- Я просто уловил момент, Шел. – Прошептал я в пахнущие лимоном волосы.

- Не надо. – Почти не слышно.

- Я уже говорил, я не насильник. Если ты не захочешь, ничего не будет, ты просто будешь играть в моей группе и создавать музыку вместе с ребятами, я все улажу с приютом и с теми, кто держит тебя на поводке.

- Ты так уверен? – он стоял так близко, что я слышал, как он нервно дышит и пытается не сбежать из моих рук. Зверек, дикий зверек, которому не хватает нежности. Но пока ни я ни он не в состоянии дать друг другу ее. Позже, возможно, он немного раскроется и перестанет дрожать от прикосновений чужих рук. Я помогу.

- Уверен. Не было еще никого, кто мог противиться мне. – Не считая Терри Стоуна-Гранта, хмыкнул я про себя.

- Ты сейчас о чем говоришь, о моем положении или о том, как затащить меня в постель? – немного оборачиваясь, спросил он. Я наклонился и прошептал ему в ушко:

- Обо всем.

Я ощутил, как его пробирает дрожь.

- Мираж, не надо.

Я отступил на шаг и отпустил его.

- Для начала поехали, начнем улаживать дела с приютом, я не намерен постоянно дожидаться тебя на репетиции. – Немного строго. Он улыбнулся и кивнул.

Я заметил, как он обводит комнату восторженным взглядом, как он уже хочет вернуться, хотя еще не ушел.

- Спасибо.

- Пока не за что.

Мы сели в машину, он оставил флейту и пакет в своей комнате и был счастлив от этого, я видел, как черные глаза блестят, но стоило нам подъехать к серому зданию, улыбка сползла с лица и исчезла из глаз. Передо мной снова сидел совершенно безэмоциональный юноша.

Мы вошли в здание. На первый взгляд было все прекрасно и даже идеально, но я видел нечто другое. Затравленные взгляды, у детей помладше надежда и зависть. Они все, как голодные волки, смотрели на Шела, он немного нервничал, об этом говорили спрятанные в карманы руки. Но лицо не выражало никаких эмоций. Он провел меня к кабинету с золотой табличкой «Сандра Пери. Директор».

Я постучал. Мне ответили:

- Чего надо?!

Я хмыкнул и открыл дверь. То, что я увидел, не вызвало во мне абсолютно никаких эмоций, я это уже видел. Парень с оголенной задницей стоял и принимал розги. На молочной коже уже было пять хлестких ударов. Мадам Пери - женщина средних лет, в строгом платье и с этими самыми розгами в руках, обернулась на дверь и уже хотела высказаться, но увидела Шела.

- Эээ… - совершенно глупо протянула она. – Что Вы хотите?

Я не собираюсь рушить ее устои воспитания, я не собираюсь защищать всех, мне противно от того, что земля носит таких как она. Властители мира… Власть над детьми! Я сам не понял, откуда взялся этот порыв, я просто подошел и вырвал у нее розгу, сломал.

- Я хочу, чтобы, немедленно, все документы на этих детей были у меня на руках. И если вы, мадам, сделаете все быстро и без шума, я могу Вам обещать, что Вы останетесь на этой должности, а не будете мыть полы в супермаркете! – прошипел я. Ее влажные бледные глаза округлились, и она уже хотела что-то возразить. – Я рекомендую Вам сделать все быстро!

Парень медленно разогнулся, и я понял, что это не парень, а девочка. Она надела джинсы обратно и, чуть хромая и морщась, подошла к нам.

- Привет, Шел. – Хрипло и неэмоционально.

- Привет, Ад. – Так же спокойно поприветствовал он.

Я чувствовал, еще минута промедления, и я не ручаюсь за себя. Конечно, бороться против этого бесполезно, если я закрою это заведение, их всех распределят в другие, и кто сказал, что там будет лучше. Но этих двоих я заберу.

- Я не намерена разговаривать с вами в таком тоне! Да кто вы такой?! – а в глазах уже цифры с многочисленными нулями, которые она мечтает положить себе в карман.

- Меня зовут Энтони Максвелл, больше Вам, мадам, знать не положено. Я жду бумаги.

- Это так все просто не делается… - начала она. Девчонка хмыкнула. Она была хорошенькой, с огромными голубыми глазами и неровно обрезанными рыжими волосами. Россыпь веснушек на бледной коже и темные ресницы. Маленькая, ей на вид можно было дать лет пятнадцать-шестнадцать.

- Мадам, я прекрасно знаю, как это все делается. Хотел сделать все по-тихому, но, видимо, не выйдет. – Я развернулся и сделал шаг по направлению к выходу, при этом взяв детей за руки.

- Мсье Максвелл, я думаю, мы договоримся. – Конечно, старое ничтожество. Я отпустил детей и развернулся…

Эта сделка была самой короткой и даже обошлась мне не в такую уж круглую сумму. Странно, видимо, она испугалась, что я вообще передумаю. Девочку звали Аделаида Кормак. Ей было почти восемнадцать. В ее деле, которое я забрал у этой скотины, значилась страшная вещь. Продажа. Я задохнулся от этого слова на фотографии грустной девчонки с толстой косой. Она попала сюда только полгода назад. Ее родители погибли в авиакатастрофе, из родственников никто не захотел брать на себя обузу, и ее отдали в этот приют.

Я стоял и курил на пороге приюта. Я был в гневе. И когда зазвонил телефон, еле сдержался, чтобы не гаркнуть.

- Да?

- Привет, Тони. – Мягко промурлыкали в трубке.

- Ва, Грант, ты ли это? – я улыбнулся.

- Узнал, надо же, Лис, ты мне проспорил! – в сторону выкрикнул Терри. – Как там у тебя?

- Нормально. Вы давно вернулись?

- Нет, только пару дней. Хотел узнать как там дело с моим отцом?

- С этим все в порядке, не волнуйся. Он пока… ближайшие лет семь-десять хлопот нам не доставит. – Я улыбнулся, как же было весело с этим мистером Грантом. Весело, но не долго, он как-то быстро сломался, когда узнал, кто противостоит ему. – Как у вас там, как куколка Лоф?

- У нас тоже все прекрасно. Лоф загорел, теперь плачет в ванной над красным носом… - На заднем плане засмеялись, а еще дальше проорали:

- Я не плачу! Мне понадобится столько тональника, чтобы скрыть это… - Я улыбнулся, они никогда не изменятся. Обожаю. Из двери вышли две фигурки, Шел держал два пакета с вещами.

- Терри, я перезвоню тебе. А лучше, давайте вечером заходите в гости, познакомлю вас со своим новым музыкантом.

- О! Отлично! До вечера.

- Давай. – Я нажал на сброс и обернулся к ребятам.

Они стояли и смотрели на меня.

- Вы действительно Мираж? – спросила Ад.

- Да.

- И зачем Вам все это нужно? Я понимаю - Шел, он играет на флейте, а я не умею ничего, кроме…