Пункт третий о транспортировке из мест производства в Петербург на экспорт решался организацией производства в самом Петербурге.

  Пункт четвертый. Банка у нас пока нет даже центрального и организовать его получится нескоро. Таможенные пошлины для самоваров поставим минимальные - надо будет поговорить об этом с Фиком из коммерц-коллегии. Привилегию на продажу дадим на пять лет Исаеву, лицензии на производство пусть сам выдает. Так как заказ на самовары я не видел смысла делать, то решил оформить Исаеву кредит. Договорились о двухгодичном сроке, минимальном проценте и сумме в две тысячи рублей. Не откладывая дела в долгий ящик, я набросал договор и купец подписал. Свой экземпляр отложил в стол и выдал купцу деньги. Порекомендовал купцу войти в долю с Остерманом, который руководил почтовой службой. Дело в том, что основной спрос на самовары будет на почтовых станциях, где долгое ожидание легче скрасить за чашкой чая. Полагаю, первый подписанный мною кредитный договор нужно будет передать в фонд будущего инвестиционного банка, который назовем Промышленным или Купеческим.

  Морская транспортировка на своих судах потребует от Исаева договариваться с кем-то из купцов, если у него нет своих кораблей. Что? Есть своя шхуна? Замечательно! Тогда ей придется быть пошустрее, чтобы успевать вовремя развозить товар по всем нашим торговым представительствам. Здесь опять придется подключить Фика. Ему подчиняются наши торговые консулы в десяти городах Европы: Амстердаме, Венеции, Гамбурге, Париже, Бреславле, Антверпене, Вене, Нюрнберге, Бордо и Кадиксе. Это маловато для моих планов, но можно начать и с этого списка. Так что придется Исаеву искать десяток приказчиков и отправлять их в эти города в помощь консулам. А чтобы сократить издержки на их содержание - будем расширять ассортимент.

  Во-первых чай. Товар уже неплохо раскрученный, известный в Европе. Задача Исаева - договориться с кем-то из наших купцов, везущих чай из Китая. Впервые чай в Европе появился в 1610 году, когда голландцы привезли его из Юго-Восточной Азии, но широкое распространение чая началось полвека назад, в основном в Англии и частично в Голландии. В других странах доминировал ввоз кофе. Ввоз чая монополизировали Ост-Индские компании, количество было ограничено, но неуклонно росло. Завоевать этот рынок будет непросто, но возможности есть. Особенно пока Китай ограничивает всю внешнюю торговлю только в одном Кантоне, а чай в Индии, на Цейлоне или Яве еще не начали выращивать. Да и Суэцкого канала пока нет, так что сухопутный путь хоть и дольше, не критично отличается по издержкам от морского пути. Жаль, по Амуру пока нет возможности пускать суда - китайцы не дают.

  В Россию чай из Китая привез посол Василий Старков в 1638 году. Он сразу вошел в моду среди знати, а в конце прошлого века появился и в московских лавках, начав постепенное вытеснение русских травяных чаев. Вообще же в ближайшие годы появятся замечательные возможности для нашей торговли с Китаем. Наш посол в империи Цин Савва Рагузинский через пару месяцев подпишет Буринский договор, уточняющий положения старого Нерчинского договора по границе с Китаем. А ещё чуть позже, в октябре Рагузинский заключит очень выгодный Кяхтинский договор с возможностью беспошлинной пограничной торговли в Кяхте. В июне следующего года в Кяхте нам передадут утвержденный договор и можно разворачивать обширную торговлю с Китаем.

  В общих словах я рассказал об этом Исаеву и посоветовал готовиться к разворачиванию масштабной торговли чаем в России. Суть её состояла в том, что в Кяхте будет производиться натуральный обмен китайского чая на русские товары, в основном сукно и кожи. Дальше нужно будет провести караваны с чаем до Ирбитской ярмарки на Урале, где в январе можно будет чай продать и закупить товары для повторного обмена. Так что есть смысл везти товары в Кяхту уже сейчас, чтобы к следующей ярмарке обернуть средства. Вот такую инсайдерскую информацию я и слил Исаеву. Не уверен, правда, будут ли готовы китайцы к торговле в Кяхте уже в следующем году, но если гарантировать риски, то через пару лет поток чая может пойти в больших объемах. К сожалению, средств на такие гарантии у меня нет. Нужно будет пообщаться с купцами и чиновниками. Дело нужное! Оживит Сибирский тракт, добавит весомую прибавку таможенных поступлений. Как я помню, в 19 веке четверть таможенных поступлений в стране шла от торговли чаем. Проецируя на сегодняшний день - полмиллиона рублей в бюджет!

