— Товарищ Фролов!.. Это товарищ Фролов?.. Оксанин «знакомый» вывел нас уже на третий адрес. С Куреневки отправился на Жилянскую, семь, интересовался Гриценко. Потом — на Бедаковскую, к двадцать пятому номеру…

— Что? — вскинулся Фролов. — Повторите!

Голос в трубке повторил:

— На Безаковской, говорю, интересовался двадцать пятым номером. Але! Вы слушаете? Только что был на Прорезной, возле восьмого номера. Но не заходил. Спугнул милиционер. Теперь пошёл дальше, на Александровскую.

— Так-так… очень любопытно… — бормотал сам себе Фролов, напряжённо обдумывая сообщение.

А на том конце снова прорывался сквозь треск, гудки и шум все тот же голос:

— Так что, товарищ Фролов, может, возьмём «знакомого»? Или как?..

— Ни в коем случае! Только следить!.. Слышите?.. Алло… Алло… Только следить!.. — встревоженно приказал Фролов в трубку. А сам тем временем достал из ящика стола присланное Кольцовым донесение, положил на аппарат все ещё гудевшую всеми шумами телефонную трубку и снова стал вчитываться в текст: «Динамит доставлен по адресу: Киев, Безаковская, 25…» Странно… Этот адрес — лишь один из трех, по которым прошёл Осадчий. И пошёл дальше, по четвёртому… Очень странно!..

Фролов ерошил волосы и неотрывно смотрел на разложенные на столе бумаги. В нем все сильнее нарастало тревожное ощущение — что-то здесь не так… Собрав со стола бумаги, он отправился к Лацису.

Мартин Янович сразу понял, что Фролов пришёл к нему с чем-то важным. Он указал глазами на стул, а сам упёрся ладонью в подбородок и негромким задушевным голосом сказал:

— Слушаю, Пётр Тимофеевич.

— Несколько дней назад, — решительно начал Фролов, — Кольцов переслал текст случайно увиденного им донесения. Оно было подготовлено контрразведкой и предназначалось для отправки в Киев… — И Фролов обстоятельно рассказал Мартину Яновичу о сомнениях, которые вызвало это донесение. После чего достал из кармана лист бумаги и положил его перед Лацисом: — Ночью в Киеве объявился небезызвестный нам связной Щукина Мирон Осадчий. Весь сегодняшний день он болтался по городу, интересовался различными адресами… вот этими…

Лацис заинтересованно взял лист, стал внимательно его изучать. На лбу его собрались суровые складки.

— В том числе и Безаковской, двадцать пять?

— В том-то и дело.

— Интересно… Оч-чень интересно… — Лацис порывисто встал, несколько раз быстро прошёлся по кабинету, остановился напротив Фролова. — Осадчий где сейчас?

— На Александровской.

Склонившись над бумагой, Лацис снова стал внимательно всматриваться в неё, словно на ней вдруг проступили какие-то таинственные знаки.

— Жилянская улица — Гриценко… Безаковская — Поляков… — старательно вполголоса, точно перечисляя каких-то старых знакомых, перечитывал он адреса.

Фролов слушал Лациса и устало кивал головой. Затем задумчиво потёр переносицу пальцем раз-другой и неспешно высказал предположение:

— Может, Щукин по этим адресам кого-то ищет?.. Или проверяет свои старые явки и агентуру?..

Лацис отрицательно покачал головой.

— Щукина я хорошо знаю, — объяснил он. — Очень хорошо, хотя нас никогда не представляли друг другу. — Лацис позволил себе на мгновение разрядить напряжение иронией и тут же продолжил сухо, лаконично, не делая ни малейшей паузы на отбор самого необходимого, — мысль его работала с той отточенной мгновенностью, которая всегда и удивляла и восхищала всех, кто близко соприкасался с Мартином Яновичем: — Полковник Щукин служил в контрразведке в Петербурге. Был одно время ненадолго прикомандирован к московскому жандармскому управлению. Большой мастер работы с агентурой… Хитёр, осторожен… Нет, он не доверил бы столько своих секретов одному человеку, тем более такому, как Мирон Осадчий.

Лацис, по привычке, подошёл к широкому окну кабинета. На город уже давно опустилась недобрая свинцово-серая ночь, и купола Софийского собора стали белесыми, похожими на слитки чернёного, старинного серебра. По лицу Лациса бродили отблески каких-то мыслей.

— А может, все-таки взять Осадчего? — неуверенно предложил Фролов.

