Забравшись в полутьму уютной кибитки, Рита снова переворошила вытряхнутые под утро тряпки и каждому из наёмников устроила личную постель. Кроме Артёма, естественно. Сегодня спать будут не все сразу — из-за обещанной Тэроном бури. Сначала два часа парень и девушка в кибитке будут в одиночестве. Потом присоединятся ещё двое. Ещё часа через два Артём и Рита выйдут, а их места займут другие двое…

Думая обо всём сразу, девушка не заметила, как уснула. Шорох немного ворчливо похехекал, когда в кибитку влез Артём, но потом псина сообразила, что между двумя спящими ей будет теплей, и, повозившись немного, тоже задремала.

— … Рита… Ри-ит…

— Что? — спросонья пробормотала девушка, на последних «кадрах» сна стоявшая у борта морского лайнера.

— Вставай — буря начинается! Из кибитки не выходи, ясно? Но будь наготове, если что! — велел плохо видный в темноте Артём и вышел, на секунды впустив настоящий жёсткий шквал в помещение на колёсах.

Глаз ещё не открыла, а рукой потянулась за анкэпом, скользнув по дороге по шерсти Шороха. Погладила заодно собаку и велела тихонько, оглядевшись и убедившись, что в кибитке, кроме неё, больше никого:

— Сидим здесь и никуда не выходим!

Взгляд на часы — нагнулась к ним чуть не к циферблату, ещё рассеянно удивилась: чего она сегодня постоянно на часы посматривает? Половина двенадцатого… Но ведь Тэрон предсказывал бурю к вечеру!.. А на улице совсем темно — судя по тому, что мельком увидела Рита за спиной Артёма. Собираясь с духом перед выходом, девушка подняла брови. Уж если в её мире синоптики портачат, то неудивительно, что здесь прогнозы весьма предположительны…

Праздные размышления закончились быстро: до сих пор только подрагивающая, кибитка неожиданно встала боком. Не готовая к таким выкрутасам привычного средства передвижения, Рита не удержалась и упала набок, ударившись бедром о какую-то оглоблю. Услышала свой вскрик, потом удивлённый и болезненный взвизг Шороха и поймала его, подпрыгнувшего не по своей воле в кибитке, снова грохнувшей на свои колёса. После чего решительно сунула псину под плащ, которого не снимала на сон грядущий, и сердито сказала:

— Так, выходим и смотрим, что происходит! Что-то мне кажется, здесь я точно не должна быть! Ишь… Раскомандовался!

Вдохнув побольше воздуха и в который раз уже выговорив заклинание на защиту вокруг себя, Рита открыла полог, не хлопавший только потому, что его закрепляли на стене каким-то штырём в кольцо. И выскочила наружу.

Пришлось смотреть сквозь ресницы. Шквалистый ветер немедленно обжёг щёку горстью песчинок… Хаос из лошадиного ржания, а то и визга, человеческих окликов и приказов, треска и скрипа подвод и гула разыгравшейся стихии — и всё это на фоне сумасшедшего хаоса вертевшейся и рушащейся пыли — потрясал и сбивал с толку.

Но Рита быстро сориентировалась. Возничие и помогающие им наёмники собирали лошадей в центр, который вот-вот закроет кольцо подвод. Одновременно опытные возничие заставляли уже распряжённых тяжелогрузов ложиться, тут же закрывая их попонами с ременными застёжками. Верховых лошадей, среди которых была и Ритина Гнедка, вводили в тот же круг. Последние тяжеловозы замыкали кольцо подвод, внутри которого оказались люди и животные.

Спрятаться было негде: если девушка сначала думала, что лошадей будут укрывать у подвод с подветренной стороны, то оказалось, что животных прячут только под попоны прямо у подвод. Подветренной стороны в этой пыльной буре не было и, кажется, не будет.

Людей и животных шатало так, что, чудилось, ещё немного — и все они взлетят в этой мутно-тёмной круговерти. Рите показалось, что все напрочь лишены опоры. И вскоре её мутило от страха, что ещё немного — и кто-то улетит по воле бушующей непогоды.

От рывка за спиной она чуть не шарахнулась. Но увиденное быстро привело её в себя: кибитку наёмников, возле которой она стояла, не решаясь идти дальше, установили рядом с тяжёлыми подводами, и возничие быстро укрепляли её. Выдохнув, Рита запихнула вовнутрь Шороха, закрыла полог и, закрываясь от ветра, побрела, держась за все удобные предметы по пути и выискивая, где понадобится её помощь.