  Есть и другие способы оживить торговлю с Китаем. Например, разрешить вывоз золота, снять государственную монополию на торговлю мехом и убрать внутренние таможни. Все это я, возможно, сделаю, но вначале укреплю власть и найду дополнительные источники поступления денег в казну, чтобы компенсировать выпадающие доходы.

  Не стал нагружать Исаева обсуждением организации продажи сахара и производства его в России. Только через двадцать лет немец Маркграф откроет высокое содержание сахара в свекле, но первый сахарный завод заработает в 1801 году в Шлезвиге. Это если я не организую то же самое раньше. Вот и ещё одна задачка для химиков, которых у меня пока нет!

  Глава 8.

  На ужин в Посольский дворец прибыли обе цесаревны, сестра Наталья и Остерман с Долгоруким. Плюс ещё две дочери и сын Меншикова, его жена и сестра Варвара Арсеньева. Сам он почувствовал себя совсем плохо и лежал в постели в своей половине дворца. Перед тем как идти в столовую, я завернул к сестре и подарил ей две тысячи рублей из тех, что у меня остались. Несмотря на внушительный бюджет её двора, самой ей карманных денег доставалось немного. Было очень приятно видеть искреннюю радость в глазах Натали. Хотя внутренний насмешливый голос иронично упомянул, что в альтернативной ветви истории я не был таким скупердяем и отдал сестре все 9000 рублей, полученных от каменщиков.

  Вообще за последние полтора месяца наши взаимоотношения с сестрой сильно изменились. Год разницы в возрасте раньше накладывал на неё ответственность за меня. Там где я поступал как глупый мальчишка, она притормаживала мой упрямый нрав. Сейчас такой внутренний тормоз появился внутри меня самого и наши роли поменялись, к сестренке я стал относиться по-взрослому снисходительно. А она соответственно стала чаще вести себя по-детски непосредственно. Вот и сейчас мечтательно подняла глаза, фантазируя, на что потратит эти деньги. На драгоценности? На новые французские платья и духи?

  Так вместе, держась за руки, мы и отправились в столовую. За ужином вели ничего не значащие разговоры. В основном Левенвольд и Остерман рассказывали забавные истории, случившиеся за время недавнего похода к Выборгу.

  После ужина цесаревна Анна, переглянувшись с сестрой, предложила мне пройтись по вечернему парку вдвоем.

  - Петя. Лесток мне рассказал о новом твоем предчувствии, - начала Аня, как только придворные отстали от нас на необходимую для конфиденциальной беседы дистанцию.- Ты как-то увидел, что я непраздная тогда, когда я и сама об этом не знала. Говорят, некоторые повитухи так умеют, но откуда это умение у тебя?

  - Я не увидел. Просто я знаю, что в феврале у тебя родится мальчик, отсчитал девять месяцев и завел этот разговор с лейб-медиком в день, когда ты уже должна была быть в положении.

  Аня немного покраснела и развернула веер, махнув пару раз себе на лицо. Девушка был очень хороша собой. Беременность еще не отразилась на её внешности, но мне казалось, что в глазах у нее появился мягкий теплый свет, движения стали более плавные и уверенные. Я искоса любовался её точеной фигуркой, тонкой шеей, причудливой прической. Неожиданно на лице у нее появился гнев.

  - Почему ты так сделал, Петя? Почему не сказал раньше?

  - Не знаю. Как-то много всего навалилось и я хотел проверить, правдивы ли мои предчувствия.

  - Но если бы я знала, что могу умереть от родов, то могла бы помешать зачатию и родила бы ребенка когда-нибудь потом. А ты не доверился мне и теперь вот ты уверен, что я умру.