по городку еще долго ходили слухи об этом случае...

* * * 

Дача — это не просто загородный домик. Это явление. Причем доисторического происхождения, или уж, во вся­ком случае,— внеисторического. Ни в одном историческом учебнике о ней не упоминается.

Первый дачник пришел из большой пещеры. Устав от общества, хоть и пещерного, он пожелал уединиться. Он остановился около небольшой речушки. Остановился и сел.

И вокруг того места, куда он сел, сейчас же образовалось кострище и появился небольшой шалаш. Так просидел дачник первое лето.

На второе лето он вернулся опять. Принес с собой гар­пун для ловли рыбы и привел двух детенышей.

На третье лето он пришел и увидел, что возле речушки стоит еще несколько шалашей и дымится несколько ко­стрищ. И понял первый дачник, что уединиться ему не удастся больше никогда, потому что появился дачный по­селок.

По логике вещей, дача и дачный поселок — вещи не­совместимые, поскольку в корне противоречат друг другу. И с возникновением первого дачного поселка такое явле­ние,

как дача, должно было исчезнуть, автоматически за­мененное деревней или селом.

Ан нет. Существует дача и по сей день. Да еще и разви­лась в своем многообразии и приумножилась в коли­честве.

Наиболее распространенный тип современной дачи — дача обычного труженика, того самого, который все свое рабочее время и силы тратит на поддержание и воспро­изводство собственной же работоспособности.