Она дождалась его после репетиции, оставшись в зрительном зале. Дети с грохотом уходили со сцены, перекликаясь и перешёптываясь, оглядываясь на единственную зрительницу. Так что их руководитель быстро заметил девушку в полутёмном зале. И сообразил, что она дожидается его. Но сразу не подошёл.

С Артёмом Рита познакомилась в студенческой секции самбо. Оба учились на музпеде. Подружились. И без особых сожалений расстались после выпускного. Он сын главного дирижёра в столичном музыкальном театре. Она — дочь артиста муниципального хора, решившая идти по стопам отца. В университете он был крутым парнем. А сейчас… Рита постаралась скрыть понимающую усмешку: все мы, пока учимся, крутые, а вот когда с работой швах… Надо же — руководитель детского хора. А ведь думал, что все пути-дороги его — да ещё выбирать будет…

Старшая хоровая группа ушла. Артём спустился с пустой сцены, поднялся на её ряд, вальяжно свалился в соседнее кресло. Тут же раскурил сигарету. Как всегда, внешне — уверен в себе. Всё такой же худощавый и одетый свободно, чтобы двигаться лениво и вяло. Тоже внешне — будто недавно встал. Вот только глаза под чёткими дугами тёмных бровей… Холодные, словно искрившиеся инеем на солнце, серые глаза потухли, не те, как были раньше. И вместо привычно полыхающего в них мрачного огня уверенного в себе человека — нечто рыхлое… Перегорел? А ведь прошло всего несколько месяцев, как он закончил курс, и полтора, как работает… Скептически посмотрел на неё, стряхивая пепел с сигареты между коленями прямо на пол. Хм… Кажется, первый порыв недовольства, что она появилась неожиданно, прошёл. Тёмные брови, во всяком случае, уже не хмурит.

— Чё пришла, миледи?

Спасибо, что не «припёрлась». Иной раз позволял себе и так выразиться.

А спустя секунды Рита уловила его дыхание и мысленно охнула: ох ты ж! Да он… пьяный? Или чуть выпил? И в таком виде работал с детьми?!

— И тебе привет, — с трудом держась, чтобы не отвернуться из-за отчётливого перегара, но всё-таки усмехнулась она. — Слышала про тебя — совсем скуксился.

— Пришла убедиться? — будто выплюнул он.

— Да.

Она сказала это спокойно, и Артём внимательно взглянул в её глаза. Внимательно и зло. Она бесстрастно наблюдала за ним. Отвёл свои, ссутулился и жёстко притушил сигарету о мягкий подлокотник. Рита поморщилась. Уже и пакостит по мелочи… Может, она зря пришла — именно к нему? Или он таким образом кокетничает с ней — типа, всё ещё крутой, несмотря на нынешнюю работу?

— Что ты сделала со своими волосами? — Артём попытался перевести беседу на другое.

Она приподняла кончик косы, сплетённой из мелких косичек. Её волосы не только блонд, но, на зависть многим, вьются крупными кольцами. Из-за чего, да ещё из-за имени прозвали в университете «миледи»: выглядела-то, как леди Винтер в отечественном фильме про мушкетёров. Фигурка у неё тоже неплохая, так что… лестно было… А сейчас из-за этой косы её голова выглядела непривычно для всех. Прилизанной. На первый взгляд. На второй — прибранной. Чтобы сразу в драку.

Она промолчала. Потом узнает, что именно она сделала со своими волосами. Если узнает. Говорить сразу всё не собиралась. Обсмеёт — и ничего не получится. Да и знала она Артёма хорошо: предложи ему недоговорённость, только подразумеваемую авантюру — даже не договаривая, в чём она будет состоять, участвовать согласится сразу. Он всегда был ведомым, когда дело касалось предложений. А вот когда начиналось самое интересное… А если тот Артём всё ещё существует? Не может же быть, чтобы взрослая жизнь сразу… опустила его? Она вспомнила телефонный разговор, в котором мельком сказали, что в секцию он ещё ходит, но в последнее время тренер боится ставить его в спарринг: слишком агрессивен… Нет. Надо попробовать… Может, не всё потеряно.

— У меня предложение на сто миллионов. Но сначала мне надо знать кое-что о тебе… Хотел бы ты изменить свою жизнь? Радикально?

— Что ещё придумала? — проворчал он, откидываясь на спинку сиденья и отводя взгляд. — Я работаю — и своей жизнью доволен.

— Ты очень привязан к своей семье? А сам? Не собираешься остепениться? Девушка любимая появилась? Жениться не собираешься? — тоже не глядя на него, спросила Рита так же спокойно.