Лацис не ответил. После долгого молчания сказал:

— Вариант первый. Безаковская ещё не была явкой. Но предназначалась… Если Осадчего не возьмём, значит, явка надёжная… — Но тут же замахал руками: — Нет! Не то! При чем здесь остальные четыре адреса? Наконец, при чем здесь весь текст донесения Кольцова?

И снова — насторожённая тишина, полная невысказанного собеседниками недоумения. Только мерный и неутомимый звук шагов Лациса.

— Вариант второй. Динамит хотели забросить на Безаковскую. Но кто-то или что-то помешало. И тогда Щукин послал Осадчего выяснить, что случилось… — И снова Лацис тут же сам себе досадливо ответил: — Тоже ерунда! Не вписываются другие адреса!.. И вообще все это не из той оперы… Дай характеристику этих адресов, — после некоторого раздумья тихо попросил он.

Фролов взял в руки список и неторопливо стал рассказывать:

— На Жилянской Осадчий интересовался Гриценко. Это бывший управляющий банком. Умер год назад. Сейчас в его особняке детский приют… На Прорезной вертелся возле восьмого дома. Кем интересовался — неизвестно. Спугнул милиционер… Ну и о Безаковской вы знаете.

— А четвёртый адрес? — сощурив глаза, напомнил Лацис.

— На Александровской? Бродит по улице, тоже кого-то ищет.

Тяжёлая и душная ночь постепенно почернела, утяжелилась. И вот уже Фролов перестал видеть лицо Лациса. Только силуэт его время от времени проецировался на окно и снова растворялся в голубой темени комнаты.

— Может, свет зажечь? — спросил Фролов.

— Не нужно. Так лучше думается…

Он долго ходил по тёмному кабинету. Молчал. Вдруг резко остановился и застыл, глядя в одну точку. Затем подошёл к выключателю, повернул его — кабинет залил электрический свет. Вынул из книжного шкафа тоненькую книжицу, стал её нервно листать. Несколько раз удовлетворённо хмыкнул, затем сказал Фролову:

— А хочешь, я скажу тебе, к кому шёл Осадчий на Прорезную?.. К господину Тихомирову! Бывшему владельцу скаковых конюшен при городском ипподроме.

— Та-ак? — даже опешил ко всему привыкший в общении с Лацисом Фролов.

— На Александровской, вероятнее всего, будет интересоваться известным кондитером Герцогом.

Поражённый Фролов подошёл к Лацису, протянул руку к книге.

— Что это такое?

— Это?.. — улыбаясь, переспросил Лацис. — Всего лишь телефонный справочник. Я тебе говорил — я Щукина хорошо знаю. Столкнулся с ним в январе пятнадцатого года. Он тогда был прикомандирован к жандармскому корпусу, для активизации его работы. А я, понятно, нелегально жил под Москвой, в районе Петровско-Разумовского, и у меня на квартире размещалась наша подпольная типография…

Лацис открыл небольшой палисандровый ларец с папиросами. Сколько Фролов помнит Мартина Яновича, у него на столе всегда стоит этот нарядный ларец, хотя курит он редко, на улице — никогда, только в кабинете и только тогда, когда решает какую-либо сложную задачу и мысли напряжены до предела. Вот и сейчас, анализируя создавшуюся ситуацию, Лацис закурил и, отойдя к окну, опёрся на подоконник, продолжил:

— Провокатор Поскребухин помог Щукину узнать, что кто-то из крупных московских купцов систематически передаёт на содержание типографии значительные суммы денег. Помню, как охранка засуетилась — и все без толку. Кто этот купец, выяснить никак не удавалось. И тогда Щукин выписал из справочника «Вся Москва» адреса очень богатых торговцев и почтой послал им по экземпляру листовки — они у него, конечно, были. Как ты догадываешься, все листовки через околоточных и приставов вернулись обратно. Кроме одной. Кроме той, что была послана купцу первой гильдии Чичкину. Это и был тот самый купец, который давал деньги на нашу типографию… Для нас это был, сам понимаешь, горький урок.

— Все это очень смахивает на дело Ленгорна, — уточнил для самого себя Фролов.

— Да, господин полковник попросту повторился! Вот и я подумал: а не повторяется ли он снова? По крайней мере, с телефонным справочником я, похоже, угадал. — Лацис подошёл к Фролову: — Это вот самый последний справочник. Смотри! На Александровской телефон был только у господина Герцога, на Жилянской — у Гриценко, а на Прорезной — у Тихомирова… Боюсь, что это капкан, в который мы уже влезали. — Лацис досадливо бросил на стол справочник, так и не долистав его.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: