— Я подарю вам, тем, кто еще жив, жизнь — пока. Чтобы память об этом дне оставалась среди вас, чтобы остались свидетели этому, — крикнул он. — Я еще вернусь, и все, о чем я говорил в деревне, будет сделано, но только вы теперь будете не равноправными партнерами, а рабами. Я проклинаю вас за то, что вы сделали сегодня.

Птица набирала высоту.

— Кроме тебя, Нора! — донеслось сверху. — Я еще вернусь за тобой, не бойся!

И он исчез в небе. Огни пожара трещали и сыпали искрами, раненые стонали.

Проклятия следовали за Марком, когда он летел, и кровь его редкими каплями орошала поля, которые он обработал и над которыми теперь пролетал.

Она постучала в дверь и стала ждать. Никто не открывал. Она снова постучала. Затем дернула за ручку и обнаружила, что та заперта изнутри.

Она очень устала, совершив длинное путешествие сюда, ночью. Нора прислонилась к двери и начала изо всех сил бить ногой в нее.

— Открой, черт побери! — крикнула она и услышала, как щелкнул замок. Дверь отворилась.

На пороге стоял Мор, одетый в бледно-голубую мантию. Он щурился от яркого света.

— А я думал, кто это там скребется, — сказал он. — Ты кажешься мне знакомой, но…

— Нора. Нора Вэйл, из восточной деревни. Я прошу прощения…

— Я помню, — Мор обрадовался. — Но ты была маленькой девочкой… Конечно! Время летит. Прости меня, — он отступил назад. — Входи. Сейчас я приготовлю чай. Не обращай внимания на беспорядок.

Она прошла за ним через одну странную комнату в другую. Мор поспешно сбросил что-то с кресла, освободив ей место, а сам занялся чайником.

— Это ужасно, — начала девушка.

— Но подождем, пока чай заварится, — строго заметил Мор. — Я не люблю ужасные вещи на пустой желудок.

Она кивнула и устроилась поудобнее, наблюдая за старым колдуном, как тот резал хлеб и сыр, заваривал чай. Руки его дрожали. Лицо его, всегда изрезанное глубокими морщинами, сейчас было неестественно бледным. Он был прав: много лет тому назад он действительно видел ее девочкой. Тогда колдун останавливался у них в доме по пути куда-то. Она помнила удивительный долгий разговор…

— Ну вот, — сказал он, поставив тарелку и чашку на стол возле нее. — Освежись.

— Благодарю.

Во время еды она начала говорить. Рассказ получился бессвязным, но Мор не прерывал его. Когда она взглянула на старика, то увидела, что цвет вернулся на его дряблые щеки, а рука с чашкой перестала дрожать.

— Да, это серьезно, — согласился он, дослушав ее. — Ты правильно сделала, что пришла ко мне.

Он поднялся, пересек комнату, подошел к маленькому темному зеркалу, обрамленному металлической рамой.

— Пожалуй, мне нужно сейчас же взглянуть на него, — он провел пальцами возле зеркала и что-то пробормотал.

Он стоял к ней спиной и частично загораживал зеркало, но она заметила, что какие-то тени появляются в зеркале, затем она увидела линию горизонта и какой-то смутный силуэт в воздухе. После этого картина двинулась вперед, и девушка уже не могла сказать, на что смотрит Мор. Она видела, что все время меняется освещенность изображения, то есть в зеркале меняются картины, однако Нора ничего не смогла рассмотреть. Наконец Мор провел рукой по зеркалу, и темнота заполнила его. Изображение исчезло.

Мор повернулся и пошел к своему креслу. Он поднял чашку, отхлебнул содержимое, но оно ему не понравилось. Он сделал гримасу и выплеснул все в огонь. Затем он встал и приготовил свежий чай.

— Да, — повторил он, когда сел за стол. — Это очень серьезно. Что-то следует делать.

— Что? — спросила она.

— Я не знаю, — вздохнул он.

— Но не может быть, чтобы тот, кто изгнал демона Дета…

— Когда-то. Когда-то я мог легко остановить его. Теперь же… Теперь я стар для этого. И я несу ответственность за то, что когда-то совершил.

— Ты? Как? Что ты говоришь?

— Марк не из нашего мира. Я принес его сюда ребенком. После последней битвы. Благодаря этому мы смогли избавиться от Поля Детсона, последнего лорда Рондовалов, который тогда тоже был ребенком.

Это очень странно — ирония судьбы, — что человек, которого мы взяли в обмен на демона, теперь представляет для нас большую опасность, чем тот, кого мы боялись. Да, я несу ответственность. Я должен сделать что-то. Но что именно, я не могу сказать.

— Ты можешь попросить у кого-нибудь помощи?

Он коснулся ее руки.

— Мне нужно остаться одному, подумать. Возвращайся домой. Прости, но я не могу пригласить тебя остаться.

Она стала подниматься.

— Но ведь ты что-то предпримешь?

— Может быть, — он улыбнулся. — Но сейчас я должен все изучить.

— Он сказал, что вернется за мной, — прошептала она. — Я не хочу. Я боюсь его.

— Я посмотрю, что можно сделать. Он поднялся и проводил ее до двери.

На пороге она резко повернулась и взяла его руку своими руками.

— Пожалуйста, — взмолилась она.

Он обнял ее одной рукой, погладил по волосам, притянул к себе, а затем легонько оттолкнул.

— Иди, — сказал он.

И она пошла.

Он смотрел ей вслед, пока она не скрылась за кустами. Глаза его некоторое время следили за порхающими над цветами бабочками. Затем он запер дверь и прошел во вторую комнату, где приготовил себе могущественные снадобья.

Приняв лекарства, он снова вернулся в комнату, где сидел с Норой.

Встав перед зеркалом, он проделал те же движения, что и раньше, но прибавил несколько новых. Голос его стал твердым, когда он произносил заклинание.

Тьма постепенно рассеялась, и в зеркале появилась комната, где за столом сидели люди. Юноша с серебристыми волосами сидел на сцене в углу комнаты и играл на музыкальном инструменте. Мор долго рассматривал его, как бы стараясь прийти к какому-нибудь решению, затем произнес еще одно заклинание. Теперь он видел это здание снаружи и тоже внимательно изучал его. Потом в зеркале перед ним проплыла одна улица, другая… Мор не отрывал взгляд от зеркала.

После этого, когда он убедился, что узнал все, что хотел, он махнул рукой, и в зеркале вновь поселился мрак.

Отвернувшись от зеркала, он прошел во внутреннюю комнату, перелил остатки лекарства в пузырек и достал запылившийся посох из угла, куда спрятал его прошлым летом. Выйдя из дома, он прошел на открытое место, повернулся вокруг своей оси три раза и поднял посох перед собой. Мор улыбнулся, когда увидел, что кончик посоха начал светиться.

Медленно старик пошел вперед, поворачивая голову из стороны в сторону, как бы пытаясь обнаружить нечто, плавающее в воздухе, словно птичий пух.

Выходя из клуба, Дэн поднял воротник и пошел по ночной улице. Мимо пролетали, шурша шинами, автомобили, но других пешеходов не было видно. С гитарой на плече он направился к квартире Бетти.

Из канализационных решеток поднимались клубы ядовитых испарений. Он ускорил шаг. Где-то вдали послышался вой полицейской сирены.

Им снова овладело беспокойство, какое-то странное чувство, которое он уже испытывал раньше. Ему казалось, что он стал объектом тщательного изучения. Хотя он быстро осмотрел всех посетителей клуба, никого из них нельзя было заподозрить в преувеличенном внимании к нему. Оглядываясь назад, он теперь припомнил и другие случаи, когда он ощущал наблюдение за собой. Это всегда было связано с ощущением тепла в родимом пятне. И теперь он снова чувствовал тепло.

Он остановился, осмотрел улицу, заглянул в проезжающий автомобиль. Ничего. И все же…

Теперь ощущение стало гораздо сильнее, чем когда он был в клубе. Намного сильнее, казалось, наблюдатель стоит рядом с ним.

Он ускорил шаг, когда стал удаляться от освещенного места. Ему даже пришлось бороться с желанием немедленно побежать.

Справа от себя, в дверном проеме, он заметил движение.

Его мышцы напряглись, когда из подъезда появился человек. Дэн увидел, что в руках у него большая палка…