Но справлялись и без неё. Мужчины удерживали испуганных лошадей и заново проверяли, прочно ли зафиксированы подводы. Всё-таки груз хоть и тяжёлый, но, случись так, что буря разметает брёвна, поручиться за целостность не только каравана, но и его сопровождающих будет трудно.

И только Рита подумала об этом, как раздался заполошный крик.

С одной подводы сорвало покрытие. А следом… шевельнулись брёвна.

В рывках ветра и пылевых облаках и вихрях люди сначала качнулись к подводе — закрепить груз и немедленно! А потом отпрянули.

Буря словно только и ожидала оплошности со стороны живых. Она мощным порывом подхватила чуть не всю подводу. Уложенные аккуратной горкой, когда-то плотно перемотанные верёвками, брёвна медленно запрыгали с подводы, уже в воздухе меняя направление и разворачиваясь самым непредсказуемым образом.

Среди завывания и свистящего шипения бури послышался разъярённый рык хозяина. Челик бежал к подводе (Рита ужаснулась) с топором в руках! Опомнившись, за ним побежали возничие — с какими-то баграми на длинных ручках и верёвками, а следом — наёмники. Брёвна начали ловить по одному. Рита чуть не закричала, когда одного из наёмников сбило на лету бревном, на которое потом кинулись сразу четверо.

Долго не раздумывая, девушка бросилась на помощь упавшему — хотя бы оттащить его из-под ног занятых делом мужчин. Ловко, насколько это возможно в резко меняющемся ветре, лавируя между суетившимися людьми, стараясь не напугать ещё больше лошадей, которым закрыли морды шорами, из-за чего те задирали головы, Рита добралась до наёмника, который пытался встать, хватаясь за бок.

— Обопрись на меня! — закричала Рита, закидывая его руку себе на плечо.

Достаточно было наёмнику подняться, уверенней встать на ноги, как он тут же перестал опираться на девушку.

— Дальше сам! — прокричал он ей в ухо.

Она недоверчиво проследила, как он делает первые шаги, как шквал ветра пытается сбить его с ног… Нет, этот упрямый выстоит! Он из тех, кого набрал Тревор. Наёмников хозяина не видно: небось, попрятались под подводами.

Рита оглянулась на разорённую подводу в то самое мгновение, когда буря обрушилась на оставшиеся брёвна с такой силой, что два из них не просто упали. Их перевернуло в воздухе, из-за чего стоявшие рядом люди рассыпались в стороны, страшась взбесившихся страшных снарядов. Рита только попятилась, глядя, как брёвна стремительно переворачиваются и…

— Нет!!

Одно бревно торцом бешеной торпеды грохотом врезалось в платформу соседней подводы, а второе одновременно, будто специально пущенное кем-то, взлетело и со смачным треском ударило в закрытую клетку с рабами. Среди наблюдателей, поневоле пассивных, раздался крик страха. Клетку вышвырнуло с подводы. Сквозь пыльные вихри девушка, ахнув, увидела, как в клетке барахтаются люди. Забыв обо всём, Рита помчалась за клеткой, которая беспощадно катилась кувырком, подпрыгивая. По дороге её ударило ураганным ветром, но Рита бежала, вытянув руки, и со слезами, размазывавшимися на ветру в грязь, кричала:

— Carcere! Bono sis animo! Carcere! Bono sis animo!

Она ничего не замечала, только требовала от клетки успокоиться, вливала все силы в заклинание и истово верила, что та, даже будучи неодушевлённым предметом, покорится магическим словам. Чуть не упала, когда за спиной услышала то же требование, но уже в два сильных мужских голоса:

— Carcere! Bono sis animo!

А когда клетка, перевернувшись в последний раз со вновь упавшими в ней людьми, неуверенно остановилась, Рита плачуще завизжала на пределе сил и горла:

— И стой на месте, дура проклятая!!

Артём и Тэрон обогнали её, саму остановившуюся, потому что слёзы ужаса и страха за пленников мешали смотреть, и надо было вытереть их, прежде чем подходить к клетке… Секунды спустя Рита бросилась снова бежать к клетке уже в толпе с другими наёмниками. Возничих среди последних не было. Как и хозяина. Девушка так изумилась сквозь терзающий её страх за живых в клетке, что всё же обернулась. Анакс Челик командовал возничими, указывая закреплять подводы и дальше. Может, это и было правильно, чёрт бы его… Но Рите хотелось, чтобы хозяин хоть сейчас проявил сочувствие! Понимала же, что это невозможно, но ведь — люди же! И те, и другие!