Но вот огонь над замком начал мягко опадать, а из ворот — вылетать драконы. Они летели, будто стрелы. И уменьшались в подобие стрел, врываясь в подставленные ладони своего хозяина… Вскоре все пять драконов прекратили своё существование, а Хакон добрал остатки сил с их исчезновением.

Он постоял неподвижно, привыкая к своему состоянию. Кто-то слегка подтолкнул его в плечо. Он оглянулся. Стеин протягивал кожаный мешок с водой. Хакон быстро открутил затычку и жадно приник к отверстию. Потом отдал остатки воды и только и сумел, что кивнуть в благодарность. Они ещё немного постояли, пока ноги Хакона не перестали дрожать. Но и чувствуя остаточную дрожь, Хакон всё же ощерился в ухмылке. Когда в последний раз он пытался вызвать дракона — маленького, у него получился такое вялое, безжизненное существо, что легче было его “прикончить” из жалости, чем пытаться вырастить из него хоть что-то.

А тут… Всего лишь одно прикосновение к женщине, живущей рядом с Чёрным хребтом… И он получил прямой доступ ко всем силам, которые всегда были открыты для его предшественников. Хакон чувствовал себя… свободным! Не далее, как вчера, он воображал себя узником, про которого забыли тюремщики и который смотрит на ключевую воду, бегущую по его узилищу. И узник понимает, что осталось совсем немного времени, чтобы ключ иссох, и жизнь для него сужается с каждым мгновением…

… Когда он пришёл в себя от пережитого восторга, воздух вокруг снова веял мёрзло холодным, а замок с крепостными стенами виднелся теперь наверняка и из деревни, потому что маги смотрели на него сейчас, не обращаясь к магическому зрению.

Путь в крепость свободен. И двое вошли, чтобы осмотреться.

Крепостной двор был хорош. В большей степени потому, что посреди него бил ключ, когда-то заботливо взятый в каменное кольцо, образовавшее естественный бассейн. Из него воду выводил небольшой сток, чтобы затем она уходила по выемке в камне за пределы крепости, в овражный ров. Воды можно было черпать сколько угодно — прямо из каменного кольца, причём — не надо дожидаться, пока наполнится ведро, подставленное под высокий жёлоб. В самом кольце вода была чистой, разве что придётся убрать с поверхности нанесённые листья и мелкую грязь да, возможно, немного прочистить стоки. Стеин, разведя ладонями мусор, плавающий сверху, попробовал воду, и сразу сунул в неё кожаный мешок — наполнить.

Без слов понятный жест успокоил Хакона: питьём обеспечены. Только расчистить бассейн и проверить, всё ли хорошо со стоком — слишком маленькая струйка выходит, а сам бассейн полон не то что до краёв, но уже выплёскивает через край… Он с наслаждением выпил зачерпнутой ладонями воды, хоть зубы и ломило от неё, по-зимнему студёной.

Далее они быстро разошлись по одиночке, чтобы охватить побольше исследуемой площади, — по жилым покоям, переходам и лестницам, башням и смотровым площадкам… Вернувшись к каменному кольцу, где Хакон первым делом снова приник к воде, они поделились впечатлениями о состоянии замка.

Выводы, за исключением пары взаимосвязанных моментов, оказались утешительными. Вчерашние беглецы могут устроиться в замке, защищённом рвом и крепостными стенами, пусть и без комфорта на первых порах, но зато в полной безопасности. На некоторое время. На то время, пока нечисть, которая, судя по следам невидимого присутствия, расплодилась довольно-таки сильно из-за ослабления Ордена чёрного Дракона, не осознает: крепостные стены — это лишь видимая защита. На деле же замок без человеческого обитания в нём в течение нескольких десятков лет заметно обветшал. И, чтобы восстановить его до приемлемого статуса несокрушимой крепости, нужны не только магические заклинания. Нужны руки. Мужские.

Неспешно спускаясь по дороге от замка к сгоревшей деревне, маги обдумывали первые шаги по обустройству и защите замка. Вопросов было много, но даже в них Стеин успел подсунуть ещё один, который тоже был любопытен для орденцев.

— Хакон, мы ещё не выяснили, почему Кельда, зачав от Дракона, вернулась сюда. Обычно женщины в положении остаются рядом с мужчиной из Ордена. Но что-то тянуло её сюда сильней, чем сам Дракон. Чёрный хребет? Не думаю. Они здесь полны сил, но подобное всегда соединяется с подобным. А Кельда смогла уйти. И причина не в ослаблении Дракона. Надо попробовать считать с её сына, Андре, что именно помогло ей вернуться сюда.