— Ты… — Он в изумлении повернулся к ней всем телом. — Какого чёрта?.. Ты задаёшь странные вопросы.

Но глаза его заблестели. Она знала почему: ещё со времён учёбы она иногда начинала разговор именно со странных вопросов, прежде чем предложить нечто такое, что потом долго не забывалось. Например, увозила в неизвестность, и они оказывались в загородном доме, где собирались любители пейнтбола. А впечатления после «красочной» войнушки были таковы, что Артём успокоился надолго… Или на дряхлом автобусе мчались в глушь, где целый месяц в их распоряжении оказывалась почти заброшенная лачуга на сваях — у озера. И они жили там, на всю катушку наслаждаясь одиночеством и диким местом… Или оказывались на ферме, где катались на лошадях…

— У меня не менее странное предложение к тебе. В общем… У тебя было такое: и хочется, и колется? Да ещё в спину пихают — в это колючее, но желаемое? — решилась она. Другому бы она даже этого не сказала. Он смотрел и молчал: видимо, ожидал, что скажет ещё. — Ну, представь: стоишь на краю пропасти. И отойти хочется, и — сделать последний шаг, чтобы взлететь. Бывало? — Да-а, кому-то другому она даже завуалированно ничего не сказала бы. — А ко всему прочему под ногами земля дрожит, крошится и постепенно уменьшается — и вся потихоньку ссыпается, падает в ту же пропасть? Бывало?

— А если без загадок?

— Это трудно. — Она помолчала. — Я уволилась. Собираюсь уехать.

— Ты? — Он удивлённо смотрел на неё. — Миледи, с ума сбрендила? Тебя отец с таким трудом устроил на это место… Или ты нашла новое место, поинтересней? Не по специальности? Предлагаешь — вместе туда?

— Нет, не нашла. Точней нашла, но с работой это не имеет ничего общего.

— И ты хочешь…

— Артём, поехали со мной? — И уже открыто усмехнулась. — На пару дней. Или на неделю. Насколько тебя хватит. Приставать не буду. Мне нужен спутник, которому я доверю свою жизнь. Не понравится — вернёшься.

— Это не связано с уголовщиной? — медленно спросил он.

— Нет. — Она опустила глаза, глуша насмешку. Даже если бы ответила, что связано, он всё равно согласился бы. Адреналина ему сейчас точно не хватает.

— Почему именно я?

— Потому что я амбициозна, но ты переплюнул мои устремления, — усмехнулась она всё-таки. — Ты, как сейчас говорят, достоин лучшего, чем быть руководителем детского хора с перспективой в будущем стать дирижёром в театре — преемником своего отца. Ты талантливый дирижёр. Я вижу, понимаешь? Вижу, что дирижёрство — это твоё. Но этого по твоим силам тебе же мало. А там… Ты будешь на месте.

Теперь замолчал он, сдвинув брови. Потухшие глаза ожили… Она знала, на что надавить. Знала, как слишком сильно кипит внутри него жажда деятельности — всего лишь для должности руководителя детским хором. Дело нужное — хор. И дети, собранные воедино из разновозрастных групп, заворожённо послушны его негромкому голосу и колдовскому движению его руки. Руки его — статья отдельная. Талант. Абсолютный… И как звучит хор — божественно, но…

Она снова вспомнила о тренере, который не допускает его к парным боям.

Настоящий Артём — другой. Он больше, чем дирижёр и девичий любимчик: она всё знала про его любовные увлечения, из-за которых ругалась с ним, уходила от него и по его мольбе возвращалась, потому что только с ней он был спокоен. Но которых было и есть много, потому что он не знал, как сбавить то напряжение, которое выпирало, давило его изнутри… Он должен быть в другом месте. Где пригодятся его сила и энергия.

Сейчас он выглядит смирившимся. Жизнь пообтесала — всего за полтора месяца. Но надолго ли? Да и жаль этого его смирения… Вулкан, вынужденно заткнувший своё бурление. А если взорвётся?.. Внутри-то до сих пор горит… А перегорит — станет циничным алкашом, который будет болтать о том, как в этом мире тесно человеку с его талантами и возможностями… Только болтать… Нет, он старался вырваться из тех рамок, которые держали его. Рита знала про его попытки устроиться в местах, где, он чувствовал, будет на уровне и где ему с его энергией будет комфортно. Провалились. Вернулся в город, где отец быстро пихнул на место руководителя детского хора. На первых порах и на первую ступень к театру… И снова подумалось: хорошо быть лидером, пока учишься. А выпущенному во взрослую жизнь гораздо тяжелей. Это только в вузе кажется, что перед тобой весь мир — только выбирай местечко получше…