Когда они подошли к жителям сожжённой деревни, успели договориться, что оба остаются в крепости только сутки, пока не обживутся крестьяне.

Оставленных ими беглецов прибавилось. Вернулись мужчины, уходившие на горные пастбища с лошадьми.

Выяснилось, что маги, ничего не понимавшие в хозяйственных вопросах, были слишком самонадеянны, думая, что их присутствие продлится в крепости лишь сутки, прежде чем они покинут её.

Началось с введения в замок крестьян. Те за время отсутствия орденцев-драконов успели пройтись по сгоревшей деревне и собрать оставшееся на пепелище добро. Хакон, грешным делом, решил, что теперь придётся сильно повозиться и сделать несколько ходок в замок и назад, пока всё это добро не окажется за крепостными стенами, а им, двоим воинам, придётся всё это время перевозов сидеть рядом с пожитками, сторожить их и людей. Но старик десятник, вернувшийся с горных пастбищ, спокойно сказал, что в крепости должны быть телеги, так что достаточно будет оставить при уцелевших пожитках двоих мужчин, а потом перевезти в замок и пожитки, и сторожей на телегах.

Хакон, пока старик распоряжался организацией перевоза первых, самых необходимых для выживания вещей прямо на спинах лошадей безо всякой упряжи, осторожно спросил у Рагнара, откуда появился здесь, в этих краях, десятник. Кузнец объяснил, что сюда, до их деревни, обычно люди не добираются: на полпути их перехватывают либо лесные демоны, либо какие другие твари. Лет тридцать тому назад охотники деревни наткнулись на умирающего воина. Он, единственный оставшийся в живых после бойни с лесными демонами, забрался в маленькую скальную пещеру — тесную и узкую, почти нору, и сумел закрыть лаз камнем от тварей. Те его и не учуяли. Был он, как позже выяснилось, из служивых при королевском шерифе. Оказалось, шериф в очередной раз пытался добраться до деревни, чтобы выяснить её социальное состояние и попробовать взять налоги — с хозяина, если таковой имеется, или с крестьян, если они принадлежат только земле. Служба шерифа, так и не добравшись до деревни, погибла полностью — за одним исключением. Остался лишь бывший десятник — нынешний сборщик налогов. А выкарабкавшись из слабости по причине драных ран, служивый огляделся, попробовал пару раз добраться до человеческих поселений ниже, на равнине, да так и остался в деревне. Нашёл вдову в пару и зажил себе крестьянской жизнью.

— Говорил как-то, что одно время жил при каком-то хозяине в замке, — добавил Рагнар. — Порядки знает. Вы ему дайте распоряжаться тут всем по хозяйству. Он сам вам всё и сделает. В своём здешнем доме, у вдовы, он хорошо хозяйство поставил.

Сам кузнец оказался вдовцом года два как. Тоже после нашествия нечисти. Только не лесных демонов. Хоть дело и в лесу происходило. Женщины за ягодами и грибами ходили толпой, но ведь в тесноте много грибов не насобираешь. Разошлись по небольшому участку, а потом двоих не досчитались, в том числе и кузнецовой жены. Охотники потом сказали, что женщин уволок кто-то с деревьев. На сучьях только и обнаружили, что следы крови да лоскуты от платья…

… Крестьяне ушли к замку и там разбирались с телегами: нашли несколько, но за давностью лет они не на ходу были — и теперь мужчины собирали из них пару целых, как сообщили женщины. Женщин прислал Рагнар за предметами первой необходимости из его кузни. Получив временную передышку, пока их никто не подслушивал, маги составили собственный план действий. Они договорились, что хозяйственные дела замка их касаться не будут, раз можно пока свалить эти дела на человека, который явно не будет отказываться от ведения хозяйства. Первым делом магам надо было решить два вопроса: узнать о матери Андре и исследовать единственное тело попавшей им в руки нечисти. Лесного демона согласились между собой исследовать чуть позже, чтобы не пугать крестьян. Андре же в замок не пошёл. Едва воины-маги вернулись, он молчком всё время старался держаться рядом с ними. Так что, когда воины остались в одиночестве при сожжённой деревне, мальчишка оказался под рукой.